Нина Скипа - Стражи границы

— Сколько же я вчера выпил?

— Много, — отозвался Вацлав.

— Сам знаю. Теперь я понял, почему ты никогда не пьешь.

— Я, кажется, тоже, — засмеялся маг.

Милан поморщился.

— Поешь немного и выпей.

Милан нехотя взял вилку и принялся ковыряться в салате. Яромир отвернулся, чтобы его не стошнило.

— Янош, ты подарил мне кольцо?

Янош улыбнулся.

— Ну, ты даешь!

Милан снял кольцо с пальца и протянул молодому человеку.

— Это же кольцо с одним из тех камней, с которыми вы с Вацлавом так долго таскались. Я оставил три камня на память и заказал кольца тебе, Вацлаву и себе.

— Спасибо, Янчи. Но, право же не стоило.

— Ты уже говорил это вчера.

Милан пожал плечами.

— У меня полный провал памяти. Чем ты меня напоил вчера, Ромочка?

Яромир засмеялся.

— Мог бы сделать над собой усилие и вспомнить, что я говорил тебе вчера, что так меня называет только Вацлав.

— Ох, простите, ваше величество.

— Не шарахайся из крайности в крайность. Я же говорил тебе — ты, Яромир.

— Я — Милан, это ты Яромир, Ромочка. Ох, господа, кажется, я вспомнил.

— Что именно?

— Как мы вчера рассказывали про наши приключения. Только какого черта ты не набил мне морду за подобную фамильярность?

— После такой-то анестезии? — улыбнулся Яромир.

Вацлав откровенно веселился, глядя на брата и секретаря.

— Вчера вечером я понял, почему Вацлав назначил тебя своим заместителем, Милан, — сообщил Стас. — Ты на редкость разносторонний человек. Вчера полвечера ты рвался поехать в Китай, полвечера ругался с Вацлавом, на чем свет стоит, еще полвечера пересмеивался с Яромиром, а оставшееся время призывал меня наладить производство ритуальных ножей для харакири.

— В Китай?.. Ах да, в Китай. Это же вы собирались в Китай, Яромир.

— Можешь говорить мне ты, я уже привык к этому.

— Но зачем ты собирался в Китай, убей, не помню! — посетовал Милан и выковырял-таки из салата кусочек огурца.

— Эликсиры, мой мальчик, — пояснил Вацлав. — Мы вчера полвечера пили за выздоровление Ромочки. То, что мы привезли из Трехречья и Московии, повлияло на Яромира чудесным образом. Может быть, ты думаешь, что все это время я занимался государственными делами? Нет, я лечил Ромочку. И, как видишь, он в полном порядке.

— Так что же ты не хочешь отпустить меня в Китай? — улыбнулся Яромир.

— Окрепни сначала. Вчера сделал пятиминутное объявление и запыхался.

— Я же сказал, что поеду после твоей свадьбы.

— Ты поедешь не раньше чем через год. Ты просто не знаешь, как утомляет дорога. Мы с Миланом катались полгода и очень рады, что, наконец, дома.

— Вчера Милан тоже рвался в Китай, — возразил Яромир.

Вацлав поморщился.

— Он просто думал, что это название соседней деревушки.

— Я не настолько тупой, — обиделся Милан.

— Да, а кто тебе сказал, что китайцы делают харакири?

— А кто?

— Японцы.

— Я думал, это рядом.

— Япония утонула в последнюю войну. Так что теперь, боюсь, ножи для харакири не найдут спроса.

— Какая жалость! А мы вчера так все хорошо придумали. Кстати, Вацлав, сколько половин бывает в целом? С ваших слов я насчитал уже четыре.

— А сколько тебе нужно?

Милан улыбнулся и сунул ранее извлеченный из салата огурец в рот. Яромир снова отвернулся. Он, безусловно, поздоровел, но смотреть, как Милан пытается позавтракать с похмелья, было выше его сил.

Вацлав вздохнул, встал и принялся массировать виски своего доверенного секретаря.

— Учти, Милан, я делаю это в первый и последний раз.

— Ты опять спасаешь мне жизнь.

— А что мне остается делать? Мне, почему-то кажется, что Лерочка предпочтет видеть тебя живым, а значит и Ларочка тоже. Мне проще тебя полечить, чем отвечать перед невестой. Вспомни, за что мы пили оставшуюся половину вечера.

— Пятую или шестую? — Милан ожил настолько, что даже усмехнулся.

— Неважно. Неужели не помнишь?

Милан отстранил руки шефа.

— Ты получил вести с границы. Помню. И через пару месяцев… Вацлав, я побежал готовиться к приему невесты!

— Сиди уж. Бронислава все устроит наилучшим образом, если, конечно, ты не станешь путаться у нее под ногами…

Почему-то когда я вспоминаю прошлое, эта сцена встает у меня перед глазами, как будто все это было вчера. Похудевший за полгода Вацлав, его миловидный секретарь, Стас, похожий на Емелю в отставке и Янош, похожий на античного бога с громадными синими глазами. Может быть потому, что именно в этот день я впервые за последние лет так десять чувствовал себя здоровым?

Еще месяц назад я мечтал только о том, чтобы дожить до возвращения Вацлава. Повидать его напоследок и передать ему дела в целости и сохранности.

Вацлав постарался приехать так, чтобы вписаться в мой график, как он его помнил. А я вот уже две недели не вставал. Вацлав пришел в ужас, увидев меня. Я не люблю, когда он это делает, но он буквально насильно вдохнул в меня свою кровь и новую жизнь. Потом в дело пошли разнообразные бутылочки, потом меня за шкирку вытащили на травку. По дороге Вацлав втолковывал, как приятно полежать под теплым солнышком. Он не учел только одного. Приехал он ко мне часов в шесть, пока он провозился с более или менее традиционными способами лечения, солнце благополучно успело сесть. Вацлав охнул.

— Уже одиннадцать часов, а ты еще не ужинал! Ну ладно, сейчас проведем сеанс трехреченской магии и пойдем, поедим. Кстати, тебе повезло, что сейчас такая прекрасная, лунная ночь. Для начала это гораздо лучше, чем яркое летнее солнце. Раздевайся, Ромочка, и ложись на травку. Я лягу рядом и помогу тебе. В первый раз это нужно показать. — И тихо добавил. — И во второй тоже.

Раздеваться мне не хотелось. Ночь была теплая, но ветерок дул довольно освежающий. Я и в одежде-то мерз. А уж при мысли, что нужно лечь на холодную землю меня просто била крупная дрожь.

— Вацлав, пожалуйста, подожди пару-тройку дней, я еще належусь и на земле и под землей.

Меня встряхнули за шкирку, как мелкого воришку, пойманного за кражей петушка на палочке, и довольно-таки грубо сорвали одежду до последней тряпицы. Было темно, поэтому Вацлав не видел, что я весь покрылся гусиной кожей. Он ухватил меня за талию и уложил на траву.

— Раскинь руки и ноги, Яромир. Протяни мне руку.

Честно говоря, сделал я это с удовольствием. Его рука была хотя бы теплой. Постепенно я тоже начал согреваться. Я вдруг почувствовал себя необыкновенно легко, как будто мои многочисленные хвори вдруг отступили с тем, чтобы больше никогда не вернуться. Я вытянулся поудобнее и стал задремывать. Внезапно до меня дошло, как мы забавно выглядим со стороны, и я расхохотался.

— Ты что, Ромочка?

— Представляешь, если мы сейчас заснем, а утром нас здесь обнаружит садовник.