Борис Сапожников - Пангея

Значит, вместо танков на нас кинули жестоких нордвигов. Неплохая замена.

Первыми заговорили легкие орудия, выплевывая снаряды в невидимого мне пока врага. Следом их поддержали малые мортиры. Корректировщики огня передавали по внутренней связи координаты только первые несколько залпов. Потом уже мортиры стали палить без перерыва - куда упадут мины, было уже все равно. Они перелопачивали милю, разделяющую наши и альбионские траншеи.

Последними в чудовищную симфонию войны включились станковые пулеметы. Они загрохотали, швыряя свинец в наступающих альбионцев. Однако гул гармов не стихал. Берсерки стремительно неслись под огнем, минами и снарядами. Кроме трициклов у них, видимо, имелись и багги, оснащенные пулеметами, потому что очень скоро на засевших на банкете обрушились длинные очереди. Они могли нанести не так и много вреда, но заставляли пригнуть головы, не давая вести огонь из карабинов по приближающимся трициклам.

А ведь где-то за этой оравой бегут, пригибая головы, и простые альбионские солдаты, про которых тоже не стоило забывать.

Из бункера ко мне подбежала Елена, которую я узнал только по шеврону фенриха на рукаве.

- Молодой человек, - передал я ей по внутренней связи, - возвращайтесь в блиндаж!

- Я - ваш адъютант! - выкрикнула она, забыв включить микрофон.

Я показал ей, как сделать это, а затем развернул лицом в сторону блиндажа.

- Шагом марш, юноша, - добавил я к недвусмысленному жесту. - Держите связь со штабом дивизии. И первым делом, фенрих, запросите артиллерийскую поддержку на нашем участке фронта.

- Есть, - бросила Елена, обернувшись ко мне.

Даже через линзы противогаза я видел ее злые глаза. Елене ясно не нравилось то, что я отправляю ее прочь из траншей перед самой схваткой. Но ничего я не мог поделать с собой, следить еще и за ней в грядущей мясорубке у меня не было сил.

Я развернулся в противоположную сторону, перехватил карабин поудобней, готовясь к появлению в траншеях незваных гостей.

Этот звук я услышал даже через грохот орудий и стрекот пулеметов. Звонкое треньканье рвущейся проволоки и яростный перезвон висящих на ней колокольцев. Их не мог заглушить даже гулкий рев моторов трициклов "Гарм".

Я вскинул карабин, нацеливая его едва ли не в спины отстреливающимся с банкета драгунам и егерям. И вовремя. Расшвыривая парой шипастых передних колес бойцов со стрелковой ступени, гарм затормозил на краю траншеи. Громадный берсерк, выглядящий совершенно сюрреалистично из-за стилизованных под старину массивных доспехов, по оплечьям которых рассыпались длинные рыжие волосы, и противогазовой маски на лице. Вооружен нордвиг был длинным мечом, а обычный для всех них короткий пистолет-пулемет надежно покоился в поясной кобуре.

Именно эта глупость и самонадеянность, свойственная всем нордвигам, погубила его. Он сделал быстрый выпад в мою сторону. Я легко уклонился и выстрелил ему в лицо. Смертоносный луч легко прошил маску, превратив лицо и голову берсерка в уголья. Он рухнул навзничь, но на его месте из тумана словно соткался еще один.

Этот был намного умнее своего товарища. Он обеими руками сжимал топор с двумя жуткого вида лезвиями, судя по бурым потекам, я был не первым его противником. Я не успел опустить оружие, оставалось только на курок нажать. И все же, я опоздал. Берсерк опередил меня. Клянусь, он успел уклониться от луча моего карабина! Тот лишь оставил длинный подпаленный след на оплечье брони. Нордвиг в считанные мгновения оказался вплотную ко мне. Сделал быстрый выпад секирой, целя выступающими "рогами" ее лезвий мне в живот.

Я едва успел подставить карабин. Металл противно заскрежетал о металл. Берсерк был сильнее меня. Он легко потеснил меня обратно к бункеру. Мы несколько секунд месили ногами грязь, борясь друг с другом. Но тут мой противник сделал хитрое движение секирой. Карабин, словно сам собой, вывернулся из моих пальцев, улетел куда-то к стенке траншеи и шлепнулся в грязь.

Берсерк яростно взревел, что было слышно даже через маску, и вскинул над головой свою жуткую секиру. Хотел покончить с безоружным противником одним ударом. Самонадеянность была близка и этому нордвигу. Я шагнул врагу навстречу и схватил его за локти, не давая опустить секиру на мою незащищенную ничем кроме фуражки голову. И снова несколько недолгих мгновений борьбы. И снова нордвиг одерживает верх.

Я отлетел к стене блиндажа, срезался в нее спиной. И если бы не доспехи, часть которых я все же носил, наверное, уже валялся ничком, не в силах даже вдохнуть. А так только оттолкнулся от стенки, едва успев убрать голову с пути лезвия секиры. Оно с лязгом ударилось о бетон, оставив на нем глубокую зарубку, что заставило сжаться и похолодеть все мои внутренности. От такой секиры никакие доспехи не спасут.

Берсерк коротко взмахнул, обрушивая ее на меня в очередной раз. Но не успел сделать этого. Его выгнула корча, будто мой враг оказался эпилептиком. Он упал на колени, выронив секиру, которая с секунды на секунду должна была раскроить мне голову.

Капитан фон Ланцберг ударом ноги отбросил тело нордвига в сторону и отсалютовал мне.

- Берсерки своими гармами проделали проходы в проволочных заграждениях, - доложил он, - а их багги почти подавили наше тяжелое вооружение. Потери невелики, но пулеметов, орудий и малых мортир выведено из строя много. Почти все.

- Бой идет уже в траншеях? - коротко спросил я, поднимая карабин и несколькими быстрыми движениями очищая его от грязи.

- Вовсю, - кивнул фон Ланцберг. - Основной удар пришелся на позиции первой и второй рот. Там сейчас вслед за нордвигами прут простые солдаты.

- Держитесь здесь, - велел ему я, сам же с карабином наперевес ринулся по траншее на звуки боя.

На первых сражающихся я наткнулся буквально через несколько шагов. Берсерки и простые солдаты Альбиона, вооруженные лучевыми винтовками с примкнутыми штыками, отчаянно дрались с моими драгунами. Лучи сверкали редко, дело дошло до старой как мир рукопашной схватки, когда бывает просто некогда нажать на курок. Ведь тебе могут раньше снести голову секирой или вгонят штык в живот на всю длину.

А вот у меня было время стрелять, потому что я находился в стороне от общей свалки. Припав на колено, не обращая внимания на грязь, я надавил на курок. Лучевая винтовка стреляла достаточно медленно, и драгунский карабин в этом ничем не отличался от нее. Я успел срезать только двоих нордвигов, прежде чем меня заметили. И ко мне тут же бросились нордвиг и пара солдат в коричневатом хаки - альбионской полевой форме.

Стрелять в стремительного берсерка я не стал - слишком велика была вероятность не попасть в него. А вот одного солдатика я срезал лучом. Второй решил ответить мне тем же. Как и я, он припал на колено и выстрелил в ответ. Однако метким стрелком назвать его было нельзя. Луч прошипел где-то высоко над моим плечом. Охладитель моего карабина еще горел красным, оповещая меня о том, что оружие к бою не готово и, следовательно, жать на курок смысла нет. А берсерк был уже близко.