Кира Соловьёва - Одиночество на земле

Иллюзия оказалась стойкой, и магические удары ей не вредили. Злые янтарные глаза уставились на букашек, посмевших противиться, и оэлтаг разорвал на части ближайшего инквизитора. Ноги швырнул в направлении центральной площади, а туловище улетело к проклятой Башне.

— Бежим, — велел Шейн, заметив, что под лапами у дракона крутится человек с волосами цвета воронова крыла. — Быстрее.

Илаурэн подчинилась, и вместе они пересекли заваленный сад. Запрыгнули на порог, едва не выломав дверь, и помчались вниз по ближайшей лестнице: повелитель — впереди, а эльфийка — в трех шагах позади. Из бокового коридора им навстречу выглянул слуга. Растерянно сжимая в руках метлу, он крикнул, чтобы благородные господа вернулись наверх. Шейн метнул в него комок энергии, и мужчина, всхлипнув, осел на пол.

— Зачем ты это сделал? — обозлилась Илаурэн. — Он ни в чем не виноват!

— Пусть полежит, вздремнет, — отозвался повелитель. — Я его не убивал.

Ступеньки все вели и вели вниз, и чем ниже, тем разбитее становились. Пришлось замедлиться, чтобы не упасть и не расшибиться о камни. Эльфийка мрачно пыхтела, злясь то ли на поступок Шейна, то ли на ситуацию в целом. Парень сохранял спокойствие, хотя здесь, среди множества артефактов, спрятанных в стенах и в полу, и светлых ритуальных диаграмм, ему было здорово не по себе. Инквизиция, видно, не предполагала, что когда-нибудь к ней в гости заглянет медиум.

Вход в застенки — тяжелая дверь из темного дерева, обитого железом, — был не заперт. Толкая ее, повелитель предупредил:

— Осторожно.

— Хорошо, — ответила Илаурэн.

Парень первым вошел в освещенный факелами коридор. Поднял руку, намекая, что следует вести себя тихо, и беззвучно пошел вперед. Эльфийка задержала дыхание и на цыпочках двинулась за ним, стиснув пальцами рукоять агшела. За грязные решетки застенков она старалась особо не смотреть. Бросала беглый взгляд, убеждалась, что там нет ни Альтвига, ни людей вообще, и продолжала путь.

В итоге Альтвиг заметил их первым. Он вскочил и, не поверив своим глазам, окликнул:

— Господин Шейн? Илаурэн?! Что вы здесь делаете?

— Да-да, — лениво произнес кто-то у ребят за спинами. — Меня тоже волнует этот вопрос.

Он швырнул в еретиков нож. Острие, самую малость не долетев до носа повелителя, высекло искры из магического щита.

Улум вышел из густой тени камеры, сверкая улыбкой. Он так и лучился счастьем — хоть и недолго.

Шейн закрыл собой Илаурэн, повел плечами и улыбнулся. В этой улыбке было нечто настолько жуткое, что Альтвиг поспешил отойти. И правильно сделал — в коридоре, сожрав огоньки факелов, появился огненный феникс. Немелодично — до боли в ушах — заорав, он вцепился когтями в инквизитора и вдавил его в пол. Улум издал страшный, нечеловеческий вопль. Но в следующий момент стиснул зубы и упрямо уставился на птицу.

— Он ее убьет! — испугался Альтвиг.

— Не убьет, — небрежно возразил Шейн. — Адатальрэ не по зубам всякому сброду. Закрой, пожалуйста, лицо.

Пленник послушался и на всякий случай вжался в противоположную стену. Решетка надрывно скрипнула, осыпалась серым порошком, открывая путь на свободу. Альтвиг выглянул из-за рваного рукава — и почти сразу же угодил в объятия Илаурэн.

— Мы волновались, — заявила девушка.

— Извините, — покаянно вздохнул он. — Я не ожидал, что отцу Еннете известны детали моего путешествия. Где он, кстати?

