Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

— Спасибо. Лив, а ты прежде встречался с этими Старейшими? Как с ними полагается общаться?

— Так же уважительно и почтительно как и с Наставниками, принцами и Королевами, — усмехнулся он.

— Ладно-ладно, не вредничай! И с Королевой я, между прочим, общалась весьма почтительно. За все время, проведенное во дворце, я не сказала ей ни единого непочтительного слова! — засмеялась я.

— Да, знаю, и все потому, что тебе не пришлось ей сказать ни единого слова вообще, а вот с остальными… — Лив скорчил смешную гримасу. А я запустила в него булочку, которую он без труда поймал. Булочки, кстати, таяли во рту и могли бы посоперничать с выпечкой самого Жана.

— Ай-яй-яй, вот так, пожалуй, в присутствии Старейших вести себя не стоит, — сказал он и слопал булочку. Я только покачала головой. Ладно я, но он-то, Наставник принца!

— Ты не ответил на вопрос.

— Да. Я встречался с эвинами прежде. Но в этой общине мне бывать не доводилось. Они живут закрыто и обособленно, и без приглашения к ним не попасть. Скажут и покажут они только то, что сочтут нужным.

— И почему тогда получается так, что мир спасаешь ты, а не они?

— Я? Нет, я не спасаю мир, Тания. Я просто пытаюсь защитить принца, а для этого нужно разобраться, что происходит и как это остановить. Если бы не эвины — лес давно бы умер. Помнишь тот иней? Они поддерживают относительный баланс своими неусыпными трудами, пока могут.

— Понятно, — потупилась я виновато. Ну вот, опять сморозила глупость. — Мне кажется, мои представления о том, кто же такие эвины, не вполне верны. Расскажешь?

— Конечно, расскажу, — немного печально улыбнулся он. — В конце концов, все аспекты жизни Эльдориса, о которых у тебя до сих пор не вполне верные представления, это мои промахи. Эвины живут обособленно, но не потому, что уходят от проблем мира. Напротив. Они поддерживают наиболее тесную связь с силами природы и следят за ритмами Вселенной, а для этого им необходимо уединение. Существуя в единстве с мирозданием и по его законам, они имеют больше возможностей и знаний, чтобы помогать соблюдению естественного баланса сил в природе и сохранению гармонии стихий, которыми не всегда умело пользуются люди. Все на Эльдорисе хотя бы немного маги, а вот достойных Учителей находят и должного прилежания достигают далеко не все.

— А как же Старейшины?

— Старейшины — сильнейшие маги среди людей. Они избрали другой путь, и у них свои задачи. Сейчас у Совета сложные времена, но когда-то Старейшины обучались у эвинов или даже выходили из их рядов.

— Сколько тебе лет, Лив? — как всегда подобные вопросы приходили ко мне невпопад.

Лив посмотрел удивленно, но все же ответил.

— Тридцать семь, — сказал он.

«Вот интересно. А ведь я не задумывалась об этом. Живут эльдорийцы многим дольше землян, а тридцать семь это и по нашим меркам немного…»

— Ты слишком молод для Наставника, верно?

— Да, — не стал отпираться он. — Ты права.

— И Королева не стала бы делать тебя Наставником своего единственного наследника, если бы на то не было веских причин, и ты не доказал бы свою компетентность.

— Ты проницательна, моя ати.

— И ты не расскажешь мне. Во всяком случае не сейчас.

— Расскажу, — улыбнулся он. — Эданору уже исполнилось тринадцать, ему давно пора было выбирать Наставника. У него имелись учителя, разумеется, но у принца должен быть Наставник, а из-за передряг в Королевстве подходящего так и не нашли. Его отец погиб, мать стала Королевой и залечивала раны Растании, а я… просто оказался рядом.

— Похоже, об этом «просто» придется расспрашивать самого Эда, — улыбнулась я и тут же поникла. — Если я его еще когда-нибудь увижу.

— Никто не может знать, что будет завтра. Не печалься заранее тому, поводов для чего, возможно, никогда и не будет.

— Постараюсь, Наставник, — выдала я, улыбаясь, и вдруг увидела мелькнувшую в окне рыжую спину. — Лив! Это Регги?!

Я подскочила к окну, а потом выбежала на крыльцо. Псина стояла неподалеку и была удивительно похожа на Регги, шерсть ее так же дивно поблескивала и имела яркий золотисто-рыжий окрас. Но это точно был не Реглиф.

— Лив, ты знал? — вид Наставника, удивленного не менее моего, ответил за него. — А ведь это значит, что твой друг пришел к тебе не откуда-то, а от самих эвинов!

— Как у тебя это получается?

— Что? — не поняла я.

— Удивлять меня теми вещами, которые до твоего появления я просто не замечал!

— К вашим услугам, — шутливо поклонилась я, а потом серьезно добавила: — Как думаешь, это его мама?

— Возможно. Или сестра. Я прежде не встречал собак такой масти.

— Она не просто так пришла, — сказала я, вдруг осознав этот факт, посмотрев собаке прямо в глаза. — Я скоро вернусь.

— Что? Куда?..

— Она пришла за мной, — сказала я, улыбаясь, уже на ходу.

Я бежала по высокой, местам доходившей мне до пояса, зеленой поблескивающей в солнечных лучах траве и чувствовала себя абсолютно счастливой. Лив был неподалеку и ждал меня, Солнце сияло ярко, ветер дул в лицо и развевал так и оставшиеся распущенными волосы. И даже отзывающаяся болью при каждом шаге нога не мешала мне впитывать происходящее с улыбкой на лице. Четвероногая красотка бежала чуть поодаль впереди. Мелькая своей золотисто-рыжей спиной над травой, она указывала мне путь.

Когда зеленое, казавшееся бескрайним, поле сменилось редким молодым лесом, собака остановилась. У единственного в округе большого дерева с раскидистой густой кроной сидела девушка. Она приветливо улыбнулась и жестом пригласила меня присесть рядом с ней. Рыжие ее волосы волнами спадали до самой земли, ярко-серые, словно светящиеся изнутри, глаза лучились радостью. Она была прекрасна. Залюбовавшись я невольно переключилась на иное видение и вместо девушки-эвина увидела ослепительные потоки света, расходящиеся во все стороны так, что за ними не было видно их хозяйки.

— Кто ты? — выдохнула я, приходя в себя. Даже с открытыми глазами ощущения от нее были очень необычными и завораживающими.

— Это не так важно, Тания, — улыбнулась она. — Важно другое. Готова ли ты принять свою судьбу и последовать за ней?

— Я не понимаю.

— Все проявления во Вселенной — от крошечных, — на тыльную сторону ее ладони как по заказу села маленькая красная божья коровка, — до гигантских, — сказала она, улыбнувшись, — от самых простых до самых сложных, и букашка, и человек — части Единой жизни. Все мы крупинки Единого божественного целого, одухотворенные его дыханием. Части одного, разделенные, дабы обрести самих себя, и извечно стремящиеся слиться воедино. Любовь — тот магнит, который притягивает нас друг другу.

Она говорила, и ее речь плавно текла, казалось, мне в самую душу. Я не запоминала слов, но на меня снисходило умиротворение и… понимание. Где-то глубоко внутри какая-то более мудрая и, возможно, старшая часть меня принимала каждое ее слово так же просто, как если бы я сама знала все это уже давно.