Морган Родес - Книга духов и воров

Он судорожно выдохнул.

— Он не был добр ко мне.

— Теперь его нет и ты свободен от тех неприятных моментов, за которые он в ответе.

Мэддокс удивился, ожидала ли она благодарности.

— А сейчас, — сказала она, — ты ответь мне. Ты можешь помочь вызвать духа молодой ведьмы? Правда ли все то, что было рассказано о твоей магии?

Он быстро соображал, как получше ответить на ее вопрос.

— Духи… они притягиваются ко мне, — начал Мэддокс. — Но в отличие от того, что утверждал Ливиус, я целенаправленно никогда не вызывал их из мира духов. Но те духи, которые находятся вблизи, находят меня сами. И да, я могу ловить их, когда они подходят. Но это действительно все, что я знаю о своей магии.

Он предпочел не утверждать, что смог сразить человека на расстоянии, если для этого причины были более чем достаточные.

Богиня осмысливала услышанное в молчании.

— Как ты думаешь, ты смог бы призвать дух ведьмы, если бы попытался?

— Скажи «да», — настаивала Бэкка. — Она не хочет другого ответа. Мы можем разобраться с этим позже. Я имею в виду, мы даже не знаем, мертва ли девушка.

Он медленно кивнул.

— Да, Ваша Светлость. Конечно, я могу попробовать.

— Хорошо. Я дам тебе отдохнуть до завтра и восстановить свои силы, а потом ты сделаешь, как я прошу.

— Да, но…простите, моя богиня, но что случится, если у меня не получится? — осмелился он спросить.

— Если у тебя не получится, мне от тебя в дальнейшем нет никакой пользы. — она улыбнулась, пока продолжала гладить Аэгуса по шершавой голове. — И ты последуешь за своим охранником в могилу.

Когда Крис требовалось время подумать, она уходила в ванную проявлять пленку. Что-то в этой темной комнате, пока она соединяла проявитель, стоп-ванну, фиксаж, да и если быть до конца честной, то все эти хитрости при точно рассчитанном времени, а именно моменты извлечения пленки из емкости, сматывания в рулон в полной темноте, помещения ее в катушку и прочее, помогали прояснить мысли.

Сегодня она проявила двенадцать рулонов пленки и напечатала любимые фотографии.

Отвратительный старик, за которым она кралась, чтобы сфотографировать, получился великолепно на снимке, как будто девушка знала, что так и получится. Она решила назвать его Ральф. Сердитый Ральф. Имел ли Ральф малейшее представление о том, каким интересным было его лицо в тот момент? На последнем снимке, сделанном на этой пленке, была сфотографирована Бэкка, прямо перед тем самым моментом, когда книга все изменила. Он был слегка расплывчатым, так как сестра двигалась, пытаясь закрыть лицо, прежде чем Крис смогла щелкнуть затвором.

Темно-голубые глаза Бэкки — на черно-белой пленке темнели угольками — вспыхнули от раздражения, и половина ее лица была в тени. Толстая светлая коса взметнулась тогда, как вспышка молнии. Она выглядела так, словно могла покорить мир.

«Хватит смотреть на мир сквозь этот объектив», — казалось, говорила Бэкка. — «И поговори со мной. Снова стань мне другом, а не незнакомкой. Прекрати отталкивать меня. Ты нужна мне.» Чувство вины захлестнуло Крис. Почему она сейчас не в больнице? Почему она теряет время здесь, когда должна быть возле сестры?

Девушка быстро навела порядок, так как эта комната также была семейной ванной, и Крис знала, что не может держать свои реактивы в ванной. Затем она направилась в больницу.

Оказалось, что Крис не единственная, кто подумал об этом. Она зашла в комнату и увидела, что мама подставила стул к кровати Бэкки. Джулия собиралась почитать ей книгу — одну из любимых книг младшей дочери, четвертое издание «Убить пересмешника». Если бы у них было первое издание, определенно она бы держала его под стеклом, чтобы сохранить ценность. Крис читала эту книгу по меньшей мере раз пять в те времена, когда являлась таким же ненасытным читателем, каким стала Бэкка сейчас. Она прекратила читать в свободное время после ухода отца, ассоциируя его с их магазином, так как он всегда находился в нем от открытия и до закрытия.

«Как глупо бросать любимое занятие только потому, что тот, кого люблю я, ушел от нас!»

— Ты покормила Чарли? — спросила мама вместо приветствия.

Крис не разговаривала с ней с субботы. Она не сказала ни слова о том, что ходила в галерею, ощущая необходимость сохранить весь разговор с отцом в секрете.

— Да. — кратко ответила она. — У него пиршество на несколько дней. Он будет толстеньким и хорошеньким.

— Четверть мисочки в день — вот его норма для этого возраста.

— Да я шучу, конечно. — Крис вздохнула и посмотрела на бледное лицо Бэкки. Глаза сестры были закрыты сегодня, поэтому Крис попыталась убедить себя в том, что ее сестра просто спит.

— Есть какие — нибудь изменения?

— Нет.

Крис пыталась внушить Бэкке, чтобы та очнулась. Пусть бы она широко открыла свои глаза цвета индиго, провела руками над головой и спросила:

— Почему все такие обеспокоенные?

Но нет, она продолжала неподвижно лежать. Эта книга — чем бы она там ни была, ввела сестру в такое состояние. То есть сделала что-то, отчего та часть Бэкки, которая делала ее Бэккой, исчезла из этого мира, оставив здесь только оболочку.

— Что это было, мам? — спросила Крис.

Та положила книгу и посмотрела на дочь устало.

— Было что, Крис?

— Та книга.

Джулия Хэтчер напряглась и встала. Она прошла к окну и отодвинула занавески, чтобы посмотреть на облачное небо, серые стены высоких городских зданий и людей, спешащих по тротуарам внизу, так похожих с высоты на муравьев.

— Даже не упоминай об этом здесь. Кто- то может услышать.

У матери был талант вызывать раздражение в Крис, как у медиума — блуждающих духов.

— О, да, ты права. Конечно, кто-то может услышать, как я говорю…о книге! Уверена, подобный разговор поразит любого. Какая же странная тема для разговора между владелицей книжного магазина и работающей там же дочерью.

— Тебе лучше поехать домой.

— Но я только приехала.

— Крис, пожалуйста… Я устала…

— Но я просто хочу понять, что происходит. Ты точно знаешь больше, чем говоришь. Что с Бэккой?

— Я не знаю.

— А я не верю тебе!

Мама вздохнула с раздражением.

— Мне кажется, тебе нравится изводить меня. Ты любишь спорить также, как твой отец.

При этих словах Крис больше не смогла сдержать встречу с ним в секрете. В противном случае, она бы просто взорвалась, а здесь это было бы не очень красиво. Поэтому она подтянула очки повыше на нос и просто сказала:

— Я вчера разговаривала с ним.

В ту же секунду в комнате похолодало градусов на десять, когда Джулия повернулась к дочери.

— Ты что сделала!?

Крис ненавидела образовавшийся в горле комок. Она хотела быть сильной, чтобы противостоять в этом разговоре.