Кира Соловьёва - Одиночество на земле

— Не таверна, но мы справимся.

— Возможно, — подозрительным тоном начала Илаурэн. И, игнорируя удивление Мрети, сказала: — Знаешь, Шейн, я тут вспомнила одну вещь…

— Я тоже вспомнил, — улыбнулся повелитель. — Но возвращаться в Алатору поздно, правда?

— Да, — с сожалением признала девушка.

Оба покосились на Рикартиата. Парень переступил с ноги на ногу и настороженно уточнил:

— Что?

— Ты не сможешь колдовать, — пояснила эльфийка. — И ты не озаботился ни подумать об этом сам, ни поделиться с нами.

— А-а, вот вы о чем, — тоже улыбнулся Мреть. — Не волнуйтесь, на три-четыре заклинания меня хватит.

— Хватит его, конечно. — Илаурэн закатила глаза.

— Да ладно вам, успокойтесь. Давайте лучше сходим посмотрим, какова резиденция на вид. И заодно дров прикупим, — добавил он и зябко поежился.

Главная резиденция инквизиции расположилась в бывшей городской ратуше. Здание укрепили, избавились от большинства окон и заложили сад тяжелыми плитами. Глядя на него, Виктор представлял себе человека, ставшего зверем. Причем не по своему желанию, а по прихоти посторонних.

— Жуткое место.

— Ага, — согласился Ишет. — По доброй воле я бы сроду туда не зашел.

Киямикира вздохнул. Он чувствовал себя идиотом. Повелся на дешевую уловку Илаурэн, приперся в Аль-Нейт, а от друзей — ни слуху, ни духу! В особняке Шейна пусто, патрули никого не видели. Стражники у ворот какие-то сонные, потерянные: да, мол, проходили наемники, но лиц и одежды мы не помним…

Инфист подозревал, что тут не обошлось без магии, и не понимал — почему Рикартиат позволяет использовать ее под самым носом у отца Еннете. Вероятно, потеря Альтвига сильно повлияла на его мозг, и менестрель резко отупел. Впрочем, ни Виктор, ни Ишет не проявляли признаков беспокойства и вели себя так, будто вышли на прогулку. Увлекательную такую, веселую.

— Их там нет, — сказал младший демонолог. — Тот мальчик-инквизитор — есть, а Рикартиатом даже не пахнет.

— Тогда где он? — печально спросил Киямикира.

— Где-то неподалеку. Я чувствую чужой дар, хотя он притушен. Ты зря переживал. Наши ребята — не дураки, чтобы лезть в логово шершней без плана, да еще и напролом.

— Вы плохо знаете своих ребят.

Ишет рассмеялся:

— Думаешь? Я много времени провел с твоим другом. После гибели Райстли он еще мог что-нибудь учудить, но сейчас — вряд ли. Рикартиат вырос и многое переосмыслил. Он тебе рассказывал, что раньше действительно хотел стать королем Ландары?

— Хотел стать… извини, что? — округлил глаза инфист. Ему менестрель всегда говорил, что не заинтересован в престоле и желает жить свободно.

— Рикартиат был очень привязан к Его Величеству. И верил, будто тот не допускает ошибок.

— И не напрасно верил, — вмешался Виктор. — Райстли отличался завидным умом. Решал проблемы, едва они появлялись, и здорово развил королевство. Одни военные союзы чего стоят! Ландара — маленький, наполовину дикий клочок суши, и в одиночку она бы войны не выдержала. Его Величество был не склонен что-либо переоценивать, поэтому предложил союз Хасатинии, Велиссии и Шеальте.

— А еще он ни с кем открыто не враждовал, — добавил Ишет.

Оба помолчали. Младший демонолог вздохнул:

— Хороший был парень. А эти сволочи…

— Ну-ну, не будем расстраиваться. — Виктор похлопал его по плечу. — Давайте лучше сходим, пивка попьем. У меня в горле пересохло.

— А резиденция?

— Не убежит, — отмахнулся лидер Братства Отверженных.

Рикартиату, сидевшему за кустом в двух выстрелах от него, приходили в голову те же мысли. Он замерз, обзавелся снежной шапкой и тихо возненавидел Аль-Нейт. Наблюдение ровным счетом ничего не дало: если из резиденции кто-то и выходил, то обратно не возвращался. Никакой охраны, кроме магического круга, который в общем-то легко пересечь.

Илаурэн и Шейн вернулись за ним через два часа. Повелитель с охапкой дров остался на дороге. Его волосы и верхнюю половину лица скрывал капюшон теплого зимнего плаща. Менестрель, одетый в короткую кожаную куртку, молча позавидовал.

Вместе они дошли до заброшенного дома, развели огонь и попытались согреться. Эльфийка держала руки над языками пламени и тряслась, как лист на ветру. Рикартиат нахохлился и закутался в дорожное одеяло, втридорога купленное у торговки шерстью. Зато Шейн, кажется, не испытывал неудобств. Заявив, что северный ветер учит его быть выносливым, парень отдал плащ Илаурэн, оставшись в легкой рубашке.

— Кстати, — сказал Мреть. Он с трудом сосредоточил взгляд на повелителе. — У Лефрансы, Симы и Тинхарта нет вопросов?

— Нет, — пожал плечами тот. — Адатальрэ убедителен. К его образам не подкопались даже другие ветра. Выразили удивление, что Сев изменился, и все. По мне, так они были рады якобы произошедшей с ним… перемене.

— А сам Сев? — упрямо продолжил менестрель. — Он не возражает против… э-э-э… — он прикинул, не подобрать ли вариант помягче, но поленился и выдал: — самозванца?

— Нисколько. — Шейн мечтательно улыбнулся. — У Сева свои причуды. Ему нравится находиться в стороне, наблюдать и быть значимым. Нравится напоминать, что он может сдать меня повелителям, рассказать, что на самом деле я ставлю способности медиума выше, чем древний дар. Но несмотря на все, — парень подал девушке бутерброд, — он этого не сделает. Без меня ему будет скучно.

— Твоя самоуверенность… — начал было Рикартиат, но осекся. Вздрогнул, спрятал нос в одеяле и закрыл глаза.

Илаурэн тут же насторожилась:

— Плохо?

— Не совсем, — явно преувеличил Мреть.

Седой покосился на него с сочувствием.

— Идите в таверну, — предложил он.

— Мы тебя не бросим, — возмутилась эльфийка. Тоже с явным преувеличением. И, надеясь от него избавиться, рассердилась: — Еще чего! Мы — твои друзья!

— А я — ваш, — улыбнулся Шейн. — И меня совсем не обрадует, если наутро…

— Я в порядке, — перебил его менестрель. — Просто устал. Вы, пока бродили по Аль-Нейту, придумали, с чего мы завтра начнем?

— Ага, — кивнула Илаурэн. — Я создам иллюзорного дракона. Побольше, чтобы ни у кого не возникло сомнений: он способен разнести город ко всем чертям. Инквизиция в полном составе… надеюсь… выбежит разбираться, а мы тем временем проскользнем в подземелья. Главное — идти ненавязчиво и спокойно, будто мы бываем там каждый день.

— Идиотизм.

— Но выбора нет, — любезно напомнил Шейн.

— Нет, — согласился Рикартиат. — Кто первый караулит?

Эльфийка указала на повелителя:

— Он вызвался караулить всю ночь.

— Чтобы, когда придет время действия, быть сонным?

Седой покачал головой.

— Я не испытываю неудобств от недостатка сна. Во мне слишком много демонического.