Дарья Сойфер - Остров перевертышей. Рождение Мары

— Да так, ерунда, — быстро ответила Брин.

— Вы знали Озгюра Коркмаза? Зимнего из Турции? — спросила Мара, проигнорировав предупреждающий взгляд подруги.

— С трудом припоминаю… Возможно, я видела его пару раз на встречах выпускников. Он не из моего потока. А зачем тебе?

— Брин нашла фотографии, где он вместе с моей мамой. Кажется, у них был роман. Кстати, это Бриндис и Джо, мои друзья.

— Приятно познакомиться, — кивнула Селия. — Ты хотела расспросить его о маме?

— Ну… Да. Хотя… Не знаю, правда ли это… — Мара замялась.

Брин выпучила глаза, призывая ее замолчать, Джо едва заметно качнул головой. Но Тамаре до жути хотелось услышать чье-то мнение насчет отцовства. Вдруг это бред сивой кобылы, и она зря тратит время на поиски Коркмаза?

— Думаешь, он твой отец? — договорила за нее Селия. — Не бойся, Брин, я никому не скажу. Вы не доверяете мне, но у меня нет причин вредить Маре. К тому же я скоро уезжаю.

— Как?! — удивилась Мара. — Так быстро?

— У моего отца много дел дома. Я бы с удовольствием осталась, но кто-то должен за ним присматривать. И у Эдлунда уже есть ассистентка, мисс Кавамура. Не хочу быть лишней. Но я постараюсь помочь тебе с Коркмазом.

— Правда? — и Мара наградила Брин взглядом «я-была-права».

— Конечно, — Селия откинула волосы назад. — Но я сильно сомневаюсь, что он мог быть твоим отцом. Это ведь всего лишь школьная любовь, с тех пор столько лет прошло до твоего рождения…

— А Вы не знаете, какие отношения были у моей мамы и мисс Вукович?

Селия прикусила губу и посмотрела куда-то в сторону, силясь вспомнить.

— Вукович мало кого любит, — произнесла она, наконец. — Лена вызывала у нее раздражение, но сама по себе, или как все остальные женщины… Точно не знаю. Мила со всеми ссорится, меня тоже терпеть не может. А твоя мама была яркой, веселой, ее всегда окружали друзья и кавалеры. Она превращала каждую встречу выпускников в фееричный праздник, который длился всю ночь и охватывал Линдхольм от первокурсника до Эдлунда-старшего. Даже Густав вылезал из своей комнатки в маяке.

— А на встречи выпускников она приезжала вместе с Коркмазом?

— Кажется, нет… Но лучше проверьте архивы.

— Я смотрела, — подала голос Брин. — Но мама Мары не приезжала в Линдхольм несколько лет после выпуска. Там нет ни ее, ни Коркмаза.

— Поищите позже. Я точно помню ее на общих праздниках.

Селия посидела еще немного, в конце концов, даже Брин расслабилась в ее присутствии. И только Джо оставался молчалив, как, впрочем, и всегда.

Вскоре шоколад закончился, гаитянка отчалила с пустым термосом, и ребята поспешили в свои домики. Комендантский час по правилам начинался с десяти, а они протянули почти до полуночи. Большинство учителей наслаждались сейчас в главном здании предпраздничной дегустацией десертов, и студенты надеялись, что легкое нарушение правил останется незамеченным.

Брин и Джо свернули к домикам летних, а Мара в одиночестве двинулась между липами к себе.

— Эй! Мара! — окликнул ее кто-то шепотом.

Она остановилась, пытаясь отыскать источник звука.

— Это я, Нанду! — из-за широкого ствола выглянула знакомая физиономия.

— А, ты… — разочарованно протянула она. — Иди, куда шел.

— Слушай, ты долго будешь дуться за то, что я тогда улетел?

— Я не дуюсь. Сама виновата, что решила положиться на такого хвастуна, как ты.

— Да, я испугался! Думаешь, раз я из фавелы, то готов влезть в кабинет директора?

