Стас Бородин - Звезды и стрелы

— Джонни! — весело завопил ирландец. — Похоже, дело пошло на поправку!

Я отошел в сторону и впустил в комнату знахаря.

— А это что за старая скво? — пена с бритвы ирландца упала на пол. — Похоже, что нам больше не понадобится сиделка.

Мистер Конноли был обнажен по пояс. Его тело до того истощало, что были видны все ребра. Кожа приобрела какой-то пергаментный оттенок, превратившись из молочно-белой, в коричневую, как будто ирландца долгое время сушили под палящим солнцем.

Лихорадочно горящие глаза глядели в одну точку, а костлявая грудная клетка ритмично вздымалась.

Знахарь бесцеремонно оттолкнул Шеймуса в сторону и взял мистера Конноли за руку.

— Если до полной луны вы не доставите его к моему брату, духи его заберут, — сказал старик, — его лицо помрачнело. — У вас почти не осталось времени.

В комнату вошел Сет Кипман со своим ружьем.

— Мои парни сказали, что у нас гости, — буркнул он, не глядя на знахаря.

Старик повернулся и плюнул трапперу под ноги.

— Умертвия, это наказание белым людям за то, что они сделали с нашей землей! — прошипел он. — Но вы, похоже, этого до сих пор не понимаете!

Траппер прислонил ружье к стене и отвернулся к распахнутому окну.

— Понимаем, — пробормотал он. — Да что толку! Уже ничего не изменишь…

Легкий ветерок трепал занавески, а по потолку плясали солнечные зайчики.

Время словно замедлило течение. Мы стояли вокруг умертвия, которое совсем недавно было нашим другом, и не решались нарушить тишины.

— Белые должны навсегда покинуть наши земли, — произнес старик, опускаясь на корточки и развязывая одну из своих сумок. — Что еще должно произойти, чтобы вы это поняли?

Траппер вздохнул и покачал головой.

— Этого никогда не произойдет, вы же знаете, Пятнистый Олень! — сказал он.

Знахарь достал большую чашку и ловко принялся смешивать какие-то травы. Глиняный пестик заскрипел, перемалывая компоненты снадобья в однородную массу.

— Быть может, я и не увижу, как от наших земель отплывает последний пароход бледнолицых, — сказал старик. — Но мои внуки увидят это точно!

Знахарь зачерпнул горсть медвежьего жира из банки и принялся перемешивать его с травами.

— Тогда, почему вы нам помогаете? — пробормотал Шеймус.

— Потому, что друзья это друзья, — старик нахмурился. — Не важно, какой у них цвет кожи!

Траппер только хмыкнул и нахлобучил свою меховую шапку на самые уши, будто не желая слушать продолжение разговора.

— Ваш друг на несколько дней придет в себя, — сказал Пятнистый Олень. — За это время вы должны будете добраться до Сломанной Стрелы. В ущелье у ее подножья живет мой брат — Танцующий Волк, возможно, он сможет вам помочь.

Шеймус вопросительно посмотрел на меня, но я только покачал головой.

— Я знаю, где это, — сказал траппер. — И я знаю Танцующего Волка. Он выпустит нам кишки, подрежет сухожилия и бросит умирать в пустыне!

Старик засмеялся. Смех у него был такой заразительный, что все мы, за исключением мистера Конноли, вскоре к нему присоединились.

— Да, — сказал Пятнистый Олень, вытирая слезы из глаз, тыльной стороной ладони. — Лучше моего брата еще никто не смог описать!

Скатав из жира небольшой шар, знахарь осторожно положил его в рот мистеру Конноли. Я с удивлением заметил, что челюсть у ирландца была в полном порядке, и лишь отсутствующие с левой стороны зубы напоминали о страшном ударе!

— Танцующий Волк действительно не любит белых, однако он не захочет обидеть сына Черной Рубахи, — знахарь повернулся ко мне. — Они в молодости были в одном воинском братстве…

— Воины Призраки, — кивнул я. — Значит, он действительно способен сделать все, что так живописал мистер Кипман!

Траппер пожал плечами.

— Даже индейцы предпочитают обходить Сломанную Стрелу стороной, — сказал он. — Это место духов, и тот, кто решится там поселиться должен быть либо отчаянным смельчаком, либо настоящим безумцем.

В наступившей тишине мистер Конноли неожиданно встрепенулся и вскочил со стула. Ноги у него подкосились, и он упал навзничь, переворачивая мебель и тазики с водой.

— Какой уже раунд? — прохрипел он, отчаянно скребя ногтями по полу и пытаясь встать. — Меня что, вырубили?

Проснулся я от звука выстрела. Зазвенело разбитое стекло, и осколки посыпались прямо мне не голову.

Скатившись с постели, я первым делом схватил Спенсер, и лишь потом осмотрелся по сторонам.

— Вот и гости пожаловали! — прошептал Шеймус. — Чую, ночка будет жаркой!

Ночь и вправду была душной и жаркой. Не смотря на то, что все окна в номере были открыты нараспашку, простыни на моей постели были насквозь мокрыми от пота.

Шеймус сидел на полу. Мокрая ночная рубаха прилипла к его толстому брюху, ночной колпак сполз на бок, а в обеих его руках поблескивали револьверы.

Сет Кипман протянул руку и потушил лампу, стоящую на прикроватном столике. Комната погрузилась во мрак.

— Эй, Конноли! — послышалось с улицы. — Отдай нам индейца, и мы притворимся, что ничего не было! Слышишь меня, Конноли? Давай по-хорошему, мы же давние друзья!

— Это Рамирес! — прошипел траппер. — Флейшер наверняка купил его с потрохами!

Я привстал и украдкой выглянул в окно. Улица была пустынна.

— Осторожно, черт тебя дери! — прошипел траппер. — Не высовывайся!

Рявкнул ружейный выстрел, и от оконной рамы в комнату полетели щепки.

— По-хорошему! — хмыкнул траппер. — Вот, оказывается, как это теперь называется!

— Стреляют с крыши дома напротив, — сказал я. — Я видел вспышку.

Мистеру Конноли стрельба не мешала, спал он как убитый. Чувствовал себя ирландец паршиво, да и ослабел так, что самое маленькое движение стоило ему огромных усилий. За ночь его еще несколько раз стошнило, потом начался бред, а всего час назад он отключился.

Мы с Сетом Кипманом по очереди вставали, чтобы обтереть его горящее тело влажным полотенцем, но это, похоже, не приносило ему облегчения.

— Пусть спит, — траппер сжал в темноте мое плечо. — Мы сами со всем разберемся!

Скрипнула входная дверь, и я услышал, как охотник тихонько спускается по лестнице. Внизу загремела переворачиваемая мебель, а по полу что-то противно заскрипело.

— Они строят баррикаду, — ухмыльнулся Шеймус, вытирая потное лицо ночным колпаком. — Кинь-ка мне мои шмотки, не хочу, чтобы меня подстрелили в исподнем!

Мы быстро оделись и заняли позиции возле окон.

— Я буду следить за крышей, — сказал я, поднимая ружье. — А ты присмотри за переулком напротив.

— Заметано, командир! — лицо ирландца, освещенное светом, проникавшим сквозь окна с улицы, расползлось в улыбке. — Жаль, что с нами нет сейчас твоих скаутов!

Я только кивнул, и проложил палец к губам, призывая толстяка соблюдать тишину.