Екатерина Елизарова - Путь в Эльдорис

— Ложись, чудо мое, сюда, — сказала я ласково, приподнимая подушки так, чтобы он мог полусидеть на кровати, и наливая в стакан воды. — Вот, пей. А я сейчас попробую чаю тебе раздобыть.

Эдик посмотрел с сомнением.

— У тебя интоксикация. Отравление, проще говоря, алкоголем. Спецсредств у нас нет, так что пей, — Эдик обреченно вздохнул, кисло посмотрел, но стакан все же осушил. — Вот и молодец. Лежи, а я сейчас.

«С каких это пор я записалась в няньки? Ах да, с тех самых, когда удосужилась споткнуться об этого с виду милого, а на деле весьма проблемного паренька».

Чай, несмотря на еще чересчур раннее утро, достать удалось, а вот напоить им юного выпивальца нет. Когда я зашла в номер, тот уже мирно сопел в той самой позе, в которой я его оставила. Сев рядом, я стала рассматривать его умиротворенное лицо. Черные пушистые ресницы обрамляли слегка подрагивающие во сне веки, прямой ровный нос, красные, но не слишком яркие и в меру пухлые губы… Я протянула руку и поправила съехавшую на лицо прядь волос. Давно хотела это сделать, просто дотронуться до его волос. Потом провела тыльной стороной ладони по его щеке. Кожа на ощупь удивительно нежная и гладкая. Матовая и самую малость смуглая. Из груди привычно поднималась теплая волна, так теперь бывало почти всегда, когда я видела его или даже просто думала о нем. Мне захотелось пристроиться рядом и полежать немного с ним, но я не решилась его беспокоить и вышла. Пусть спит.

Сон, к моему глубочайшему сожалению, уже давно как ветром сдуло, а ведь я та еще соня. Пытаться заснуть сейчас смысла я уже не видела — только хуже будет, поэтому решила выйти и немного пройтись. Вчера ведь даже толком по сторонам не смотрела. Заселение, обед, магазины… Надо было хоть что-то наконец купить Эду из одежды. Магазины здесь оказались неплохими (особенно учитывая кредитоспособность покупателя). Я не удержалась и тоже купила себе платье. Нежно-сиреневое и совсем легкое. Редко ношу платья, но днем здесь становилось совсем жарко, а на этот случай такое платье — лучший вариант. Потом был ужин, душ и почти сразу спать. Этот день изрядно меня вымотал.

Ах, да. Был еще один забавный случай, из-за которого сразу спать не получилось, хотя и хотелось. Это чудо иномирское включило телевизор. Что тут было! Залетел вихрем ко мне в номер, не утруждая себя стуком, и начал с ходу изумленно восторгаться, в красках пересказывая увиденное, а потом начал выпытывать подробности устройства этого чуда техники. В общем, с моими куцыми познаниями и его рвением затянулось это надолго, а сколько он потом еще обозревал происходящее в мире через прямоугольную рамку — неизвестно. Хотя, учитывая его похмелье, живое познание этого мира ему все же пришлось больше по вкусу.

Идти куда-то совсем далеко мне не захотелось и, застегнув до упора кенгурушку, я уселась на ближайшую скамейку рядом с симпатичным раскидистым кустом, сплошь усыпанным ярко-розовыми цветами. Было по-утреннему прохладно и безлюдно.

«Хорошо», — подумала я, закрывая глаза и подставляя лицо светлеющему от недавно проснувшегося солнышка небу. И почти сразу поняла, что я не одна.

Что удивляло, никакого дискомфорта по этому поводу я не испытывала. Я даже не стала облекать мысли в слова, все внутри меня словно само проговорило «привет, а я к тебе уже привыкла». С той стороны так же ничего не сказали, а просто улыбнулись. И от этой улыбки словно теплые лучики пробежались по всему телу. Его присутствие было мне приятно. Потом я вспомнила Эда и свои ощущения по отношению к нему и смутилась. Трудно понять саму себя. Почти в то самое мгновение немой гость наконец подал голос.

«Что ты к нему чувствуешь?» — спросил он, а я смутилась еще больше. Вот уж кому не хотела бы отвечать на этот вопрос, тем более когда он сидит у меня в голове и от него невозможно ничего утаить!

Еще через мгновение он добавил нечто малопонятное:

«Пусть этот вопрос не покажется тебе бестактным. Просто мне было бы крайне любопытно узнать, верны ли изестные мне сведения относительно защитного механизма, которым теоретически обладает принц, находясь в чужом для него окружении».

Эх… Ну вот и что тут поделать?..

«Это довольно странно, — я помедлила, но решила ответить честно. — Очень может быть, что я люблю его».

«Хм…»

«„Хм“ и все?! А я надеялась, ты скажешь что-нибудь поумнее», — он снова улыбнулся, а я следом за ним. И напряжение от подобного признания развеялось окончательно.

«Тания, ты бы расстроилась, если бы узнала… что это чувство не совсем кхм… настоящее?»

«И что это значит?» — нахмурилась я.

«Нет, это не означает, что оно не может таковым стать, но первоначально…»

«Хочешь сказать, меня приворожили?»

«Я не могу быть абсолютно уверен, но в тех источниках, что мне встречались, упоминалось именно о подобном эффекте. Пойми, в незнакомом чужом месте наследнику нужно хоть как-то обеспечить свою безопасность».

«Да уж, интересный способ».

Я почувствовала себя обиженной. Не то чтобы отсутствие вечной любви у меня с принцем разбивало мне сердце (присутствовала во всем этом определенная странность с самого начала), но вот осознавать себя использованной было неприятно.

Я замкнулась и изгнала своего собеседника из головы.

«Надо же, оказывается, я и так умею, — подумала я скорее отрешенно, чем радостно. — Ладно, потом уточню». Сейчас мне хотелось побыть одной.

Утро потеряло свое очарование, да и кто-то из работников стал уже появляться на улице. Ранние пташки.

«Да уж, мудрый механизм, ничего не скажешь», — подытожила я свои неоформленные в мысли переживания, встала со скамьи и пошла обратно в отель.

— Мне это не привиделось? — спросил Эдик, проснувшись после полудня. — Ты говорила с моим Наставником?

Так и подмывало над ним подшутить, но я смилостивилась.

— Не привиделось, не привиделось. Завтракать пойдешь?

— Пойду! Но как же так? Ты же с Земли! — полуспросил-полуутвердил он недоуменно.

— И что?

— У вас же нет магов!

Я рассмеялась.

— А что, общаться с твоим Наставником могут только маги? — спросила я задорно, но тут же с сомнением уточнила: — Или он какой-нибудь бесплотный дух?

— Нет, — спохватился Эдик. — Конечно нет!

Я выдохнула. Мало ли. Я-то его воображала вполне живым. Так как-то спокойнее. А вообще, это интересный вопрос, как я его представляю? Мягкие ненавязчивые теплые лучики, сосредоточенно серьезные или беззаботно шутливые чужие мысли у меня в голове, улыбки, ухмылки и радость, разливающаяся внутри. Хм.

— А какой он? — спросила я.

— А ты не знаешь? — прищурился Эдик.

— Не вредничай! Твой любезный Наставник бесцеремонно влез ко мне в голову и теперь сидит там почти безвылазно, объясняя это тем, что ты в телепатии не силен, — Эдик заметно понурился. — В общем, известно мне о нем не особо много. Да мне вообще ничего о нем не известно!