Дарья Сойфер - Остров перевертышей. Рождение Мары

Однако к сказкам профессор Смеартон расположен не был. Со своей неизменно ласковой улыбкой он предпочитал говорить гадости, причем Мару он почему-то сразу особенно невзлюбил, и именно она стала постоянной мишенью для его презрительных острот.

— А вот и наша легенда! — провозгласил он, увидев ее фамилию на первой же перекличке. — Возможно, мисс Корсакофф и вовсе не стоит посещать мои занятия, раз она с первого раза осилила полную трансформацию? Такой мощный дар и недюжинная смелость! Вас ждет большое будущее.

На свою беду, Мара не сразу распознала сарказм.

— Думаю, вам не составит труда продемонстрировать нам частичную трансформацию, — продолжал Смеартон, весело глядя на нее поверх очков. — Цвет волос, скажем. Смелее, смелее, выходите к доске. Какого цвета волосы у вашей матери?

— Рыжие.

— Хорошо, мисс Корсакофф. Мы ждем.

Мара стояла перед группой учеников, как корова на городской площади. Ничего не понимая и не зная, что делать. Она не имела ни малейшего представления, как перевоплощаться, потому что в первый раз все случилось спонтанно. И Мара просто напряглась изо всех сил, сосредоточилась, сжав кулаки и повторяя про себя: «Рыжие волосы, рыжие волосы, рыжие волосы…»

— Если Вам надо в дамскую комнату, так и скажите, — ехидно заметил Смеартон. — Не стоит так тужиться на людях.

Аудитория взорвалась хохотом. Громче всех смеялись Сара Уортингтон и ее подружки.

— Пройдите на свое место, Корсакофф, — Смеартон ни на секунду не переставал дружелюбно улыбаться. — Этот случай доказывает нам, что изначальные способности, слава и личные симпатии руководства еще не делают из вас талантливых перевертышей. Кто-нибудь может показать мне смену цвета волос? Мисс Уортингтон? Пожалуйста, прошу вас.

Кто бы сомневался! Сара вышла к доске, поправила свою идеально отглаженную юбку и распустила волосы. Потом прикрыла глаза, и в мгновение от корней к кончикам разлился более темный оттенок.

— Другое дело! — Смеартон даже хлопнул в ладоши. — И очень элегантно. Из вас может выйти что-то стоящее при должном усердии, мисс Уортингтон.

Сара самодовольно изогнула бровь и, смерив Мару взглядом победителя, вернулась на свое место.

Но были и учителя приятнее. Древнюю историю преподавала Медеа Дзагликашвили, полная грузинка с зычным и тягучим голосом, которая не гнушалась обращаться к Маре на русском при всем потоке и ласково называла ее Тамрико. Правда, вся ее нежность сводилась на нет обилием конспектов, которые она задавала. А поскольку Мара не хотела терять расположение этой милейшей женщины, то вкалывала в библиотеке до посинения.

Первое время она еле доползала до кровати: помимо домашних заданий на ней висела работа с Вукович. Смеартон портил настроение своими издевками: прошло две недели с первого занятия, но Маре так и не удалось ни на йоту перевоплотиться. А снова сожрать чей-то волос и психануть, чтобы все закончилось под капельницей, ей не улыбалось.

Брин пыталась помочь, как могла. Рассказывала, что надо отпустить разум, втянуть в себя воздух и представить, как растворяешься в природе. Разом ощутить все запахи, услышать звуки, и трансформация получится сама собой. Чепуха.

Мара часами нюхала траву и слушала умиротворяющее щебетание Нанду, — подлец то и дело перевоплощался вне тренировок и ни разу не был пойман, — но все впустую. Поддержка пришла, откуда не ждали. После очередного провала у Смеартона в общей комнате Мару поймала Ида ван дер Вауде. Отвела соседку на улицу, подальше от домиков и главного здания, и разъяснила азы.

Оказалось, что зимним перевертышам нужен другой настрой. Не желание слиться с природой, а потребность скрыться от чужих глаз.

— Не зацикливайся на том, что должно получиться, — советовала Ида. — Смеартон нарочно тебя путает. Плевать, рыжими будут волосы или зелеными. И будут ли они вообще. Моя первая трансформация произошла в торговом центре. Мы с друзьями… Неважно. Короче, за нами шли охранники. Вот тогда я и стала блондинкой, и мне удалось сбежать.

— А мне что делать? — Мара слабо верила, что визуализации и прочая психологическая дурь могут ей помочь.

Ни Эдлунд, ни Брин так и не докопались до важных центров в ее мозге. Возможно, стихийные трансформации — ее удел.

— Закрой глаза. Представь, что ты посреди толпы. Мелькают чужие лица, все они тебе незнакомы. Где-то там, среди них, есть люди, которые ищут тебя. Хотят убить. Ты не знаешь, как они выглядят, кто они, сколько их. Побежишь — привлечешь внимание. Спрятаться негде. Ты должна слиться с этой толпой. Раствориться. Тебя нет. Ты — это не ты, это кто-то чужой. И можешь видеть себя со стороны.

Мара поборола скептический настрой и попыталась представить: вот она стоит посреди улицы. Ее ищут. Мерзкое, щекочущее кишки, чувство невнятной тревоги. Скрыться, раствориться, исчезнуть. По спине пробежали мурашки, ей стало жарко и вместе с тем легко-легко. Как будто она замерзла, а потом залезла в горячий душ: тело согрелось, страхи смылись водой. Никого вокруг. Ни толпы, ни преследователей. Блаженная белесая дымка.

— Открывай глаза, — откуда-то издалека раздался голос Иды.

Мара разлепила веки: все тот же Линдхольм, теплое июльское солнце, над низкорослыми желтыми цветочками жужжит шмель.

— Опять ничего? — вздохнула она.

— Смотри, — голландка протянула телефон с включенной фронтальной камерой.

Мара не сразу поняла, что движущееся на экране изображение — это она сама. Ее волосы не только стали русыми, но и вытянулись. Теперь они доставали ей до плеч. Непривычно и неприятно, но какая разница, если получилось?!

— Странно, а почему не рыжие? — удивилась Мара, рассматривая свои длинные пряди.

— Откуда мне знать, — дернула плечом Ида. — Не все же родственники до пятого колена у тебя были рыжими. Видимо, твой организм решил, что рыжий — слишком яркий цвет для того, чтобы скрыться.

— А как мне выбрать, какую часть трансформировать? Глаза, волосы, нос?

— Ты должна убедить себя, что именно эта часть привлекает к тебе внимание. От нее зависит, заметят тебя или нет.

— Поняла. Как в сказке про лисий хвост.

— В какой сказке? — Ида наморщила лоб.

— Ну, как лиса убегала от собак и решила, что ее хвост — плохой, потому что мешал…

— Не начинай. Вот вечно с тобой так: хочешь помочь, а ты разводишь какую-то чушь. Все, мне пора на факультатив по хинди.

— Собираешься подружиться с Рашми?

— Не тупи. Отец велел, — Ида презрительно хмыкнула и пошла к главному зданию.

Мара тоже вынуждена была поторопиться: мадам Венсан ждала ее на семинар по французскому. К счастью, обратное перевоплощение далось куда легче, надо было всего-навсего стряхнуть с себя фантазию про опасность, как липкую паутину.