Александр Санфиров - Под покровом тайны

Я легла и бесцельно смотрела в потолок. Соседки по палате, шушукались между собой. Две бабули через койку от меня вели обстоятельный разговор, называя друг друга мужскими именами.

Через три койки от них металась привязанная к кровати женщина. Периодически она громко визжала, но на этот визг никто не реагировал.

Я вроде и не спала, но пропустила тот момент, когда на меня опустилась тяжелая туша женщины из туалета. Она села мне на грудь, опираясь коленями об матрац.

-Ты же будешь послушной девочкой,- улыбаясь беззубым ртом, сказала она, - полижешь писю тете Клаве.

Она начала придвигаться ко мне свой заросший лобок, затем привстала немного, чтобы опуститься на лицо.

В моем безразличии появилась первая трещина. Эмоция возмущения горячей волной прошла по телу, заставляя его изогнуться в судороге.

-Ого, а тебе это нравится, моя сладкая!- воскликнула тетка и опустилась промежностью мне на рот.

От зловония у меня перехватило дыхание. Я задергалась, стараясь освободить нос, чтобы вздохнуть воздуха и выпустив рысьи зубы, впилась в ерзающее по лицу тело.

От дикого крика у меня заложило уши.

Женщина упала с кровати и каталась по полу, держась за промежность, руки у нее были в крови.

В палате зажегся свет, и в нее влетела медсестра в сопровождении трех санитарок.

-Ну, слава те Господи дождались!- прокомментировала, представшую перед ними картину одна из санитарок,- хоть одна нашлась, что не побоялась Клавке кусок п-ды откусить.

-Успокойся Егоровна,- хмуро сказала медсестра, глядя на лужицу крови, появляющуюся на полу,- дело то худое. Иди на телефон вызывай дежурного, эту профуру придется в гинекологию отправлять по срочной. Да. что же это такое! - в сердцах воскликнула она,- опять ЧП на моем дежурстве!

Одна из санитарок наклонилась над стонущей женщиной и попыталась осмотреть ее промежность.

-Страсти Господни! - воскликнула она, - у нее тут выдрано все.

Все столпились вокруг пострадавшей, не обращая внимания на меня.

Тут в палату зашел Сергей Михайлович.

-Ну, что тут происходит? - недовольно спросил он.

Медсестра, виновато потупив лицо, сообщила:

-Да, вот тут Полянская, как обычно, решила к поступившей больной пристать. А та ее укусила.

Сергей Михайлович еще более недовольным тоном спросил:

-Валерия Павловна, а где были вы и ваши санитарки, когда Полянская свободно расхаживала по отделению. Вы вообще помните, за что вам деньги платят? Устроили в больнице вертеп какой-то! Мне завтра опять за вас перед главным врачом отдуваться.

Медсестра, сделав страдальческое лицо, произнесла:

-Сергей Михайлович, пожалуйста, давайте это на потом, сейчас надо больную к хирургам отправлять. Там так просто не заживет.

Врач присел на корточки и приподнял кровяное полотенце, прикрывающее рану.

Посмотрев, он скривился и сказал:

-Хорошо, сейчас санитаров мужчин пришлю с носилками и машину из гаража вызову, пусть везут в гинекологию. Черт! С ней же пост придется организовывать! Ага, вот ты Валерия Павловна и поедешь на этот пост.

Через несколько минут в палату зашли санитары с носилками, перегрузили на нее больную и унесли.

А еще минут через десять в палате появился Сергей Михайлович. Он подошел ко мне и сказал:

- Почему-то, кажется, что ты сейчас вполне сможешь говорить. Пойдем в ординаторскую. Мне все равно всю ночь дежурить, так, что послушаю твою историю.

Я встала и пошла вслед за доктором.

Больные лежащие в кроватях провожали меня глазами, и только женщина в вязках спала, тяжело всхрапывая.

В ординаторской было накурено, пахло свежезаваренным кофе.

Доктор глянул на меня и показал на умывальник, за перегородкой.

Можешь умыться, - предложил он и достал из шкафа чистое полотенце. Я молча прошла туда и осмотрелась, в мыльнице лежало земляничное мыло, такое же, как у нас дома. Я всхлипнула и начала умываться, хотелось, как можно скорей, убрать с себя запах этой отвратительной старухи.

Тем временем Сергей Михайлович взял кофейник и налил мне чашку. Подвинул сахарницу и тарелку со слойками.

Себе он тоже налил чашку и сказал:

- Ну, что голубушка, давай кофейку попьем и поговорим. Нельзя держать переживания в себе. Расскажи, пожалуйста, что сегодня произошло.

Я отпила глоток кофе, открыла рот и неожиданно для себя разревелась. Я плакала и не могла остановиться.

-Понимаете доктор, сегодня убили моего папу, это я виновата во всем, если бы я не привезла самородок, он бы остался жив, - говорила я, глотая слезы, - мне жить, не хочется, я самая плохая дочь, как теперь встречусь с мамой, я не смогу ей смотреть в глаза, лучше умереть!

-Ты поплачь малышка, поплачь,- неожиданно ласково сказал доктор,- слезы они иногда нужны. Не торопись, расскажи, с самого начала, как тебя зовут, адрес, как звали папу. Понимаешь, мы ведь про тебя ничего не знаем.

Я рассказала доктору все, что могла. Он вроде бы не утешал меня, и не разговаривал, как с ребенком. Мне не то, чтобы стало легче, осознание потери оставалось, однако тяжесть в груди понемногу уходила. Единственное, о чем я не смогла ему рассказать, были мои способности и Заповедье. Как только разговор начинал сползать к ним, мой язык становился самостоятельным и говорил совсем не то, что я хотела сказать.

Когда разговор зашел о недавнем происшествии в палате, Сергей Михайлович, пытался тактично обойти острые углы, но потом, сказал, что с одной стороны это ужасно, но с другой, именно это переживание вернуло меня обратно в реальный мир.

-Не знаю, - сказал он, - может, пришлось бы тебя полгода из этого состояния вытягивать, а так ты уже почти в норме, и сейчас твои эмоции это обычные эмоции человека потерявшего близкого человека. К сожалению, раз попала к нам, придется тебе пробыть здесь еще пару дней. Хотя, если завтра я успею поговорить с твоей мамой, то решу, что лучше, побыть тебе здесь еще два-три дня, или отправить с ней домой.

-Я боюсь,- был мой ответ на предложение Сергея Михайловича.

-Чего боишься? - слегка удивился тот.

-Боюсь, встречи с мамой,- снова заплакала я,- мне просто не вынести, если она хоть одно слово скажет упрека, я повешусь, отравлюсь!

-Леночка,- мягко сказал доктор,- как ты думаешь, что будет с твоей мамой, если еще и ты ее оставишь?

Я подумала и заплакала еще сильней.

Сергей Михайлович вздохнул, открыл шкафчик и достал из него бутылочку с надписью микстура Кватера.

-Вот, выпей две ложки, - сказал он,- думаю, что больше тебе ничего не нужно давать. Ты молодая красивая девочка, у тебя все будет хорошо. А то, что так переживаешь в этом ничего странного. Пройдет время и боль уляжется, главное, чтобы ты сейчас смогла подставить плечо своей маме, которой тоже очень плохо, ты должна помочь ей перенести это горе, а не усугублять его глупой бравадой и угрозами самоубийства.