Уильям Ходжсон - Дом в Порубежье

Так оставалось долгое время, а потом я вдруг понял, что Солнце становится меньше, как некогда это было с Луной. Только треть его освещенной поверхности теперь была обращена к Земле. Звезда уходила по левую руку.

Но мир поворачивался, и звезда вновь вспыхнула перед домом, а от Солнца осталась огромная дуга зеленого пламени. Звезда еще оставалась на небе. А потом Земля вошла во тьму – в тень Солнца, – и настал мрак, черный, беззвездный и нестерпимый.

В душе бушевали мысли, я с тревогой глядел на небо и ожидал. Годы прошли, должно быть, и тут в темном доме за моею спиною исчезло безмолвие. Я услыхал негромкий топоток многих ног, неразборчивый тихий шепот. Обратившись во тьму, я увидел перед собой множество глаз. Я глядел, и число их росло… казалось, они приближались. Какой-то миг я не мог шевельнуться. И вдруг жуткое свиное хрюканье нарушило тишину вечной ночи; тогда я выскочил в окно – на заснеженную равнину. Помню, как бежал куда-то, а после – ждал. Несколько раз до меня доносились вопли – но всегда издалека. Однако кроме этих звуков ничто более не могло намекнуть на положение Дома. Время шло. И я не ощущал ничего – только холод, безнадежность и страх.

Век миновал, наверное, и далекое сияние возвестило о приближении дня. Оно усиливалось, и вдруг первый луч зеленой звезды во всем внеземном великолепии вырвался из-за темного края Солнца и осветил простиравшийся передо мной мир. Озарил он и огромные руины, что располагались в двух сотнях ярдов от меня. Это был Дом. И – о ужас! – по стенам его ползали мерзкие твари, почти закрывавшие своими телами древние стены от основания стен до макушек покосившихся башен. Так я вновь увидел Свинорылов.

Мир весь открылся свету звезды… теперь она занимала четверть всего небосклона; жуткой была ярость лучей ее, наполнявшая небо огненными трепещущими языками; и тут я снова увидел Солнце, находившееся так близко, что наполовину скрывалось под горизонтом, и пока наш мир огибал его, возвышалось над землей пламенеющим изумрудным куполом. Время от времени я поглядывал в сторону дома, но Свинорылы не замечали меня.

Годы медленно проходили, земля уже почти добралась до центра солнечного диска. Лучи Зеленого Солнца – так подобало называть это светило – пронзали щели между камнями древнего дома, словно полыхавшего зеленым огнем. Свинорылы все еще возились на стенах.

Вдруг они подняли невероятно громкое хрюканье, и из сердцевины лишенного крыши Дома вверх ударил столб кроваво-красного пламени. Как и прежде, кривые башни и башенки вспыхнули алым огнем, отражая лучи. Свет Зеленого Солнца ложился на руины, мешаясь со зловещим багрянцем; над домом словно бы вспыхнул багряно-зеленый костер.

Завороженный, следил я за ходом событий, пока предчувствие близкой опасности не охватило меня. Я поглядел вверх и понял, что Солнце сделалось ближе – и уже словно нависало над миром. И тогда – уже не знаю как – был я вознесен в таинственные высоты, словно пузырек в потоке лучей.

Далеко подо мною оставалась земля и пылающий дом, извергавший теперь пламя горою. Вокруг него рдела земля, кое-где над нею плыли тяжкие клубы желтого дыма. Словно бы вспыхнул весь мир наш, подожженный в одной точке. Смутно маячили силуэты Свинорылов. Им вроде бы ничего не грозило. И вдруг земля подалась и обрушилась… вместе с домом и гнусными тварями; все кануло в недра земные, лишь странное кровавое облако поднялось к небесам. Тут я вспомнил про адову Яму под домом.

Теперь я мог оглядеться. Горой надо мной нависало Солнце. Расстояние между ним и Землей быстро таяло. И вдруг наша планета словно рванулась вперед. За какой-то миг пересекла она расстояние, отделявшее ее от Солнца. Я не услышал ни звука. Только с поверхности Солнца взметнулся острый язык ослепительно яркого пламени. Он все рос и рос, устремляясь к самому Зеленому Солнцу, огненным потоком прорезая зеленый свет. Достигнув своего предела, пламя осело, оставив на поверхности Солнца раскаленное добела пятно – могилу Земли.

Теперь Солнце было уже рядом со мной, но я поднимался, и вот уже понесся над ним – в пустоте. Зеленое Светило стало огромным и заполнило впереди нас все небо. Глянув вниз, я заметил, что наше старое Солнце как раз находится подо мною.

Год миновал, а может быть, и столетие, и я парил одиноко. Солнце было передо мною – огромная тусклая масса на фоне великолепия Зеленого Светила. Возле края Солнца еще тускло светилось пятнышко, оставленное упавшей Землей. И я заметил, что давно уже мертвое Солнце все еще вращается, пусть и неторопливо.

Справа от меня временами мелькал белый свет. Долго не понимал я, привиделся мне он или нет. И вдруг с новым удивлением заметил, что свет не померещился мне, что он существует взаправду. Свет становился ярче, и вот наконец посреди зеленых лучей возник шар нежнейшего белого цвета. Шар приближался, и я заметил, что он укрыт мягким облачным покрывалом. Шло время.

Я поглядел вслед уменьшающемуся Солнцу, темным пятнышком на лике Зеленого Светила казалось оно. Я смотрел ему вслед, а Солнце становилось все меньше, оно словно бы уже летело навстречу колоссальному шару с невероятною быстротой. Я внимательно глядел на него и ждал… что-то будет? С великим волнением понял я, что Солнце падает на Зеленое Светило. Солнце сделалось уже размером с фасолину, и, ожидая завершения жизни нашей планетной системы, всей душой воззвал я к улетавшей звезде, много эонов освещавшей наш мир со всем множеством его радостей и скорбей, а ныне…

И вдруг что-то оказалось передо мною, и я не увидел финала спектакля, которого ожидал всей душой. Я не видел, чем кончилась жизнь нашего Солнца, но, памятуя о том, что стало со мной после, не могу сомневаться: наше дневное светило кануло в странное пламя Зеленой Звезды и сгинуло в нем.

И тут я подумал, что колоссальное Зеленое Пламя и есть Солнце Солнц – Великое Солнце, вокруг которого обращается и наша вселенная, и несчетное множество прочих. Мысль эта повергла мой разум в смятение. А потом я подумал, что Солнце, наверное, уже встретило свой конец, и решил, что Зеленое Солнце хоронит в себе все мертвые звезды. Мысль эта отнюдь не показалась мне странной – скорее возможной… и весьма вероятной.

Долго думы теснились в душе моей, и, ничего не воспринимая, я взирал перед собою. Сомнения, удивление и грустные воспоминания одолевали меня.

А потом я словно очнулся и в изумлении огляделся. И вдруг увидел такое, что с трудом поверил себе, погруженному в будущее море привычных мыслей. Из небесной зелени текла безграничная река покойно мерцающих светил, и каждое из них было укрыто чудным облачным покрывалом. Надо мной и подо мной светили они, разбегаясь в неизведанную даль, и не только скрыли собою Зеленое Солнце, но погрузили меня в мягкий свет, какого не приходилось мне видеть ни прежде, ни после.