Диана Дуэйн - Дилемма волшебника

Она испустила долгий вздох. Машин поблизости не было видно, а неподалеку она заметила церковь, куда мама Ниты ходила по воскресеньям.

Нита затормозила, затем решительно пересекла улицу. Когда они с Дайрин были совсем маленькими, они частенько скучали здесь. Спустя некоторое время их мама смягчилась и перестала таскать с собой детей. «Я не думаю, что это правильно — заставлять вас верить только потому, что верю я, — сказала она тогда. — Когда вы подрастете, то сами решите».

Так что поход в церковь оставался предметом выбора на все последующие годы. Иногда Нита не ходила в церковь с мамой, а иногда по причинам, которые она не смогла бы объяснить даже сама себе, она внезапно делала это именно потому, что это было необязательно . Вещи, которые рассказывали в церкви, временами находили сильный отклик в сердце Ниты и казались до невозможности верными, а временами звучали просто глупо и были настолько далеки от истины, что ей приходилось сдерживать себя, чтобы не рассмеяться вслух, поскольку в этих вещах она лучше разбиралась. К тому же она не хотела, чтобы ее мама, когда они вернутся домой, оторвала ей голову за то, что она вела себя так невоспитанно. Но по большему счету то, что происходило в церкви, не имело для Ниты связи с вопросом веры или безверия, это было просто время, которое они проводили вместе с мамой.

В результате для себя Нита ходила в церковь не то чтобы очень часто. Сейчас, однако, когда она проходила по соседней улице, она замерла и некоторое время простояла так.

Почему бы и нет, подумала Нита. В конце концов, это просто одно из отражений Единой. Никто, достойный называться волшебником, не мог отрицать своей связи с основным источником волшества, Силы, главной среди всех, Их древнейшего породителя.

Она прошла внутрь. Сначала она опасалась встретить кого-нибудь знакомого или, в принципе, вообще кого угодно. Но в этот вечерний час под сводами церкви было пусто.

Церковь была построена в легком современном стиле: высокие белые потолки, витражи, стилизованные статуи, алтарь размерами не больше стола. Обычно Нита почти не обрщала внимания на статуи и иконы; она знала, что это всего лишь символы чего-то большего, несовершенные в силу своей материальности и особенностей восприятия. Но сегодня, когда она нашла скамью возле задней стены и тихонько скользнула на нее, все окружение, казалось, смотрело на нее.

Нита опустилась на скамеечку для коленопреклонения и сложила руки перед собой, облокотившись о спинку впередистоящей скамьи. Спустя секунду она опустила голову на сложенные руки.

Пожалуйста, пожалуйста, не дай моей маме умереть. Я все для этого сделаю. Что бы то ни было.

Но если Ты позволишь ей умереть…

Она оборвала себя. Угрожать Единой было по меньшей мере глупо, не говоря уже о полной бесполезности этого и (что самое неприятное) просто невоспитанности. Тем не менее, ее страх сменялся гневом и наоборот чуть ли не каждые пять минут. Нита не могла припомнить, когда в последний раз ее эмоции настолько выходили из-под контроля. Она попыталась взять себя в руки. Это было невероятно сложно.

Только… пожалуйста. Не дай ей умереть. Если Ты этого не сделаешь, я могу сделать… что угодно. Не важно, что. Я на Твоей стороне, помнишь, я никогда раньше не поступала плохо. Я могу сделать это только для нее. Позволь мне сделать что-нибудь… позволь мне помочь ей. Позволь мне суметь помочь ей.

Я никогда не просила слишком много. Только об этом. Я сделаю все, что угодно, если Ты дашь мне возможность спасти ее, помоги мне спасти ее, позволь ей жить!

Плач из самой глубины сердца прервался, когда Нита попыталась справиться с нахлынувшими эмоциями. Тишина вокруг показалась ей особенно глубокой. Никакого ответа не последовало.

Впрочем, я и не ожидала иного , внезапно подумала Нита, рассердившись на саму себя и поднимаясь с колен. Волна смущения, досады на собственную доверчивость и безнадежности окатила ее.

Она встала и вышла через переднюю дверь… и замерла на месте. К зданию подъехал длинный черный катафалк и начал парковаться. Ожидались чьи-то похороны.

На мгновение Ниту пронзил дикий ужас. Затем она пробежала мимо автомобиля, избегая смотреть на него и более чем когда-либо намереваясь сделать все от нее зависящее.

Когда вечером они с Дайрин и их папой отправились в больницу, их остановили возле сестринского поста. Главная медсестра, миссис Джефферсон, поднялась из-за стола и повела их в маленькую комнату на другом конце зала, что вызвало в Ните приступ иррационального страха.

— В чем дело? — спросил отец Ниты сразу, как только закрылась дверь.

— У вашей жены был еще один приступ судорог, — сказала миссис Джефферсон, — примерно час назад. Его удалось быстро купировать без особых повреждений в итоге, но сейчас она очень утомлена. По решению доктора она будет находиться под действием седативных препаратов до конца дня, так что сейчас она спит. Завтра ей станет лучше.

— Но ее состояние не изменится до операции, — сказал Нитин папа безрадостным голосом.

Миссис Джефферсон только коротко взглянула на него.

— Она запланирована на пятницу, — сказала она. — Разве доктор Кашивабара вам об этом не говорила?

— Об этом… Да, — отец Ниты проглотил комок в горле. — Но между сейчас и тогда…

— Мы за ней присмотрим, — сказала миссис Джефферсон. — Один человек неотступно дежурил возле нее начиная с сегодняшнего утра, поэтому мы смогли так быстро стабилизировать ее состояние, — она сделала паузу. — У нее были галлюцинации…

Папа Нита потер глаза, его лицо еще более осунулось.

— Теперь еще и галлюцинации…

Медсестра нерешительно спросила:

— Раньше миссис Каллахан интересовалась программами о космосе или астрономией?

— Эм, да, в какой-то мере, — осторожно ответил отец Ниты.

— А, хорошо, — медсестра явно немного успокоилась. — Она много говорила по поводу Луны, где когда-то бывала, после судорог прошлой ночью. Что-то относительно прогулок по ней. И несколько раз повторяла про то, что нужно искать свет, необходимо пользоваться светом, и что эти маленькие темные штучки закрывают от нее свет. Возможно, ее оптические симптомы связаны с работой по управляемому воображению, которой они занимались вместе с консультантом по кризисным ситуациям, — медсестра покачала головой. — Так или иначе, это может сбить с толку. Я бы не стала слишком переживать по этому поводу.

Сердце Ниты замерло у нее в груди.

— Можем мы просто посидеть возле нее несколько минут? — спросил отец Ниты. — Мы ее не потревожим.

Старшая медсестра хотела было отказать им… но передумала.

— Хорошо, — сказала она. — Но держите это в секрете; если доктор узнает, что я вас пустила…