— Где-то у выхода. Я скормила им иллюзию… — начало было эльфийка, но осеклась. С потолка посыпались пыль и ошметки паутины. На лестнице затопали многочисленные шаги, и в застенки вломился отряд инквизиторов во главе с отцом Риге.

— Стоять! — рыкнул Шейн, снова занимая позицию, с которой удобно защищать друзей. — Стоять, или я убью его, клянусь!

Он дал знак огненному фениксу, и тот, вскрикнув, покрепче ухватил Улума. Прибрежец застонал, а когти птицы окрасились ярко-красным. В воздухе повис неприятный металлический запах.

— Так-так-так, — с любопытством протянул Риге. Его каштановые волосы были собраны в хвост, а брови сурово сдвинуты. — Господин Эль-Тэ Ниалет. Чем мы обязаны вашему визиту?

Он шагнул к Улуму. Повелитель вскинул ладонь, и между главой и подчиненным вспыхнула прозрачная голубая преграда. Отец Риге выругался и отскочил, потому что спустя мгновение она обросла языками пламени.

— Я не буду сдерживаться, — заявил Шейн. Он не поменялся с Адатальрэ, не призвал силу Нижних Земель. Нет, он пробудил настоящий дар. И, кажется, тот намного превзошел ожидания парня — Альтвиг чувствовал, как разгорается, а затем и становится пожаром метка темного колдовства. Пожалуй, сейчас повелитель был способен уничтожить не только резиденцию, но и весь Аль-Нейт одним маленьким усилием.

— Спокойно, — пошел на попятную отец Риге. — Спокойно. Мы можем договориться ми…

Он не договорил. Изумленно выдохнул, породив облачко пара, и сощурился.

Застенки обрастали льдом. Медленно, но верно. Сначала — блестящие, синеватые иголки инея, а потом — сплошной холодный покров. Он смутно отражал силуэты людей и не таял даже возле феникса.

— Северный, — пробормотал отец Риге. — Твой ветер — северный. Точно. Но я ведь просил тебя не беспокоиться. Как насчет моего предложения?

— Вы, — презрительно бросил Шейн, — не умеете расходиться миром. Вы умеете убивать, и больше ни черта. Поэтому сегодня… — он снова улыбнулся, и Альтвиг ощутил, как напряглась Илаурэн, — …я отплачу вам сторицей.

— Шейн, — обратилась к нему эльфийка. — Может, стоит их выслушать? Зачем проливать кровь, когда есть возможность…

— Нет, — возразил повелитель, и в его голосе прозвучали странные звенящие нотки. — Такой возможности нет. Это инквизиция. Ты же знаешь. Они отпустят нас сейчас, поймают попозже и будут выдирать нам ногти, отрезать кожу по кусочку и пугать железными девами.

— Да, — неожиданно для себя сказал Альтвиг. — Он прав. Верните мне дар, и я с удовольствием поучаствую!

Отец Риге покачал головой:

— Эх, малыш… мы возлагали на тебя столько надежд, а ты готов убить нас… ради чего?

— Ради людей, которые рассказали мне правду, — твердо произнес парень. — Ради людей, которые меня не бросили. Вероятно, вы ослепли, если до сих пор не увидели, насколько они верны.

— Мы живем во Вратах Верности, — вмешалась Илаурэн, словно ее испугала похвала. — Тут верность — это самая сильная магия. Вот и все.

Инквизитор обернулся к товарищам, негромко указывая, что делать.

— Мне этот бред надоел до смерти, — заявил он. — Убейте их.

— Удачи, — с мерзкой улыбкой пожелал Шейн.

В тот самый миг, когда служители Богов ринулись в атаку, призывая ангельское волшебство, стены пришли в движение. Нет. Не стены, а лед, сообразил Альтвиг. Тонкие острые шипы пробили тела врагов, рассыпались синей крошкой и посекли щеки отца Риге.