Гольшанская Светлана - Нетореными тропами. Часть 1. Страждущий веры

— Мы перепугались после слов карги. Она напомнила, как умерла мама! — Из-за моей отповеди смутился уже Петрас. Я улыбнулась, чтобы скрыть неприязнь. — Так когда охота? Завтра? Возьмите меня с собой — я издалека посмотрю. На рожон лезть не буду, обещаю.

Моя улыбка его подкупила: глаза блеснули и едва заметно прищурились. Я облизнула пересохшие от напряжения губы. Нужно перетерпеть, пока брата не примут в орден, а потом мы уедем, и если когда и встретимся с кузеном снова, то исключительно во время больших торжеств.

— А ты смелая, совсем не такая, как остальные девчонки, — Петрас продолжал поедать меня хищным взглядом. — Помнишь, как мы в детстве играли в Сумеречников и демонов? Ты забиралась на верхушку высоченной сосны, а я должен был тебя спасти от коршуна-великана, за которого был Вейас.

Моя улыбка стала совсем натянутой. Мы с братом эту игру ненавидели: Вейасу доставались горы тумаков, а победить он не мог, потому что побеждают всегда Сумеречники. Мне же приходилось выслушивать бесконечную череду глупых комплиментов и терпеть, пока Петрас лобызал мои руки. Однажды он обнаглел настолько, что попытался поцеловать меня в щёку. Повезло, что Вейас тогда швырнул в него шишкой, и я сумела сбежать. Не хотела бы, чтобы кузен снова полез целоваться, несмотря даже на то, что он уже не прыщавый юнец, а обаятельный взрослый мужчина.

Петрас оценил моё молчание по-своему:

— Нужен ещё день, чтобы подготовить ловушки и приманку. Если Юле отпустит, то я поищу укромное местечко, откуда ты сможешь всё хорошенько рассмотреть.

— Ура!

Увидеть настоящего живого демона — мечта! От радости я обняла кузена за шею.

За спиной раздалось покашливание. Я отпустила Петраса и обернулась. Вейас замер у двери в кухню и, сложив руки на груди, смотрел с укоризной.

— Петрас согласился взять меня на охоту, если Юле разрешит.

— А у меня он разрешения спросить не додумался? — огрызнулся брат. Как самому селянок по сеновалам тискать — так это в порядке вещей, а если я вдруг кузена по-дружески обниму — сразу конец времён! — Я её единственный кровный родич — моя обязанность её защищать. На охоте может быть опасно.

— Я осторожно, обещаю!

Парни даже не посмотрели в мою сторону, прожигая друг друга грозными взглядами. К чему эта ревность? Одному я сестра, другому — приятельница.

— Выйдем, — пугающе спокойно предложил Петрас и увёл Вея на кухню.

Я на цыпочках прокралась через всю комнату и приложила ухо к замочной скважине.

— Чего ты ерепенишься, как щенок борзый? Я же тебе помогаю, прояви хоть каплю благодарности! — отчитывал моего брата Петрас. — Сестру, что ли, ревнуешь? Так ты ей не муж, и им никогда не станешь. Смирись уже и будь мужчиной.

— Никого я не ревную! — зло оборвал его Вейас. — Просто пока она не вышла замуж, я за неё отвечаю. У тебя нет сестры, тебе не понять, каково мне видеть, как очередной беспринципный тип заливается перед ней соловьём, чтобы воспользоваться её наивностью.

— Не суди всех по себе! — Голос Петраса оставался таким же твёрдым, показывая, кто хозяин этого дома и положения. — Да и какой из тебя защитник? Вспомни, как ты умолял меня о помощи, когда она пропала. Без меня ты ни на что не годный сопляк, способный только зубоскалить и таскаться за каждой встречной юбкой. Я сделаю из тебя Сумеречника, а твою сестру избавлю от обязанности выходить замуж за мерзавца. Уйми уже свои собственнические замашки и не лезь мне под руку!

Вейас молчал, но я через дверь ощущала его безысходную ярость, стыд и тоску. Может, в словах Петраса и была доля истины, но он не имел права унижать моего брата и попрекать заботой обо мне. Если бы я стояла там, то расцарапала бы наглецу лицо, и плевать, что он намного сильнее меня и мы от него зависим.

«Не слушай его. Ты самый лучший. Давай уйдём. Не нужна нам его помощь», — мысленно обратилась к Вейасу, хотя не верила, что он услышит.

«Нет, он прав. Я должен покориться ради тебя и рыцарства. Ты ведь будешь мной гордиться, если я пройду это демоново испытание с помощью Петраса?» — отозвался в голове его голос.

Я улыбнулась по-настоящему, искренне — жаль, что Вейас не мог видеть моего лица через стенку.

«Я буду тобой гордиться, даже если ты его не пройдёшь».

— Я понял. Извини, — ответил он Петрасу. — Я разрешу Лайсве отправиться с нами на охоту, если ты дашь слово, что с ней ничего не случится.

— Клянусь честью Сумеречника.

Послышались шаги. Я со всех ног бросилась к постели и нырнула под одеяло. К огромному облегчению успела до того, как на пороге с торжествующей улыбкой показался Петрас.

— Мы обо всём договорились. Послезавтра поедешь с нами, но только если Юле скажет, что ты здорова. Так что отдыхай.

Я кивнула и даже поёрзала для пущей убедительности, но на шею вешаться не стала. Вейас хмуро наблюдал за нами из дверного проёма. Не хотелось ранить его ещё больше. Как же тяжело, когда близким причиняют боль, а ты не можешь ничего с этим поделать!

1526 г. от заселения Мидгарда, охотничий домик Гедокшимска, Кундия

К вечеру мне позволили встать и поужинать вместе с парнями. Легли спать поздно. Я только сомкнула глаза, как наступил рассвет и за окном запели соловьи. Им вторили другие лесные птицы — я не особо прислушивалась, да и названий их припомнить не могла. Послышались отрывистые шаги. Я притворилась спящей. Это был Вейас. Я узнала его по едва уловимому шлейфу эмоций: грусти, томления и чего-то тлеющего, названия чему я не припоминала, как и названий тех птиц за окном. Брат убрал волосы с моего лба и поцеловал, шепча что-то неразборчивое. По лестнице уже спускался Петрас. Вейас воровато оглянулся и выскользнул за дверь в коридор — я наблюдала сквозь приоткрытые веки.

— Не спишь? — кузен занял место моего брата у кровати. — Я приготовил для тебя три подарка. Ты ведь любишь подарки? Никак не мог их вручить — всё наедине побыть не получалось.

Он выразительно глянул на дверь, намекая на Вейаса. Мне брат не мешал ни капельки! Но я промолчала, не желая и дальше накалять отношения.

— Первый хочу вручить тебе сам сейчас, — Петрас достал из-за пазухи массивный серебряный кулон на кожаном шнурке и надел мне на шею. — Амулет из Кишно — большая редкость. С ним ищейки не догадаются, кто ты, даже когда будут смотреть тебе в глаза.

От удивления я распахнула рот и принялась рассматривать украшение. Три защитные руны, заключённые в круглую оправу с небольшими лучиками. Пальцы покалывало, когда я касалась отполированной поверхности. Такие мощные вещицы стоили целое состояние!

С удовлетворённой улыбкой наблюдая за моим лицом, Петрас протянул мне небольшой твёрдый свёрток.