Нина Скипа - Стражи границы

Пограничники засмеялись.

— Это верно, господин Яромир. Когда мы сюда впервые попали, то тоже всему удивлялись. Но знаете, вам первому пришло в голову обмерить мостовую.

— Если бы я умел нырять, я бы еще и нырнул, — признался я. — Кстати, в пределах причала это безопасно?

Старший пограничник покачал головой.

— Хорошо, что вы не умеете нырять. Хотя, рядом с причалом это действительно совершенно безопасно. Но, сказав А, обычно говорят и Б. Если бы вы решили ощупать подводную часть здания руками, это могло бы плохо кончиться.

— Стражи? — уточнил я.

— Совершенно верно. Подводная часть здания принадлежит им. Считается, что обычных людей пускать в подводную часть нельзя. Мало ли, вдруг кому-нибудь в голову придет открыть форточку?

— А что, там и окна есть?

— Конечно. Вообще-то оттуда замечательный вид на подводный мир. Рыбки, водоросли, потонувшие корабли. Стражи время от времени, в порядке поощрения, пускают служащих границы на самый нижний этаж.

— А туристам туда можно? — попросил я.

— Вообще-то нет, но мы можем узнать. Если стражи дадут разрешение, то вы сможете посетить нижний этаж на обратном пути.

— Вы будете контактировать со стражами? Тогда передайте, пожалуйста, от меня привет Родовану и Венедиму.

— Вы знакомы со стражами границы? — на этот раз челюсти поотвисали у пограничников. Впрочем, не только у них. Мои спутники выглядели еще более обалдевшими. Мда, какое будет у этих милых людей впечатление о верхневолынцах? Вероятно, они сочтут всех нас от рождения клиническими идиотами, раздолбаями и шеетрясами.

— Только с этими двумя, — скромно отозвался я.

Через несколько минут мы уже были на корабле. Всеволод и Лучезар молчали всю дорогу до сайка, потом я вернулся в свое кресло, Лучезар принялся отдавать приказы команде, а Всеволод молча смотрел за действиями матросов.

Корабль обогнул здание границы и прошел мимо него в Ионическое море. Только тогда к моему Севушке вернулся дар слова.

— Теперь я вижу, Яромир, что ваши действия основаны на хорошем знании ситуации. Простите, если я что не так сказал.

— Пустяки, Севушка. Я же понимаю, ты при исполнении.

«Переплут» изящно просквозил между двух стандартных городских восьмиэтажек, теряющихся в сверкающем нечто. Так мне охарактеризовал границу Янош, также описываю ее и я. Никогда не мог толково описать местность. Даже объясняя дорогу, я всегда пользуюсь картой, или же попросту пальцем показываю. Может быть это и неприлично, зато понятно.

Я стоял у борта, любуясь морем, КПП, границей и прислушивался к кораблю. Чем дольше я находился на борту «Переплута», тем сильнее становилось мое ощущение, что корабль живое, чувствующее и мыслящее существо с собственной свободной волей. Это существо немного пугало и внушало уважение. Особенно высоченная мачта. Грот-мачта, как называет ее Лучезар. А в кают-компании, посреди стола, красуется бизань-мачта. Точнее, кусок этой мачты толщиной сантиметров сорок. Она проходит через кают-компанию и идет вверх. Но это к слову. А сейчас, когда мы проходили через границу, мне показалось, что «Переплут» тоже изрядно заинтригован и позабавлен. Так же, как и все мы. Все-таки предки были изрядными шутниками. Я не говорю про восьмимерные границы — любой человек, изучавший историю, хотя бы в самых общих чертах знает, что единственный способ избежать войн — установить такие границы, которые просто нельзя преодолеть. Как, например, в старину не вели войны с жителями Марса. А чтобы не обидно было, объявили несчастный Марс безжизненной планетой. Тоже мне, цари природы! Нет, кажется, нужно говорить «венцы творения».

Нет, я не утверждаю, что на Марсе живут люди. Я этого не знаю, и никто этого не знает. Просто это мой способ выразить восхищение научным гением предков. Они, пусть даже после самой разрушительной войны, которую знало человечество, нашли таки секрет прочного мира. Для достижения его даже не понадобилось выводить новую породу людей, которая непременно требовалась всем мудрецам, когда они рассуждали об идеальном обществе. Границы строили не философы, а технари. И эти технари, не мудрствуя лукаво, попросту разделили страны границами восьмого измерения. В те времена, кажется, считалось, что измерений всего семь. Да оно и понятно — семь мистическое число со времен изобретения календаря, или даже еще раньше. А теперь, после установления границ, доступных измерений и правда семь. Восьмое измерение не допускает людей в свои тайны, а, следовательно, и в тайны более высоких измерений. По крайней мере, за семьсот с чем-то лет ни одной стране так и не удалось расколоть секрет восьмого измерения. Хотя — уверен, все мы в тиши кабинетов занимаемся подобными изысканиями. По крайней мере, Верхняя Волынь занимается. В целях самообороны, как и положено. А я почему-то не думаю, что Верхняя Волынь самая передовая страна, или же что верхневолынцы особенно агрессивны. Здесь мы значительно уступаем трехреченцам и угорийцам, которые затеяли гражданские войны, раз уж нельзя развязать захватнические.

На следующее утро мы мирно скользили по гладкому морю. Дул легкий «брамсельный» ветерок, «Переплут» двигался весьма и весьма неспешно. Я слонялся по палубе, пытаясь придумать себе какое-нибудь занятие. Читать не хотелось, гулять было негде, Всеволоду хватило вчерашней беседы заполночь под яркими звездами, и он где-то скрывался, обычная утренняя смена не приставала к охраняемому объекту и вообще старалась не попадаться на глаза.

Наконец, я с тоской оперся о перила, кажется, Лучезар называл их «планширь фальшборта», и принялся любоваться блеском солнца на синих волнах.

— Не хотите искупаться, господин Яромир?

Я обернулся. Оказывается, я был не справедлив к Всеволоду. Это мне на корабле делать нечего, а он при исполнении. Обеспечивает не только мою безопасность, но и мой культурный досуг.

— Я думал, что на ходу это не получится. Пока мы будем плавать, корабль спокойно просквозит за горизонт.

Всеволод улыбнулся.

— Что, Севушка?

Всеволод покачал головой, но все-таки ответил.

— Я подумал, что хорошо, что Вацлав снабдил Яноша лексикой Милана, а не вашей. Милан, все-таки, посдержаннее в речевых оборотах.

— Меня не было под рукой, Севушка. А Милан просто моложе меня. Лет на десять, если я не ошибаюсь. Я не прав?

— Кажется, на девять.

— Я о купании, Севушка.

Всеволод улыбнулся.

— Я поговорил с Лучезаром, мы уже все устроили. Пойдемте.

— Нужно переодеться, — возразил я.

— Зачем? На корабле нет женщин. Или вы никогда в бане не были?

— А ты как думаешь?

— Да, действительно. Простите, господин Яромир.