Диана Дуэйн - Волшебник в одиночестве

Кит покачал головой.

— Не все так просто, — сказал он. — Я еще работаю над тем, как это описать. Понч видит это просто как своего рода паралельную вселенную, куда можно попасть… или которую можно создать. Как только ты создал ее или нашел тем или иным способом, можно отправляться.

— Понч видит это… — его мама покачала головой, поболтала остатками кофе в чашке, отхлебнула и скорчила физиономию «он остыл».

— Мы отправимся туда и все разузнаем, — сказал Кит, — поглядим, каким кажется ему его собственный мир. Предполагается, что у нас все получится. Если же нет… У меня есть еще кое-какая задумка. Но в любом случае это то, с чего стоит начать.

Его мама поставила чашку и отодвинула ее в сторону.

— Если ты и вправду собираешься поговорить с ним, — сказала она с задумчивым видом, — то тебе стоит знать одну вещь. Аутичным людям иногда трудно предугадать, как решит поступить другой человек. Это умение приходит к ним с опытом, в то время как для нас оно является само собой разумеющимся, они же каждый раз в голове прокручивают «Если я сделаю это, он сделает то» и так далее. Таким образом, ты должен быть готовым к тому, что то, о чем ты будешь говорить с ним, способно реально его расстроить, гораздо больше, чем тебе покажется возможным. Он может даже просто не поверить тебе.

Кит некоторое время смотрел на нее, размышляя, что именно она имела в виду.

— Не то чтобы он посчитает тебя галлюцинацией, конечно, — продолжила его мама. — Это не относится к расстройствам подобного типа. Но у некоторых аутичных людей есть сложности с восприниманием чего-либо, что существует вне их собственного разума.

Формирование понятия «других» занимает немало времени. Это — одна из причин, почему им сложно создавать или поддерживать зрительный контакт с другими людьми. Именно поэтому многим из них незнакомо понятие страха.

— Чудн о, — заметил Кит.

— Не то чтобы очень, — сказала его мама. — Но, действительно, отлично от остальных. Ты можешь не испугать его, но расстроить… так что будь готов к этому.

— Хорошо, — сказал Кит.

Его мама откинулась на спинку дивана со слегка грустным видом.

— Основная проблема в том, что существует столько же разновидностей аутизма, сколько и людей, им страдающих, — сказала она. — И мало кто из них возвращается с той стороны, чтобы рассказать нам, как они видели окружающее и что чувствовали, — она покачала головой. — Некоторые из них рассказывали, что мир просто стал невыносимо огромным.

Им казалось, что они окружены слишком интенсивными звуками, какими-то знаками, которые они не в силах понять. Таким образом, чтобы спрятаться от всего этого, они были вынуждены уйти внутрь себя, или даже ранить себя снова и снова, чтобы заглушить внутреннюю боль. Это их единственный способ контролировать хоть что-нибудь.

Иные же говорили о чувстве отделенности от мира, вещей и людей в нем, так что они ранили себя только для того, чтобы чувствовать хоть что-нибудь. Некоторые дети становились аутистами с двух лет, иные же были абсолютно нормальны до какого-то момента, затем внезапно изменялись в десять или двадцать лет, когда вдруг что-то пошло не так… и они обратились внутрь себя и не выходили наружу в течение многих лет. Или вообще никогда, — мама Кита выглядела задумчивой.

Кит медленно кивнул.

— Я и не думал, что все так сложно.

— Так и есть.

— Можешь подсказать, что мне стоит почитать об этом?

— Есть целая куча книжек об этом, — ответила его мама. — Некоторые можно найти только в больничной библиотеке и они слишком перенасыщены терминологией для тебя, — она заглянула через плечо Кита на книги, разбросанные про полу, — но не все, к тому же они более современные, чем эти. Я поищу что-нибудь подходящее для тебя.

— Отлично. Ах да, еще одна вещь. Завтра мне очень нужен свободный день. Ты можешь позвонить в школу и отпросить меня?

Она хмуро посмотрела на него.

— У тебя, случаем, нет теста или чего-нибудь подобного завтра?

— Эм? Нет.

— Не хочу, чтобы это вошло у тебя в привычку.

— Я и не просил об этом, мам! Но мне потребуется больше времени, чем обеденный перерыв, которого хватит только, чтобы начать, а потом придется прерываться на половине чего-нибудь, что может изменить ситуацию.

Его мама задумалась.

— Хорошо, — сказала она. — Я это сделаю. Скажу, что у тебя несварение желудка или что-нибудь в этом роде.

— Нет! Пожалуйста, не надо лгать им, мам. Просто скажи им, что мне требуется день для себя.

Она бросила на него одобрительный взгляд.

— Ладно.

— Спасибо, мамуль. Ты у меня самая лучшая, — он поднялся на ноги и чмокнул ее, затем взял ее чашку из-под кофе. — Хочешь еще?

— Конечно, — его мама снова расслабилась. — С двумя ложками сахара. А потом я хочу услышать от тебя объяснения, почему DVD-проигрыватель и пульт начинают посреди ночи перебранку на японском.

Кит на секунду в ужасе зажмурился и отправился за кофе.

На следующее утро Кит довольно рано спустился вниз и обнаружил свою сестру перед экраном телевизора с половинкой тоста на тарелке и самым странным выражением лица.

— Братик мой… — сказала Кармела.

Этот тон обычно не предвещал ничего хорошего. А я даже не успел притронуться к хлопьям , подумал Кит.

— Что?

— Мне нужно поговорить с тобой о телевизоре.

— Эм… А что с ним? — он прошел на кухню, чтобы успеть сделать себе хлопьев, пока она действительно не завелась.

— Почему папа не разрешает мне его смотреть?

— Ну… — сказал Кит, — может, это мне стоит у тебя спросить? Если папа запретил тебе смотреть телевизор, то зачем ты сейчас этим занимаешься?

Если он надеялся, что метод «лучшая защита — это нападение» сработает с его сестрой, то эта надежда развеялась как дым.

— С чего бы мне делать то, что они сказали, если ты не можешь объяснить, почему? — осведомилась Кармела из гостиной. — А сейчас, когда па на работе, а ма спит, нет никакой возможности вытрясти из них причину в течение нескольких часов. Так что для начала я спрошу тебя… пока разбираюсь с этим сама.

Кит ничего не ответил, энергично копаясь в холодильнике в поисках молока.

— Большинство передач практически бессмысленны, — сказала Кармела. — А прочие идут на непонятных языках. Это как-то связано с теми воплями на японском, верно?

— В какой-то мере, — ответил Кит, выуживая миску из шкафчика, а затем открывая ящик с ложками.

Его сестра вздохнула.

— Знаешь, — сказала она, — ты абсолютно безнадежен в скрывании своих штучек. Эй, смотри-ка, это же местный телефонный номер!

Кит широко раскрыл глаза от ужаса. Он бросился к сестре, обнаружив ее сидящей с выпученными глазами возле экрана, заполненного белым дымом с плавающим на нем номером с 516 телефонным кодом… который, к его облегчению, быстро растворился в переливах гитарной музыки и сменился на предложение о скидке на редкие пластинки Элвиса.