Кира Соловьёва - Одиночество на земле

Альтвиг сел, вытащил из сумки чистый свиток и кусочек синего сургуча. Несмотря на свет, льющийся из окна, зажег свечу. Затем подхватил перо, устроил пергамент на переплете книги и начал писать. Медленно, стараясь не упустить ни одной детали.

Закончив, долго прикидывал реакцию отца Еннете. Рассердится ли он? Тягаться с представителем высших родов Ада — та еще глупость. Как, впрочем, и попустительство. Нельзя позволять демону находиться среди людей. Мало ли, что он натворит? А раз все еще не натворил — значит, готовит куда большую пакость, чем можно себе представить.

Запечатав свиток, Альтвиг сотворил вестника — белое крылатое существо, похожее на голубя и крысу одновременно. Оно ухватило послание острыми коготками, вспыхнуло и исчезло.

Спустя неполную минуту раздался стук, и в приоткрывшемся дверном проеме возник сонный Рикартиат. Бледность сменилась нездоровым румянцем, волосы торчали, как у ежа. Парень с трудом переступил порог, шлепнулся на стул и пробормотал:

— Мне нехорошо.

Инквизитор вздохнул:

— Вижу.

— Я почти паникую, — продолжил Мреть. — Что за зелья ты принес?

— То, что побольше, сварено на корнях тиальны. То, что поменьше — смесь горского эликсира с настойкой голубой вишни.

— А по ощущениям — яд.

— Ты бредишь. Тиальна всегда вызывает жар.

— Ладно, — согласился Рикартиат. — Но если я умру, обвиню тебя. Господин Эстель — вредный тип. И у него много способов устранять врагов.

— Ты всего лишь треснул его чайником.

— Вот именно. Если бы кто-то провернул такое со мной, я бы посадил его на кол. Осиновый. С гвоздем в острие.

Альтвиг фыркнул.

Менестрель опасливо похлопал себя по щекам. Выглядел он неважно — едва ли не хуже, чем с утра. Когда воздух над кроватью сгустился, образуя ответного вестника — изящнее и мельче, чем у молодого инквизитора, — Мреть закашлялся и обхватил себя за грудь, словно боясь, что она порвется.

Вдвое сложенный листок упал на ладонь Альтвига. В теплом синем сургуче четко проступала печать: ястреб, расправивший крылья.

— Быстро, — изумился парень.

— Это от кого?

Инквизитор, не отвечая, развернул послание. Хмыкнул и почесал нос:

— От отца Еннете. Необходимо устранить… источник проблем.

— Пойдешь прямо сейчас?

— Нет, подожду до вечера. Хочу убедиться, что все в порядке.

— В каком смысле? — запутался Рикартиат.

— Ты можешь составить примерный список людей, обращавшихся к господину Эстелю?

Менестрель улыбнулся:

— Почти весь форт. А в чем лекаря обвиняют? Он, конечно, хитрый и изворотливый жук, но я за него ручаюсь. Ни разу не слышал, чтобы хоть кто-то жаловался.

— Демоны мастерски очаровывают, — возразил Альтвиг. — Особенно инкубы. Этот ваш господин Эстель — представитель семьи Элот.

Мреть чуть со стула не упал:

— Что?!

— Ну, видишь ли, — начал инквизитор. — Служители Богов, наделенные ангельским волшебством, умеют видеть не только внешние оболочки, но и внутренние сущности. У лекаря она — темная. Буря, пламя и… страсть.

Ответ Рикартиата утонул в очередном приступе кашля. Парень закрыл рот ладонями и согнулся пополам. Затем пожаловался:

— Больно. Представляешь, что будет, если этот инкуб подсунул тебе не настоящие зелья? Ты вообще допускал такое?

— Допускал, — согласился Альтвиг. — Поэтому все проверил.

Менестрель скривился:

— Тогда я пойду с тобой.

— Прошу прощения?

— До вечера тиальна должна подействовать.

— Ты снова бредишь, Рикартиат, — с сомнением сказал инквизитор. — Тебя любой порыв ветра снесет, не то, что демон. Я не смогу одновременно защищать двоих.

— Меня и не нужно, — самоуверенно заявил менестрель. — Если ты уйдешь в одиночку, я смертельно обижусь и никогда не соглашусь вернуться в Ландару.

— А если не уйду — согласишься? — уточнил Альтвиг.

— Возможно.

Не обращая внимания на скептический взгляд друга, Мреть покинул комнату. Но отправился не к себе, а прочь из дома. Разъяренные вопли Илаурэн его не остановили, и девушка, крикнув, что кто-нибудь должен присмотреть за домом, бросилась вдогонку.

До наступления сумерек инквизитор переговорил с одиннадцатью людьми, которых лечил господин Эстель. Все отзывались об инкубе с большой симпатией. Особенно женщины — их, кажется, приводила в восторг любая болезнь, ибо была причиной обратиться к лекарю снова.

Заглянув домой за Рикартиатом, Альтвиг нашел его во всеоружии и злобном расположении духа. Парень поцапался с Илаурэн и получил звонкую оплеуху. На и без того слабое состояние она повлияла, как спусковой крючок: у менестреля подгибались колени, дрожали руки и закрывались глаза. Однако от желания пойти с другом он не отказался.

Инквизитор уставился на длинную рукоять и незаточенную часть клинка, возвышавшуюся над плечом Мрети.

— Это что?!

— Биденхандер, — растерялся тот.

— Ты хочешь переломиться надвое? — уточнил Альтвиг.

— Ну, знаешь ли! — обиделся Рикартиат. И тут же контратаковал: — За собой следи, а меня не трогай! Я за малыша и в рыло могу дать!

— Малыша?

За спиной Мрети возник господин Кольтэ. Видя, что юноша не собирается отвечать, он пояснил:

— Рик так меч называет.

— Двуручный?!

— Двуручный, — с вызовом подтвердил менестрель. — Тебя что-то не устраивает?

— Э-э… м-м-м… да нет, все устраивает, — пошел на попятную инквизитор. — Нам идти пора. До свидания, господин Кольтэ.

— Удачи, отважные герои, — рассмеялся тот.

Рикартиат зашнуровал высокие сапоги и направился к цитадели, не проверяя, следует ли за ним Альтвиг. Инквизитор покаянно вздохнул, догнал его и попросил:

— Извини.

— Ладно, — рыкнул Мреть.

— Я не догадывался, что клинок для тебя так важен.

— Бывает.

Белая твердыня встретила друзей неприветливо. Стражники наотрез отказались впускать их внутрь. Пришлось показывать письмо отца Еннете и поддакивать напускным угрозам. Добившись результатов, Альтвиг провел менестреля в рабочую комнату инкуба.

— Жди здесь, — приказал он. — Если тварь появится — хотя, конечно, вряд ли, — постарайся устроить шум. Я буду ждать Эстеля в казарме.

— А как насчет его брата? — полюбопытствовал Рикартиат.

— Эстеларго уже три недели нет в форте. Я сомневаюсь, что он вернется сегодня. Все внешние ворота закрыты.

— Для демонов они — не преграда.

— Да, но, прорываясь в Шатлен с боем, он привлечет к себе слишком много внимания, — улыбнулся Альтвиг. — Все, давай расходиться. Не забывай — в случае чего…

— Я буду орать, как резаный, — отмахнулся Мреть. — Договорились.

Инквизитор нервно рассмеялся.

В казарме было темно, холодно и пусто. Спрятавшись за лежаком в противоположном от входа углу, светловолосый парень нещадно мерз и проклинал все на свете. Интересно, как люди здесь спят, а не замерзают насмерть к утру?