Нина Скипа - Стражи границы

— Глупости, Севушка. Если ты считаешь, что так будет вполне прилично, и что наши мареманы не испугаются моих мощей, то я готов.

— Пойдемте на нос, — пригласил Всеволод и пошел вперед.

Я слегка удивился — почему именно на нос, но послушно пошел за ним. Пока мы разговаривали, корабль лег в дрейф. Оставили только пару носовых платков на корме и на носу. Лучезар любит рассуждать о бизанях и стакселях, но я в эти тонкие материи не лезу, признавая свое полное незнание этого предмета.

Лучезар ждал нас на носу. С бушприта был свешен в море парус, который мерно бултыхался в волнах.

— Это что, вместо тормозных колодок, Зарушка?

Лучезар поперхнулся.

— Чего? — несколько невежливо, зато совершенно обалдело вопросил он.

— Ну, чтобы сократить тормозной путь, — пояснил я.

Лучезар смотрел на меня даже с каким-то восхищением. Это же надо, до чего можно додуматься-то!

— Это бассейн для плавания, господин Яромир.

— Как, плавать в парусе? Это как грудной младенец, что-ли? Знаете, это когда детишек учат плавать, их вот так вот заворачивают в тряпицу и пускают в ванну. По крайней мере, моя кузина поступала со своим отпрыском — моим крестником, именно так.

— Очень разумно, — одобрил капитан. — На кораблях такая система применяется для морских купаний. Вы поплаваете в парусе, потом поплавают остальные желающие.

— Все в парусе? — удивился я.

— Разумеется. Так безопаснее. Корабль, хоть и дрейфует, но он же не стоит на месте. Конечно, можно подстраховать на шлюпке, но вдруг судорога, или там медуза, или рыба укусит.

— Какая рыба?

— Откуда я знаю? — пожал плечами Лучезар.

— Но я сам лично купался на пляже в Дубровнике.

— На пляже вы отвечаете за себя, а на судне я отвечаю за вас и за всех членов команды. Так что извольте подчиняться, господин Яромир.

Я вспомнил произнесенные мной, не далее чем два дня назад слова, улыбнулся и обернулся на Всеволода. Тот стоял с таким видом, словно пытался разработать подобную же конструкцию для купания на пляже.

Я пожал плечами, разделся и спустился по трапу в парус. Всеволод спустился за мной. Парус был довольно велик. Примерно десять на двенадцать метров. Края его поддерживались на плаву поплавками, то бишь, пустыми металлическими бочками, а середина провисала метра на два. Что ж, я поплескался, как в собственной ванной, но удовольствие получил немалое.

— Сева, расслабься, поплавай и забудь о работе. Ты на отдыхе, — попросил я.

Всеволод вздохнул, улыбнулся, потом засмеялся.

— Что, Севушка?

— Я просто подумал, что прихватил работу на дом. Знаете анекдот про палача? Ну, что он приходит домой с пищащим мешком за плечами?

Я поперхнулся морской водой, всплыл и принялся отфыркиваться. Всеволод озабоченно поддержал меня на плаву.

— Ну у тебя и сравнения, Севушка. Интересно, кого ты представил в роли палача?

— Господин Яромир…

Я увидел, что Всеволод смутился и перебил его.

— Да, Севушка. Пребывание в королевском дворце Яноша и Милана не прошло бесследно. Теперь почтительность напрочь исчезла из разговорной дворцовой лексики. Что ж, сам виноват, надо знать, с кем водиться.

Кажется, моя реплика оказалась еще менее удачной, чем предыдущая. Всеволод явно не хотел подводить Яноша и Милана.

— Простите, господин Яромир, но вы позволили мне некоторую вольность в общении на время плавания.

— Да, Севушка. Но если хочешь проявлять вольность в разговорах, не извиняйся на каждом шагу.

— Простите, Яромир, — механически извинился Всеволод и засмеялся. — Я больше не буду извиняться.

Мы выбрались из воды к трапу, вскарабкались и предстали чуть не перед всей командой «Переплута». Я не очень стеснителен, но голый человек перед двадцатью одетыми парнями чувствует себя нелепо. А если учесть, что я очень худой, то я смог ощутить, что чувствует среднестатистический скелет, выставленный на всеобщее обозрение на лекции в медицинском институте. В результате я немедленно проникся к нему, скелету, глубоким сочувствием. Впрочем, команда тоже. Второй помощник капитана, он же боцман, не сумел сдержать свои чувства.

— Господин Яромир, если позволите, я вам скажу, что вы совершенно неприлично выглядите.

— А если не позволю? — проворчал я и обернулся к Всеволоду. — Говорил же я тебе, что нужно надеть купальный костюм.

— Разве что ватный, — пробурчал боцман. — Не понимаю, как взрослый человек, к тому же не слишком ограниченный в средствах, может довести себя до такого состояния.

Матросы вокруг весело засмеялись.

— Ну, господин Яромир, если за вас возьмется Милорад, то брат ваш вас не узнает, — сказал один из них. Остальные выразили полное одобрение его словам.

Я критически оглядел боцмана. Крепкий мужик. Поперек себя шире, да еще и ростом не на много ниже Всеволода. Лицо решительное, веселые голубые глаза, рыжие с сединой волосы, гладко выбрит.

— Да, так и свету не взрадуешься, — прокомментировал я, пытаясь обыграть имя второго помощника.

— Ого, господин Яромир, вы на Милорада только посмотрели, и то поняли. А если он за вас и правда возьмется? — улыбнулся Лучезар.

Я подумал.

— Что ж, пусть берется. Только при условии, что к концу плавания ты позволишь мне залезть на марс.

Лучезар резко посерьезнел.

— Кончай шутить, ребята. Кто хочет искупаться — не тяните время. Пора отплывать.

Матросы пошли было на свои места, но я решил вмешаться.

— Погодите, капитан. Я не хочу мешать искупаться ребятам. Погода приятная, ветер слабый, когда еще так получится.

Я быстро завернулся в купальный халат, протянутый мне телохранителем, подцепил боцмана под ручку и отвел в сторонку.

— Милорад, может быть, вы и правда за меня возьметесь? А то самому заниматься физкультурой, честно говоря, силы воли не хватает. А ежели вы заставите меня в приказном порядке, то вроде как повод будет.

Боцман недоверчиво уставился на меня.

— Если вы будете в моей команде, господин Яромир, то это одно дело, а так — как я могу вам приказать? Арматорам не приказывают.

— Тогда запиши меня в команду.

Милорад скептически оглядел сначала меня, потом Всеволода.

— Не волнуйся, с Всеволодом я сам поговорю.

— Хорошо, господин Яромир. Да только что вы умеете? Вас разве что в юнги можно было бы определить. Но юнга — это считайте корабельная обслуга.

— А если матросом?

Милорад взял мою руку и критически осмотрел.

— Понимаю, по моей руке сразу видно, что ничего, тяжелее ручки, я не держал. Но я постараюсь, Радушка. Вот только переоденусь — и поступлю в твое полное распоряжение.

Я повернулся и пошел к себе.

— Радушка, Зарушка, — услышал я негромкое ворчание боцмана. — Да разве ж так можно обращаться при команде?