Кира Соловьёва - Одиночество на земле

Торопливо спустился, выскочил на порог, жадно вдохнул колючий морозный воздух. Пересек тропинку, разделяющую соседние дома, и заглянул к Киямикире — сообщить эльфам, что уходит.

Шатлен по-прежнему был пуст. Разве что в переулке Альтвиг встретил карманника. Тот бродил от стены к стене и ругался, пропустив парня безо всяких вопросов.

Храм Альвадора располагался на круглой площади. Его окружали клумбы, выбеленные снегом, и четыре скульптуры — по одной на каждую сторону света. Человек, инфист, эльф и вампир, расправивший кожистые крылья. Он был похож на рыжего нароверта из трактира. Красивое лицо, длинные волосы, насмешливая улыбка и нечто странное, даже страшное в радужках глаз — впрочем, едва заметных. Простояв у постамента десять минут, Альтвиг устыдился и вернул крест на воротник. Затем вошел в храм.

Большую часть полутемного помещения занимал алтарь, испещренный выемками. Меньшую — цветы в разнообразных горшках. Считалось, что, пока они живы, Бог благоволит к прихожанам. Невысокий грузный мужчина, заросший бородой и одетый в кожух, как раз обрезал погибшие листья. Мягкие шаги инквизитора заставили его обернуться.

— Пусть будет светел ваш путь, святой отец. Вы нуждаетесь в разговоре, поддержке, утешении?

— Нет, спасибо.

Храмовник, не настаивая, кивнул.

Альтвиг преклонил колено, устроил ладонь на шероховатой поверхности алтаря. Прямоугольный, ониксовый, он источал ровное тепло. Еще один признак того, что нынешний хозяин храма чист перед Альвадором.

Молитва помогла инквизитору собраться с духом. Паника пропала, бежать из Шатлена расхотелось. «Тот, кто ищет, обрящет, и будет праведен». Никто не посмеет осудить парня за попытку понять, кто прав — отец Еннете или все же еретики. Правда должна быть правдой. И лучше достигнуть ее сейчас, чем всю оставшуюся жизнь терзаться сомнениями.

— Скажите, господин, — обратился Альтвиг к храмовнику. — Вам не нужны помощники?

— Помощники? — изумился тот. — Вы ведь входите в Высший Круг.

— Это неважно.

Мужчина переступил с ноги на ногу.

— Я неплохо справляюсь сам.

— Вы не хотите иметь дела с инквизицией, — понимающе усмехнулся парень. — Что ж, прошу прощения. Не стоило спрашивать.

Храмовник молча скривился. На полпути к выходу инквизитора настиг его оклик:

— Вы растеряны.

— Я?

— Да. Потеряли путеводную нить. Устали от убийств? Осознали, что ваша братия не безгрешна?

Альтвиг помедлил.

— Давно.

— Вы в тупике, — сообразил мужчина. — Хотите, побеседуем? Без оглядки на ваше руководство.

Инквизитор прикусил губу. Подумал, что ничего не теряет.

— Хочу.

— Тогда идемте.

Храмовник обогнул ритуальный камень, толкнул неприметную дверцу в жилые комнаты. Маленький коридорчик закончился кельей, полутемной и скупо обставленной. Кровать, кресло, стол, слюдяное окно. Стопка книг, огарки свечей. Последние мужчина зажег, попросил гостя подождать и удалился.

Альтвиг изучил потрепанные корешки, желтые страницы. «Краткий бестиарий Врат Верности», «Сказания наровертов», «Свойства и рецепты горских настоек», «Легенды о сотворении мира»… Надо думать, храмовник — образованный человек. Вероятно, учился на факультете теологии в Академии Алаторы. До парня доходили слухи, что в столице Белых Берегов можно получить какие угодно знания. Главное, искренне желать этого и проявлять немного энтузиазма.

Мужчина вернулся с большим подносом, поставил на стол миску с малосольными огурцами, тарелку вяленого мяса и бутыль компота. Смородинового.

— Садитесь, святой отец, — пригласил он.

Инквизитор устроился в кресле, храмовник — на краю постели. Открыв бутыль, протянул парню кружку:

— Меня зовут Жильт.

— Альтвиг Нэльтеклет, — представился тот. — Благодарю вас.

— Не за что, — отмахнулся мужчина. — Я вызвался выслушать вас, но, должно быть, выгляжу подозрительно. Многие ныне боятся секретных служб. Те, что работают на нашего короля — безобидны, а чужие… знаете, они частенько предпочитают вытрясать правду любой ценой из кого угодно. Даже если человек не знаком с политикой.

— А вы, выходит, знакомы? — уточнил инквизитор, принимая правила игры.

— Знаком, — подтвердил храмовник. — Я много читаю. И много думаю. Умею сопоставлять факты. Поэтому живу тут, под сенью храма Альвадора и властью мирного существа.

Альтвиг поперхнулся:

— Мирного?! А кто осаждал долину дриад?!

— Все совершают ошибки. Его Величество был юн, повздорил с дедушкой… к тому же, как вы наверняка помните, все жительницы ЭнНорда выжили.

— А воины белобрежья — нет.

Жильт укусил огурец, похрустел им.

— Может, это и кощунство. Но по мне, король поступил правильно. Дриады заключили с нами союз, поставляют многие ценные вещи. В случае войны они придут на помощь, а лесов на нашей земле хватает.

— Вы имеете в виду — люди погибли не зря? — поморщился инквизитор. — Бред. Скажите это их родственникам.

— А вы часто так поступаете? — спросил храмовник. — Когда в Тальтаре вы сожгли полсотни еретиков, вы объяснились с их матерями? Вы подумали о том, что кто-то потеряет ребенка? Вы хоть что-нибудь сделали?

— Нет, — признал Альтвиг. — И это одна из причин, почему я больше не хочу служить инквизиции.

Собеседник притих, предлагая парню продолжить. Тот переплел уцелевшие пальцы, выдохнул и проговорил:

— У меня не было родителей. Появившись на этом свете, я не помнил, откуда пришел. Наивно полагал, что все люди рождаются десятилетними, пока впервые не увидел младенца. Я был потрясен… до глубины души. Но смирился. Был вынужден скитаться по миру, чтобы заработать хотя бы еду. Больше года прожил в лесу, в заброшенной избушке то ли охотников, то ли дровосеков. Оттуда меня выкурил заклинатель. Он был неплохим человеком, из лантершотской Гильдии Печатей. Я очень хотел остаться с ним, научиться демонологии. Тогда все сложилось бы по-другому. Если честно, я до сих пор жалею.

— Этот человек вас оставил?

— Нет, — возразил парень. И грустно улыбнулся: — К сожалению, нет. Его убили в Эверне. Сказали, будто… — он осекся и помотал головой: — не имеет значения. Я не смог его спасти, но уничтожил напавших. Ангельское волшебство размазало их по стенам в переулке. Сожрало большую часть моих сил, и я едва не загнулся. Но меня нашел отец Еннете, вытащил, воспитал и помог стать… тем, кем я теперь являюсь.

Он немного посидел, размышляя. Потом махнул рукой:

— А… это все такой идиотизм.

— Да уж, — сказал Жильт. — Благодарность — это, разумеется, хорошо… если в меру. А вы превознесли ее, словно божество, и жили в плену у собственных иллюзий. — Он наколол на вилку кусок мяса. — Знаете, у нас, на Белых Берегах, инквизицию не любят. Поначалу вам разрешалось проверять королевство, но затем король внял голосу разума и решил, что еретики достойны защиты. В Академии Алаторы есть специальный факультет для людей, владеющих светлым и темным даром. Как? Вы до сих пор не в ярости?