Ника Веймар - Темный договор. Опасные решения

— Я не привык к пустым разговорам, — бесстрастно ответил он.

— Ну тогда будешь слушать, — я решила окончательно обнаглеть. — Буду рассказывать тебе сказку.

— Про белого бычка?

— Неа, про Герду и Кая, — я расплылась в улыбке. — Только это немного авторская интерпретация. Не люблю добрые сказки, они ненастоящие.

Айлин накинул на плечи плащ и начал седлать коня. Красноречиво взглянул на меня. Я вздохнула и поплелась к гнедому. Мой конь покосился на меня явно не с самыми тёплыми чувствами, но остаток горбушки принял и, заключив таким образом со мной очередной дружеский союз, милостиво позволил себя оседлать.

— Подожди, — остановил меня князь, когда я собиралась запрыгнуть в седло. Подъехал, чуть наклонился и, прежде чем я успела сообразить, что он задумал, сгрёб меня и усадил перед собой.

— Ты что творишь?! — я попыталась спрыгнуть на землю, но Айлин держал меня крепко. — Сейчас как дам больно!

— Не нервничай, светлая, — раздалось у меня над ухом. — Тропинка слишком узкая, чтобы два всадника могли ехать бок о бок, а ты обещала рассказать сказку. Так тебе не придётся напрягать голос.

— Какой ты заботливый, — язвительно отозвалась я.

— Рассказывай, — он тронул коня. Гнедой послушно, как привязанный, трусил за нами. Сидеть боком было непривычно, хотя и удобно.

— Герда и Кай жили рядом, ходили друг к другу в гости, а вечерами любили сидеть в тени розовых кустов и разговаривать обо всём на свете, — я хмыкнула. — Пасторальная картинка, белая роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви, первые чувства и всё такое… Это не столь интересно, опустим эти моменты. Наступила зима, розы завяли, выпал снег. Каю было мало просто держаться с Гердой за руки. Знаешь ли, рано или поздно это всегда надоедает. И однажды в вихре снежинок за окном он увидел свой идеал — красивую, взрослую, недоступную. Но она улыбнулась ему — такому простому и обычному. Его привычный мир разбился на тысячи осколков. Детство закончилось. Взрослеть всегда больно. Неуверенность, сомнения, страх быть отвергнутым — вот что поразило его в самое сердце. А взгляд стал оценивающим, не более того. Герда была для него слишком простым трофеем, тихая и милая девочка, которая всегда рядом. А Снежная Королева стала мечтой. И он ушёл за ней, ослеплённый внешней красотой. Герда пыталась принять это, продолжая быть рядом с ним — незаметная, верная, помогая собрать по частям разбитое Снежной Королевой сердце. А та просто любила играть с людьми, ну, примерно как ты. И вечность тут ни при чём. Герда любила Кая, Кай любил Снежную Королеву. Снежная Королева не любила никого. А однажды Герда устала. И ушла. Кай не сразу понял, что случилось. Просто в его мире стало тише. Однажды он нашёл Герду в одной из социальных сетей. Со статусом "замужем". Написал ей. А в ответ получил тишину. Герда живёт в маленьком доме у моря, варит супы из креветок и печёт пирог с персиками по пятницам. Не любит розы и зиму. Кай живёт в той же старой квартире под крышей. Дарит розы без шипов своей Снежной Королеве и надеется когда-нибудь растопить её ледяное сердце. Ненавидит лето. Снежная Королева позволяет ему любить себя… пока не нашёлся очередной юный мальчик с горящим сердцем, который согласится бросить вечность к её ногам. Кто из них счастлив? Кто из них отыскал любовь? Никто. А у некоторых — нет и души. Чужие постели не помнят нежности рук. Game over.

— А где же счастливый финал? — поинтересовался тёмный маг.

— Пал смертью храбрых в борьбе с реальностью, — ответила я. — Моя сказка, что хочу, то и рассказываю.

— Бросить вечность к чужим ногам — тоже своего рода счастливый финал, — негромко произнёс он.

Я смотрела на его руки. Изящные кисти, тонкие пальцы. Сегодня Айлин был без перчаток. На указательном пальце левой руки красовался массивный перстень-печатка.

— Счастливый он только тогда, когда эту жертву принимают. Ты можешь отдать больше, чем у тебя есть, но если это никому не нужно, удовольствия ты не получишь.

— Любопытное наблюдение, — задумчиво ответил тёмный маг. — А если отдающему достаточно того, что он просто посвящает кому-то жизнь?

— Тогда это своего рода эгоизм. Выходит, он любит не кого-то, а свою любовь к этому человеку, — я искоса взглянула на Айлина. — Кстати, готова биться об заклад, что самой большой трагедией для этого предполагаемого человека будет, если объект воздыханий решит ответить на столь пылкие чувства. Вся картина мира рухнет.

Мужчина усмехнулся.

— Да ты философ, светлая.

— Не я такая, жизнь такая, — я потянулась и потрогала вороного за бархатистое ухо. — Как говорится, ни любви, ни тоски, ни жалости.

— Ты так не думаешь, — возразил он.

— Сейчас я вообще ни о чём не думаю, — я смотрела вперёд. — Ещё одиннадцать месяцев и восемнадцать дней здесь, а потом, быть может, я вернусь в свой мир. Закончу универ, устроюсь на работу за три копейки, в выходные буду устраивать трэш и угар с друзьями, а когда-нибудь потом выйду замуж, рожу ребёнка. Муж вечерами будет сосать пиво на диване у телека, ребёнок — тягать за хвост кота. Я — сидеть в чате с друзьями. Работа, кредиты, отпуск как сон. Старость, кактус на окошке, чай с лимоном. А потом — пустота. Только в этот раз меня не будут возвращать. А может, пустота придёт раньше, ещё до конца года. Я не тешу себя иллюзиями.

— И всё же вчера тебе очень хотелось жить, — в его голосе звучала лёгкая насмешка.

— Сама в шоке, — фыркнула я. — Ладно, это была мрачная картинка. Я надеюсь на более позитивное будущее.

— Например?

— Хитрый какой, вот всё тебе расскажи, — мне безумно хотелось коснуться его руки. Какие же красивые пальцы! Нет, однозначно плохо, когда во мне просыпается кинестетик! — Многие знания — многие печали, слышал такое, нет? И вообще, я требую возвращения индивидуального транспортного средства. Сказка давно кончилась.

— Действительно, — чуть рассеянно отозвался Айлин и резко остановил коня. Меня качнуло назад, и на миг я прижалась к нему. — Иди.

Дальше мы ехали молча. Лес кончился. Перед нами расстилалась огромная равнина, усыпанная высокими — в мой рост — растениями с алыми листьями. Маг молча указал мне направо. Покосившаяся избушка, больше напоминавшая хижину, казалось, была готова рухнуть в любой момент. А шагах в ста от неё из огромного чёрного камня бил родник.

— Намекаешь, что в этой развалюхе мы и остановимся? — с недоверием в голосе поинтересовалась я. — А она точно не рухнет?

— Точно. Видишь лимирею? Это растения с алыми листьями.

— Гдеее? — демонстративно осмотрелась я и прикусила язык, столкнувшись с его холодным взглядом. — Вижу, вижу.

— Замечательно, — он бросил мне небольшой шёлковый шарф. — Закрой им нос и рот.