Андрей Голышков - Карта Саммона са Роха

Тэйд растерянно пожал плечами — это не было ответом, его терзали совсем другие мысли: о произошедшем в Таэл Риз Саэт и о шак-шалке, которого якобы приручил Нёт, и как тот, в конечном счете, набросился на Саиму и крошку Вира. Правда он знал обо всём что произошло со слов того же Нёта и Ниры, но тем не менее. Он подумал о словах Хэда Хомана: «проучился три года, и ничего не узнал…», — они многое проясняли.

«А ещё этот странный взгляд Нёта… Он же испугался! — Тэйд сморщился, словно от боли. — Понял, что я догадаюсь… — Он сам не заметил как встал, и как руки его сжались в кулаки. — В том, что случилось с Саимой виноват ты, Нёт! Ты не смог приручить шак-шалка, потому что не знал толком как, и не должен был этого делать. Саима доверился тебе и… — глаза Тэйда зло сверкнули. — Ты виноват! Ты! Ты!!!»

Ему хотелось кричать… но голоса не было. Внутри образовалась пустота, темная и холодная. И она начала заполняться…

«Успокойся! — умолял себя Тэйд, отчётливо поняв, что готов переступить черту. — Он не знал, что так выйдет».

Нёт поднялся и собрался уходить, но Хэд Хоман, поняв, что последнее слово осталось за племянником, резко остановил его.

— Я не договорил!

— Слушаю, дядя.

— Ты остаёшься. А когда караван благополучно достигнет Триимви, вернёшься со мной домой! И это не обсуждается.

Нёт, в сердцах, хватанул кулаком по стволу ближайшего к нему деревца.

Волна ярости проломила барьер и захлестнула Тэйда… он уже не мог удержать рвущийся в него Уино. Он чувствовал тепло — огненные волны. Он становился больше. Вериги впились в кожу звериными когтями, протыкая её.

— Я должен быть здесь, — дауларец рассеянно смотрел, на кровь, выступившую на ссаженных костяшках, — с моими друзьями.

«Нет у тебя больше друзей!»

Тэйду хотелось кричать, хотелось кинуться вперёд, ударить, смять, убить… Он вскинул голову и застыл в беззвучном крике. И небо над ними вспыхнуло. В дерево, под которым он стоял, ударила молния, затем ещё одна — в костёр. Она разметала угли, разбросала горящие палки. Воздух заискрился мириадами огненных искр. Это было для Тэйда облегчением, громадным облегчением! Он ничего не видел, он чувствовал.

Кто-то сбил его с ног. Обхватил руками. Повалил на землю, подмял под себя…

И всё закончилось. Мгновенно, так же как и началось. Остались лишь крики, лай собак и ржание перепуганных лошадей.

— Ты цел? — спросил. Нёт, вставая и отряхиваясь.

Тэйд не успел ответить, да и не хотелось ему отвечать.

Со всех сторон к ним спешили люди. Он видел, как из палатки вышел Геу Ксерим, как из-за полога соседнего шатра показались голое плечо и встревоженное лицо Инирии.

— Везучий ты, парень, — Хэд Хоман протянул ему руку, — не будь здесь дерева, молния прямо в тебя бы угодила.

Тэйд ничего ему не ответил, он встал и пошел к палатке.

Крэч сверился с указателем и повернул на нужную улицу. Она была короткой и заканчивалась тупиком. Четыре небольших домика с серыми стенами — окна с закрытыми ставнями навевали тоску. Крэч прошел до конца и постучал в нужную дверь. Она тут же отворилась.

— Глинт?

Полумрак и тишина. Полная. Дверь сзади протяжно скрипнула и захлопнулась. Полная темнота, лишь узкая полоска света, пробивающаяся из-под двери в дальнем конце комнаты.

— Градд Гашагор. Вы дома?

Крэч подошел к двери. Толкнул её — яркий свет резанул глаза. Странно, но вместе со светом пришли и звуки: топот, разговоры нескольких мужских голосов, шелест бумаги. И вонь, жуткая.

— Кто это ещё? Ведите его сюда, — приказал невысокий человек в сером плаще.

Крэч не успел и глазом моргнуть, как его подхватили под руки, приподняли, встряхнули и вновь опустили на пол, на несколько шагов ближе к говорившему.

«Как они могут тут находится? Раньше я бы почувствовал эту вонь за два квартала отсюда. Права была бабуля — надо срочно что-то с собой делать!»

В комнате было два стола и три кресла, одно было свободно, два заняты. Кем был сидевший на кресле справа, Крэч понял сразу — без всяких сомнений перед ним один из кнуров Текантула. Лысый и высокий, нижняя часть лица прикрыта платком, судя по всему влажным, светло-карие бегающие, словно два голодных горбоносика глазки. Кто занимал место слева, для Крэча оставалось загадкой ещё некоторое время — тощая горбатая старуха восседала на кресле в весьма непринуждённой позе — одна её нога была перекинута через резной подлокотник. Грязные нечесаные волосы висели колтунами и почти полностью закрывали лицо. Одета она была в пёстрый халат, сшитый из лоскутков, а мягкие остроносые туфли у неё на ногах были такого размера, что, наверное, если снять одну и приложить к лодыжке она покрыла бы расстояние от подъёма стопы до колена.

— Кто ты такой? — спросил кнур.

Старуха посмотрела на него и недовольно фыркнула. Вонь её, похоже, совсем не беспокоила.

— Вассега Лосу, — спокойно ответил Крэч, пытаясь сообразить, что эти два совершенно разных человека делают в доме градда Гашагора. — Я пришел к своему старому приятелю, могу узнать, где он? «И кто вы такие? — хотелось добавить Крэчу, но он благоразумно решил воздержаться.

— Как зовут твоего приятеля?

— Градд Гашагор.

— Один из этих? — кнур небрежно махнул ланью.

Двое его коллег копошившиеся до того с бумагами, распрямили спины и первый раз поглядели на Крэча. Впрочем, он тоже только что осознал, что помимо его, кнура и старухи в комнате находится кто-то ещё.

Моргун сделал знак ладонью, и кнуры разошлись в стороны, предоставляя взгляду Крэча несколько лежавших рядком трупов, накрытых одним большим куском серой материи.

Несколько мгновений он рассматривал изуродованные останки: четыре тела принадлежали къяльсо, настоящими, не таким как его новый знакомый Хью, эти были настоящими убийцами, и тот, кому удалось уложить хотя бы одного, должен был быть Хорбутски хорошим бойцом, что уж говорить обо всех четверых разом. Два тела принадлежали братьям Гашагор.

— Кто из них твой приятель? Покажи, — приказал старший кнур не допускающим возражений тоном.

Крэч слегка поежился, он только теперь обратил внимание на то, что ковер, закрывающий полкомнаты, был чёрен от запёкшейся крови. «И ещё этот запах, ведь я должен был его почувствовать ещё на улице. Права была бабуля — на срочно что-то с собой делать!»

— Прошу, — один из младших кнуров приглашающее взмахнул рукой, услужливо сдёрнул покрывало.

Крэч вздрогнул при виде трупа дорогих ему людей. Братья лежали рядом, у Глинта перерезано горло, у Бинша распорот живот, их лица отмеченные печатью смерти теперь ещё больше походили на обезьяньи мордочки.