Роберт Хейс - Цена Веры

Танкуил почувствовал, как большие руки обхватили его за грудь, другой человек взял его за ноги, а потом умелые пальцы схватились за его руку и начали поднимать её.

– ПОГОДИТЕ! – закричал он, и его глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как горящая гостиница обрушивается в фонтане пламени и пепла. А потом что-то выкрутило его руку, и где-то посреди затопившего его моря боли Танкуил вырубился.

Проснувшись, Танкуил первым делом отметил полное отсутствие боли. Он весьма ярко помнил свой прыжок из горящего здания и выбитое плечо. А ещё у него сохранились яркие воспоминания о том, как кто-то вправлял сустав на место – а это обычно ещё болезненнее, чем выбивать его.

Второе, что отметил Танкуил, были бинты. Он весь был ими обмотан. Чувствовал по меньшей мере одну повязку на голове, на груди почти не осталось открытой кожи, на левой руке прочная перевязь, и, хотя под одеялами он их и не видел, но чувствовал, что ноги тоже замотаны в бинты. Он попытался при помощи правой руки приподняться и сесть, и тут вернулась боль. Со сдавленным криком он рухнул назад на кровать и подумал, не вырубиться ли снова.

– Вам пока не следует двигаться, – донёсся голос, который казался знакомым. – Вы опасно выпали из окна и…

Голос женщины ушёл на второй план, когда Танкуил забормотал проклятие, чтобы притупить свои чувства. Он молча поблагодарил Вольмара, что кто-то убрал заклятие, блокировавшее магию, а потом сел, прислонившись спиной к стене комнаты.

Как только Танкуил прекратил читать проклятие, его тут же снова затопила боль, но вскоре она начала стихать, он перестал морщиться, открыл глаза и осмотрелся.

Танкуил находился в чём-то похожем на лазарет, и был далеко не единственным пациентом. Кровати стояли вдоль стен в паре метров друг от друга, и все были заняты. Некоторые люди были в сознании, другие нет. Некоторые были связаны, некоторые лежали, а другие сидели. Танкуил заметил у них множество ожогов.

Женщина, которая советовала сидеть, смотрела на него. Она оказалась невысокой, с широкими бёдрами, тяжёлой грудью, и на её лице только начали появляться морщинки. Её тёмные волосы были связаны в пучок на затылке, но некоторые пряди свисали, ниспадая на щёки. Ледяные голубые глаза с любопытством разглядывали его. Она была совсем не похожа на типичных женщин Драконьей империи.

– Немногим людям хватило бы сил сесть после таких ранений, как у вас, – сказала она. Её голос хорошо ей подходил: мрачный, привычный отдавать приказы, но с акцентом человека, привыкшего говорить на другом языке.

Танкуил засмеялся.

– Если Джез смогла зашить себя после того, как её проткнули насквозь, то уж, наверное, сесть-то я смогу.

– Кто такая Джез? – спросила женщина.

Танкуил чуть не ответил, но спохватился и покачал головой.

– Это неважно. Где я?

Он почувствовал, как его принуждение захватило разум женщины, почувствовал краткий прилив экстаза, когда его воля подчинила её волю, заставляя женщину думать лишь об ответе на вопрос. В этот краткий миг Танкуил ненавидел себя за свою слабость.

– В моём хосписе в деревне Колмир, – ответила женщина и содрогнулась, когда воля к ней вернулась. Она прищурилась, и Танкуил ждал, что она побежит, закричит, ударит его. Он ожидал от неё чего угодно, но она лишь села на край его кровати.

– Значит, вы один из этих арбитров, – сказала она, и это не было вопросом.

Танкуил кивнул.

– Плащ на это намекает.

– Этот? – спросила женщина, кивая на другую сторону кровати. Танкуил посмотрел туда и увидел свой плащ, висевший рядом, запятнанный и порванный в нескольких местах, потемневший от сажи и пепла. Плащ был частью Танкуила, и без него он чувствовал себя обнажённым. – Я его заметила, – продолжила она. – Сомневалась, но подумала, что это именно он. Никто из остальных не осмеливался подойти к вам, даже после моего приказа.

Танкуил фыркнул.

– Ага. Несомненно, боялись, что я их сожгу.

Лицо женщины посуровело.

– Так это вы начали пожар?

Он покачал головой.

– Нет, но он был устроен из-за меня. Весьма ироничная ведьма связала меня и попыталась сжечь. Надеюсь, однажды отплачу ей тем же.

– Мне её спасти, если она тоже выпрыгнет из окна и станет притворяться? – с улыбкой спросила женщина.

Танкуил усмехнулся.

– Я не притворялся. Я вырубился. Есть разница.

Женщина хлопнула по ноге.

– Конечно есть. – Она встала. – Вам надо отдохнуть, по меньшей мере пару дней. Если вам что-то понадобится, просто скажите мне.

Танкуил чувствовал, что женщина права насчёт отдыха – его руки и ноги были тяжёлыми, а на веки, казалось, давила тяжесть всего мира.

– Для этого мне понадобится ваше имя.

– Шен, – сказала женщина своим мрачным тоном и ушла.

Спустя три дня после побега из горящей гостиницы Танкуил вовсе не радовался тому, как идёт восстановление. Его спина и ноги хорошо заживали от щепок, вонзившихся, когда демон взорвал кровать. Раны покрылись коростой, и уже почти не мокли, зато чесались, словно от укусов огненных муравьёв. Шен уверила его, что зуд – хороший знак.

С плечом же всё было совсем иначе. Редко у него бывало ранение, так сильно ему досаждавшее, за исключением ожога, покрывавшего большую часть правой кисти и треть руки. Но ожог он по крайней мере получил в сражении с еретичкой-инквизиторшей Герон. В сравнении с этим ранение от неловкого падения с двадцатифутовой высоты казалось дурацким.

Шен всегда находилась поблизости. Да, у неё было немало других пациентов, но она задерживалась возле Танкуила. Он нередко встречался с подобной реакцией, и обычно по другой причине. Некоторые так боялись арбитров, что не подходили ближе пределов слышимости, только чтобы охотник на ведьм их не заметил. Другие строили из себя храбрецов, играли в игру "кто дольше продержится в компании с арбитром". Танкуила это немало удивляло: хотя он состоял в Инквизиции – самой страшной организации в известном мире, – а ещё обладал властью судить людей, и мог немедленно выносить приговор лишь из прихоти, всё равно некоторые продолжали к нему тянуться. Шен несомненно была одной из таких. Её поток вопросов был нескончаемым.

– Как становятся арбитрами?

– Сколько занимает обучение?

– Вам нравится ваша работа?

– Почему вы сжигаете людей?

– Кто такая Джеззет?

Пытливая целительница имела даже наглость спросить Танкуила, скольких людей он убил. Он прекратил считать давным-давно, но не стал бы отвечать, даже если бы мог вспомнить. Кое-что лучше оставить Богу.

– Как поживает нынче наш охотник на ведьм? – спросила Шен, приближаясь. Утренний свет лился в окна уже с час, и одна из младших целительниц уже приходила с завтраком. С остальными девушка останавливалась поговорить, по крайней мере с теми, кто был в сознании, но еду Танкуилу она едва только не бросила и тут же скрылась с его глаз долой.