— Откуда ты? — переспросила Мара.

— Фавела Росинья в Рио. Ну, бедный квартал… Неважно. Тебя ведь не поймали! Я пришел извиниться.

— Зачем тебе? Вокруг твоей гитары и так полно девчонок.

— Им просто скучно. Как только узнают, что я… Ну, не из богатых… И отца у меня нет… — он раздраженно фыркнул. — Ты-то должна понять!

— Предлагаешь организовать клуб?.. — скептически начала Мара, но Нанду рванул ее к себе, пихнул за старую липу и зажал ей рот ладонью.

Мимо по главной дорожке прошествовала сердитая мисс Вукович.

— Она ищет тебя, — шепнул Нанду прямо в ухо Маре. — Я пришел к тебе извиниться и увидел, что она бесится. Твои соседки сказали, что ты после ужина не возвращалась.

Он медленно отпустил руку. Тамара беззвучно выругалась.

— И как мне теперь попасть домой? — еле слышно спросила она.

— Спокойно. Я пролез в вашу душевую через окно и запер ее изнутри.

— Ты… что?! В женскую душевую?

— Мне уйти?

— Нет. Договаривай.

— Я сейчас догоню и отвлеку ее, у тебя три минуты. Лезь туда, намочи волосы, и скажи, что ты все это время мылась.

— Но ведь она узнает, что ты на улице посреди ночи!

— Плевать. Но после этого мы — квиты, ясно?

— Спасибо, — шепнула она и кинулась к своему домику.

— Мисс Вукович, постойте! — донесся до нее вопль Нанду. — Вы не послушаете мой новый куплет?.. Это очень срочно!

— Мистер Торду, Вы смотрели на часы? — резко ответила хорватка.

О чем они говорили дальше, Мара не смогла расслышать, потому что отчаянно пыталась подтянуться, вцепившись в подоконник. Ей удалось в последнюю секунду: едва она приземлилась на кафель, в дверь постучали.

— Мисс Корсакофф, Вы здесь?

— Я же Вам объясняю, мисс Вукович, ее не было дома весь вечер, — прогундел мерзкий голос Сары Уортингтон.

— Все в порядке, я сейчас выйду! — отозвалась Мара.

Пихнула голову под кран, потом спрятала уличную обувь и, как ни в чем не бывало, вышла из душевой, растирая полотенцем мокрые волосы.

— Сколько можно мыться? — недовольно спросила Вукович.

— Извините… — и Мара решила вытащить из рукава свой козырь. — Просто в детском доме нам давали только пять минут, и мне так хотелось…

— Я поняла. Все в порядке. Но на будущее учитывай, что ты здесь не одна, — Вукович поправила очки и перевела взгляд на Сару. — А Вы, мисс Уортингтон, держите свои домыслы при себе.

— Но я переживала: вдруг с ней что-то случилось…

— В таком случае, теперь, когда все выяснилось, Вы сможете спокойно заснуть в своей комнате, не так ли?

Сара пробормотала что-то невнятное и ретировалась вместе с Шейлой и Рашми. Мара вернулась к себе, переоделась и забралась на верхний ярус кровати. Ида уже спала, и Тамара намеревалась последовать ее примеру. Она закрыла глаза: по подоконнику мерно стучали звонкие капли дождя… Минутку… Дождя? Но ведь небо было совершенно чистым! Она свесилась с кровати и увидела прыгающего за окном дрозда. Рот растянулся в улыбке. Нанду прилетел проведать ее! Она подняла вверх большие пальцы, и он спорхнул, исчезнув в листве.

Жизнь на Линдхольме определенно налаживалась. Если не считать того факта, что, по мнению Брин, Мару собирались убить в ее собственный день рождения.

Первым подарком на пятнадцатилетие Мары стала поздравительная открытка, найденная под подушкой. Там не было развернутых пожеланий счастья и успехов в учебе, зато обнаружилось нечто более ценное: номер телефона, адрес и прочие контакты Озгюра Коркмаза. Благодарить за это следовало Селию.