Антон Кучевский - Королева гоблинов

Я не знала, что флот вместе с оружием еще и запасается камнями для вполне бытовых нужд — разогревающими, охлаждающими, изгоняющими крыс, даже такими, которые опресняют воду. Это мне тоже объяснил Ягос. Он своими поступками частенько досаждал другим членам экипажа, однако вместе с тем показывал профессионализм и выдержанность в морском деле, за что и стал боцманом теперь укомплектованной парусной команды. Единственный случай, когда он заставил в себе сомневаться — результат моей попытки назначить его коком, поскольку Ксам подорвал чертову кухню!

Да, я не знала, что камбуз на корабле можно взорвать, разворотив при этом едва ли не половину юта.

В результате мы были вынуждены уйти на ремонт в Ургахад, где еще не знали о моих вполне удачных рейдах на торговые суда империи. По просьбе Графа мы стали на прикол в бухте Рьюманоста, его малой родины, после чего Ульгем на время пропал. Ремонт несколько затянулся, но я нашла еще одного парня, который был не прочь подзаработать методом освобождения купцов от лишнего богатства. Линд Тильман не только великолепно стрелял из лука, который всегда носил при себе, но и являлся существом на редкость уродливым. Вместе с ним, впоследствии, я во многих схватках обеспечивала нам преимущество больше психологическое, заставляя целые команды бросать оружие.

Сын кабатчика и дочери мелкого торговца, Линд то ли упал в детстве неудачно, то ли при родах уже было что-то повреждено в его теле, но к моменту достижения совершеннолетия стало понятно, что парень не будет пользоваться обильным женским вниманием. Нижняя челюсть, словно украденная у огра, толстые губы соседствовали с ровной и красивой верхней половиной лица, прямыми длинными волосами золотисто-белого цвета, и все это приправлено полудюжиной шрамов различной длины. До вступления ко мне в команду он уже был достаточно известен как наемник, неизменно одевая маску сказочного персонажа Йолле. В саррусской мифологии есть такой полурослик с большой головой и ушами, зловредный и проказливый. Уши у наемника как раз обычные, кстати.

Но, в отличие от персонажа, давшего ему кличку, рослый, голубоглазый Йолле не обладал ни единой каплей чувства юмора. Данный факт очень часто переводил шуточки Ягоса в непонятную для него плоскость, заставляя переспрашивать и раз за разом добиваться смысла шутки. А еще Линд чуть не убил рыжего, когда тот попытался стащить с его предплечья длинный кривой кинжал, дубася его по лицу и приговаривая, что клинок ценен ему, как память. Впрочем, стрелок предпочитает не распространяться о том событии, которое связано с кинжалом. Дело его, как говорится.

А последний член экипажа, присоединившийся к нам в Ургахаде, хотел нас убить. Вернее, намеревался убить Графа, а тот, не снимая меч, бессовестно от него драпал, шлепая мокасинами по излизанному морскими волнами причалу. Взлетев на корабль, саррус с ревом принялся крушить все вокруг, после чего я не утерпела издевательств над едва отремонтированной шхуной и залепила ему в единственный глаз небольшой металлический шарик, игрушку боцмана, он их метает, как и те же камни, крайне ловко и быстро. И меня научил, в придачу.

Пока у скрученного Хога Смёрксона сходил большущий фингал, я не поленилась выведать подробности истории у Графа. И, несколько раз основательно проржавшись, я пообещала не рассказывать соратникам о его похождениях. В напрочь суровой пиратской команде и без того норовят его как-нибудь задеть, но Ульгем в кулачном бою тоже не промах. Во всяком случае, когда Хог снова разбушевался, Граф попросту отбил ему почки. Тем не менее, на Чинку условие не простиралось, и мы тем же вечером долго хихикали за бутылкой дейнского розового, прихваченного из трюма одного корабля Гильдии.

Так вот, Хог… в общем, когда мы вышли в море, гигант окончательно успокоился и смиренно попросил у меня пощады. Потому что голод — не тетка. А еще у меня была идея привязать его к бушприту в качестве корабельной фигуры, но я не успела воплотить ее в действие. Зато успела рассказать.

И должность кока, а, заодно, и корабельного плотника, занял одноглазый верзила, где и находится по сей день.

Так вот… говоря про «сей день», мы только что отплыли из Москалла. Я больше не хожу по Жемчужной, зато использую один из отцовских быстроходных флевиллов, чтоб быстро добираться до столицы. Остальное время он стоит в одном из складов портового города под небольшой охраной. И там, в столице, мы чисто из прихоти похитили одного парня, который сейчас драит палубу.

Вообще, Чеда жалко. Он-то думал, что напишет историю о купце Шнапсе, станет знаменитым, лавры, почет, домик на набережной… вместо этого его выкрадывает дочь того самого купца, замаскированная под служанку, оглушает, натягивает мешок на голову и привозит на корабль. Мне не хватало одного юнги, извольте!

А мысль о том, чтоб нанять человека, представлялась скучной и недостойной внимания.

Во внешнем виде многих членов экипажа за год наших скитаний произошли необратимые изменения. Ксам обзавелся парой-тройкой новых шрамов, Джад Стефенсон теперь всюду ходит с двуручной секирой, восьмиконечным щитом на спине и тем странным артефактом на левом плече (теперь мы знаем, что он называется «Стеклянный Панцирь» и создает вокруг владельца особое поле, отклоняющее стрелы и легкие клинки). Граф добавил к своему облику еще и банданы, безукоризненно подобранные в цвет к рубашкам. Единственный, кто почти не изменился — Сейтарр. И даже он теперь одевает под шлем защитные очки, купленные на каком-то блошином рынке. А так — все те же латаные-перелатаные штаны, кожаный нагрудник и наплечи, блестящий стальной шлем, который он любовно чистит вечерами. И, конечно же, босиком. Привычки бывалого бродяги так просто не вытравишь.

Не скажу, что я хоть как-то поменялась. Хотя… нет, соврала. Привыкла как-то уже к произошедшим изменениям. Приобрела опыт, конечно. В магии главное — искусство управления собой. В морском деле — искусство управления людьми. Ну, и не только опыт. Боевой посох, честно купленный на рынке, был переделан в глефу. Хог избавил от рукояти один из захваченных изогнутых мечей и, аккуратно выпилив необходимую щель, оковал хвостовик сталью в виде трубы, добавив свинцовые балансиры. Теперь у меня имелся разборный посох, который без лезвия служил оружием для фокусировки магической мощи, а с ним — опасной штукой для абордажного боя.

Глаз Овеам мы несколько раз перепродавали — поскольку не все свойства ценнейшего и могущественного артефакта, захваченного нами вместе с грузом беллаузского бархата, были выяснены исследователями. Например, маленький факт: он запоминает владельца и при особом щелчке пальцами может вернуться к нему за считанные мгновения. Сей маленький нюанс позволил мне надуть различных торговцев почти на двести тысяч золотых в общей сумме. Сейчас Глаз покоится в рукояти изумрудного меча, который я ношу на левом боку, украшенный оправой из рога морского дьявола.