Александр Санфиров - Под покровом тайны

Я встала и мы, крепко обнявшись, продолжили плакать.

Самый страшный момент ожидания встречи с мамой для меня прошел и сейчас снова, из глубин моего разума поднималась слепая яростная сила, которая кричала:

- Убей всех, никто не должен уйти.

Слезы неожиданно закончились. Я отстранилась и почти спокойно сказала:

-Мама, доктор обещал меня отпустить с тобой, если ты согласишься.

Та жалобно посмотрела на меня и спросила:

-Может тебе лучше полежать в больнице несколько дней, успокоиться, придти в себя, а когда выйдешь из больницы, мы с тобой съездим на могилку к папе.

Конечно, я отказалась, и через полтора часа мы вышли из больницы и направились к остановке. И в отличие от вчерашнего дня на мне был надет черный платок.

Следующие два дня слились в одну череду тревог и забот. Хорошо, что директор мастерской оказался очень внимательным человеком и помог нам с похоронами.

В тот день мы с мамой вообще ходили сами не свои.

Папка лежав в гробу, как живой, и когда его накрыли крышкой, наверно, только в этот момент до меня по настоящему дошло, что его больше нет и не будет.

Никто не обнимет меня, не скажет, "майн либер менделе". Я собиралась зарыдать еще сильней, но тут с мамой стало плохо и мне пришлось давать ей нюхать нашатырный спирт.

Поминки провели в мастерской. К нам с мамой все время подходили люди и говорили, какой хороший человек был наш папа, и, как его всем будет не хватать.

После поминок, когда мы пришли домой, я хотела только одного, улечься в кровать и забыться. Но мама усадила меня за стол и сказала:

-Лена, завтра уже третье сентября, и я хочу, чтобы ты пошла в школу. Мне понятно, что тебе тяжело. Но мы пока еще живем на белом свете, и надо думать, как жить дальше, так, что сейчас возьми себя в руки и готовься к завтрашним урокам. Я тоже завтра иду на работу, мне давали три дня отпуска на похороны, они сегодня заканчиваются.

Мама, мне наверно придется бросить учебу,- сказала я.

-Это еще почему?- возмутилась та.

-Ну, как же мы будем жить на твою зарплату, удивилась я,- ты получаешь всего девяносто рублей на фабрике, нам же не хватит этих денег.

-Не переживай,- слабо улыбнулась мама,- я возьму приработок небольшой, умерим аппетиты, переживем как-нибудь.

Мы еще немного поговорили, и я отправилась собирать портфель и готовить форму. Потом долго стояла у зеркала и думала, что делать с головой. В приемном покое больницы меня ужасно обкромсали. Мама, правда, не видела в этой прическе ничего ужасного, сказала, что в войну многие так ходили, чтобы вши не заводились. На мои слова, что сейчас не война, она не отреагировала.

-Наденешь платок симпатичный и будешь в нем ходить, пока волосы не отрастут,- предложила она.

И сейчас я пыталась повязать платок, чтобы тот выглядел достаточно прилично на голове.

Когда легла в кровать, мне стало вдруг холодно и пришлось закрыть форточку. За окном тихо шумел дождь, а я вспоминала похороны.

Из маминой комнаты до меня донеслись всхлипывания. Я встала и пошла туда.

-Ты чего бродишь в темноте,- спросила мама.

Вместо ответа я забралась к ней под одеяло и легла рядом.

-Мамочка, можно я с тобой немного полежу?- сказала я и обняла ее за плечо.

Рядом с маминым боком было тепло и уютно, и меня сразу начало клонить в сон.

Когда проснулась, мамы в постели не было.

За окном уже рассвело.

С кухни доносился запах яичницы. Когда я туда пришла, мама уже приготовила завтрак и сейчас сидела за столом и плакала. Мы немного поплакали вместе, и без аппетита позавтракали. После завтрака я начала собираться в школу.

Мама давно ушла, а я все стояла перед зеркалом и удивлялась, что еще вчера мне было все равно, что думают окружающие о моей прическе, а сегодня из-за нее у меня ноги не идут в школу.

И тут меня осенило. Я проверила, закрыта ли дверь, разделась и встала перед зеркалом.

Миг сосредоточения и моя фигура начала меняться, и спустя минуту, в зеркало смотрела большая черная рысь с ярко-зелеными глазами.

Какое-то время я прохаживалась, пытаясь разглядеть себя со всех сторон, а затем изменила цвет шерсти на белый. М-да, белой я выглядела симпатичней. Тут мой взгляд упал на часы, которые показывали без пятнадцати восемь.

Я моментально перекинулась в человеческий облик, но в отличие от прежнего на голове у меня вновь кудрявились волосы.

Быстро одевшись, я схватила портфель и почти бегом направилась в школу.

Подойдя к школьному двору, нырнула в дырку в заборе, и по натоптанной тропинке прошла к главному входу.

В вестибюле, как всегда был хаос. Младшеклассники, дико орали и бегали туда-сюда, дежурные у входа ругались, проверяя наличие второй обуви.

Я сменила туфли и пошла к расписанию. Около него стоял мой одноклассник Вовка Гусев. Он глянул на меня и спросил:

-Ленка ты, что закосить решила, два дня тебя не видел? Комсомольцы без тебя плачут.

-Ой, успокойся,- сказала я,- не пропадут. А ты чего еще не переписал расписание, если тут околачиваешься?

Мы, продолжая болтать, поднялись на третий этаж, где нас ждал урок физики.

Когда я зашла в класс, все с жадным любопытством уставились на меня, как будто никогда не видели.

Мое место в среднем ряду было занято неизвестным мальчишкой, с виду очень даже симпатичным.

Я подошла к нему и сказала:

-Послушай, разве тебе не говорили, что это место занято?

Сзади я услышала явственный смешок Любки Махаевой.

Парень возмущенно ответил:

-Я все годы на этом месте сидел и не собираюсь никому уступать. Иди и ищи другое. А здесь будем сидеть мы с приятелем.

Я вздохнула.

-Как плохо, что нет Вальки Клевиной, Сейчас бы этот нахал вылетел пробкой из-за парты,- подумалось мне

Девчонки сзади меня хихикали уже вполне откровенно. И тут на меня неожиданно накатила волна бешенства. Я схватила парня за шкирку, и легко выдернув из-за парты, кинула на пол. Вслед за ним полетел и портфель.

В классе наступила мертвая тишина. Такого от меня никто не ожидал.

Я молча сунула свой портфель в парту, села на сиденье и, повернувшись к парню, сказала:

-Предлагаю тебе поискать другое место, а здесь сидеть буду я, понятно?

Тот все еще сидя на полу, растерянно кивнул головой. А по классу пошел, легко различимый моим слухом, чей-то шепоток.

-У Ленки недавно отца убили, она в психушке лежала. Вчера только выписали.

Когда я обернулась посмотреть на хихикавших девочек, те уже с серьезными лицами смотрели в парту. Смех, как по волшебству прекратился. В это время в класс зашел какой-то очкарик, растерянно посмотрел на меня, осторожно сел рядом и завертел головой по сторонам. Наверно искал, где сидит его приятель.

Найдя его глазами, он повернулся ко мне и тихо спросил: