Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

— Я вижу любовь, живущую в твоем сердце. Знай, что ум видит разделённость, любовь видит единство, — она улыбнулась и тепло добавила: — Не печалься, если сейчас тебе понятно не все из того, что я говорю. Значимо лишь то, что мои слова были тобой услышаны. Поверь, когда придет время, ты поймешь их. А сейчас ступай и ничего не бойся. Не бывает непоправимых ошибок и неснимаемых обетов, — сказала она и рассыпалась серебристыми искрами.

Я в изумлении смотрела на рассеивающиеся и исчезающие следы прибывания здесь девушки, уговаривая себя, что не сошла с ума, и все это мне не привиделось. В голове звенело, но внутри укрепилась стойкая убежденность, что все так, как должно быть. Я приняла это. А теперь мне пора возвращаться.

Мать Реглифа, в чем я сомневалась все меньше, подошла и позволила себя обнять. А потом повела меня обратно к домику, где меня ждал мой Лив. Только на середине дороги я вдруг поняла, что нога моя теперь не болит. Кем же была та девушка?

— Эта девушка — твоя ати? — спросил один из пришедших вскоре после моего возвращения Старейших. Коротко стриженный средних лет мужчина по имени Аманга. Лив кивнул, а Старейший продолжил: — Вижу. И она с Земли. Интересно. Очень интересно. Твою жизнь ждут большие перемены, Ливолис, и я надеюсь, ты будешь достаточно мудр, чтобы принять их.

Лив поклонился, продолжая сосредоточенно молчать.

— Ну а ты, дитя, — обратился Аманга ко мне. — Не скорби о том, что еще не потеряно, и не оплакивай, когда решишь, что потеряла. Улыбнись, — сказал он, и тепло его глаз полилось в мои. — Не стоит грустить. Запомни, что бы ни происходило, все повернется к лучшему. А теперь, полагаю, у тебя есть вопросы, Ливолис, — обратился он снова к Наставнику.

— Да. И смею предположить, что они вам уже известны, — слегка поклонился Лив и неожиданно улыбнулся.

— Что ж. Тогда слушай, — тоже улыбнулся мужчина, но тут же вновь стал серьезен. — Эта история началась не сейчас. И тебе известен момент ее возникновения, даже если ты пока не связал одно с другим. Но важнее иное. Притязания и корыстные интересы отступников — ничто по сравнению с той угрозой, которая нависла над Эльдорисом. И я говорю не о чрезмерном накоплении эфира и злоупотреблении магией, повлекших тот дисбаланс в природе, который мы сейчас наблюдаем. Все это так, но отступает перед угрозой вторжения из другого мира. Да, Ливолис, портал был открыт с нашей стороны и тебе уже довелось столкнуться с теми, кто вышел из него. Возможно, это было случайностью по неосторожности, а не злым умыслом. Скорее всего, они сами не желали того, что получили. Маги, пришедшие оттуда, очень сильны. И они заинтересовались Эльдорисом всерьез. Портал должен быть закрыт. Навсегда.

— Чего они хотят?

— Исходя из того, что стало нам известно, Эльдорис для них — выход из тупика, в который они загнали свой собственный мир. Мы не уловили от них зла как такового, но увидели холод их сердец и те ошибки, которые он повлек. Они не отступятся. Сама ситуация не оставляет им выбора. Им нужен источник. Или мир. Какой бы вариант они не избрали, Эльдорису это грозит серьезной бедой. Дисбаланс и без того крайне силен. Он сам по себе чреват все нарастающей нестабильностью вплоть до мировых катаклизмов. Мы делаем, что можем и будем делать, но с угрозой извне не справиться даже нам.

— Как закрыть портал?

— Это правильный вопрос, Ливолис. Портал успел укрепиться. Одному даже самому сильному магу это уже не по силам. Прошу о твой вере. Не пробуй. Но выход есть. Сотворчество двух противоположных начал, противоположных во всем, слившихся в гармонии, даст импульс достаточной мощи. Это та сила, которая сможет закрыть портал. И это все, что я могу сказать тебе пока. Ты поймешь, как, когда будешь готов.

Лив хмурился, но и не думал допытываться или противиться воли Старейшего.

— Все мироздание проникнуто Единым дыханием Жизни. Все мы — частички Единого целого. И в этом мире, и в другом, — добавил он, проникновенно глядя на меня. И я поняла. Осознала, что он сказал это именно для меня и обо мне. А еще заметила, что Лив определенно ничего не понял. Он даже не взглянул на меня. А ведь Старейший говорил о нас! О противоположных во всем началах. И это было столько же очевидно мне, сколько ускользало от него. Он думал чересчур глобально и слишком абстрактно, я же просто слушала то, что говорили мне.

Наставник выглядел отстраненным и потерянным. Наверное, он ожидал услышать что-то более конкретное, а теперь просто не знал, что ему делать.

— Мы собирались к океану, — сказала я, чтобы что-то сказать и как-то помочь Ливу. Возможно, у эвинов другие планы на его дальнейшие перемещения?

— Да, я вижу, твой дар зовет тебя, — улыбнулся Аманга. — Подойди.

Я, несколько робея, послушно подошла ближе. Старейший сложенными особым образом пальцами дотронулся до середины моего лба и произнес:

— Благословляю тебя, Тания, на путь и радуюсь, созвучно Мирозданию, его воли на принятие тобой дара водной стихии. Зайди, Лаир, — сказал он, лишь слегка повернув голову к двери. — Это платье — тебе. Развернешь его и наденешь на инициацию. Ливолис объяснит тебе, что делать. А сейчас нам пора.

— Спасибо, — еле слышно проблеяла я, несколько потрясенно.

— Береги себя и свою ати, Ливолис, — поклонился Старейший Ливу, а Лив поклонился ему. — Мы еще увидимся, Тания, — сказал он мне и ушел.

Я рассеяно попрощалась с двумя другими мужчинами, так и не сказавшими нам ни слова, и с принесшей платье девушкой.

— Теперь мы должны уйти?

— Нет, думаю, нам позволят остаться еще на ночь, если мы захотим. Нам сообщит наша проводница.

— О чем они говорили, Лив? Что началось не сейчас? Тот твой сон…

— Да. Имеет отношение. Угроза открытия подобного прохода существовала уже тогда. Пространство истончилось до предела, портал был почти открыт. И если сейчас это и вышло случайно, то тогда являлось самоцелью. Но они не успели. Портал был запечатан.

— Это сделала она? Та девушка из сна, она закрыла портал?

— Да. Арлаина была моей невестой и она запечатала портал ценой своей жизни.

Я опустила голову.

— Лив…

— Я надеялся, хотел верить, что та история закончилась. Что она отдала свою жизнь не зря.

Я желала, но решительно не представляла, как могу утешить его. Мне хотелось бы подойти и обнять его, но я точно знала, что от этого будет только хуже.

— Почему это не могут сделать маги из Совета? Почему нельзя объединиться всем?

— Сотворчество — очень сложная вещь. Для него необходимо полное слияние. Это невозможно без родства душ, без… — Лив неожиданно осел на колени и закрыл лицо руками. Он думал о ней. Он любил ее. Он мог бы творить с ней.

«Он никогда не примет меня», — в тот миг эта мысль впервые столь отчетливо прозвучала у меня в голове.