Екатерина Бердичева - Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

Шлепая босыми и вымоченными в росе ногами по паркету, я сгрузила свою сопящую ношу на ближайший диванчик. Поправила упавшую к полу руку. Ну вот и ладненько. Пока, Корин. Я пошла. Холодная роса и дощатая пристань ждут своего блудного сына. Я развернулась и направилась к выходу.

— А ну, стоять! — раздался сзади тихий и шипящий от злости голос.

Уже положив руку на косяк входной двери, я повернула голову на звук. И рассмеялась. В толстом халате, подвязанном широким поясом с кисточками, из-под которого торчали тоненькие волосатые ножки в тапочках с помпонами, с головой в ночном колпаке и в руках с ружьем, стоял маленький полненький человечек и раздувал заросшие бакенбардами щеки.

— Что, совсем обосячился, Крысеныш? Уже и обуви на ногах нет? — как-то горько сказал он, опуская дулом вниз оружие. Грустные и знакомые карие глаза смотрели на меня с укоризной. Мой смех сразу пропал, и стало как-то неудобно. Я даже втянула голову в плечи. “Отец Корина”, - догадалась я.

— Вот, — я кивнула подбородком, — принес…

— Что на сей раз ты с ним сделал?

— Он меня лечил… Магическое истощение, полагаю.

— Тебя? — иронически хмыкнул мужчина, — от чего же? От пьянства? Или родственнички опять уделали?

Отец Корина подошел ко мне вплотную и, задрав голову, выдохнул мне в лицо:

— Будь проклят тот день, когда я подобрал тебя на портовой свалке…Что ты сделал с моим сыном?! Почему он вечно за тобой бегает, как дрессированная обезьяна?

Он отошел к диванчику, на котором зашевелился его сын:

— Корин, сынок, что с тобой?

Парень открыл глаза и, увидев отца, схватил того за рукав: — Папа! Я первый раз лечил! И у меня получилось!

Потом он нахмурил лоб, словно вспоминая:

— А где Мелин? Мы были вместе на дороге…

— Вон твой Крысеныш, — прошипел отец, — свалил тебя на диван и сбежать хотел…

— Нет, папа, он меня довез домой… на грифонах… Какие они красивые! — парень снова закрыл глаза.

— Проклятая эльфийская магия… — прошипел старик.

— Я пошел, у меня дела. — сказала я и переступила порог в надежде побыстрее удрать из этого непонятного дома.

— Прости меня. — неожиданно услышала я сзади. — Миллеинор, прошу, останься. Не уходи. Я несправедливо тебя обидел. Прости, малыш. Наш дом осиротел и опустел без тебя. А мой родной сын разговаривает теперь со мной сквозь зубы. — Отец Корина подошел и положил свою руку на мою спину. — Я старый ревнивый осел. Иди в свою комнату. Там все твои вещи и книги.

Старик, ссутулившись, пошел в дом. Я подхватила Корина на руки и пошла следом за ним.

Через пару часов я, отмытая до скрипа, стояла перед большим зеркалом в своей ванной комнате. Вернее, не так. Я стоял и смотрел на себя. Поскольку на этот раз мою нежную женскую душу поместили в мужское тело. И это тело мне очень понравилось. С гордостью могу констатировать: я был красивым молодым мужиком! Длинные белые волосы наконец удалось разобрать и промыть. В распущенном и мокром виде они закрывали мои ягодицы. Да в бытность свою девчонкой мне не доводилось обладать столь роскошными и длинными кудрями! Я стоял, расставив ноги, и, привыкая к новой внешности, задумчиво чесал щеткой эту уникальную гриву, периодически промакивая концы полотенцем. И смотрел на свое полуэльфячье отражение. Не знаю, живых эльфов видеть не доводилось, но мое лицо было идеальным. Нежная, без человеческой щетины, кожа, чуть высоковатые скулы, покрытые загаром, прямой, с небольшой горбинкой, нос с чуткими ноздрями и светло-каштановые брови вразлет, поднятые к вискам, длинные пушистые ресницы того же цвета, тонкие розовые губы и жемчужно-белая улыбка. А глаза! Подобных глаз мне никогда и ни у кого не доводилось видеть. Они были большими и выразительными, того насыщенного фиолетового цвета уходящей дождевой тучи, когда заходящее солнце освещает ее клубящееся нутро последними закатными лучами, вплетая в катящиеся и исчезающие дождинки свои золотые искры. Я опустила глаза ниже. Нет, опустил. Привыкай, подруга, не сбивайся! Итак. Я — высокий и стройный белокожий, а сейчас почти весь загорелый, молодой человек с хорошей мускулатурой, узкими бедрами и крепкими ногами. Ну, остальное к телу прилагалось тоже, скромно прикрывшись нежными кучерявыми волосками. Хороший мальчик! Превосходное тело, даже немного жаль, что не мое личное.

От самолюбования меня отвлек негромкий стук в дверь комнаты.

— Открыто! — крикнул я из ванной и поспешил накинуть на еще влажную кожу висевший на вешалке теплый халат. Только успел завязать поясок, как ко мне в паркую, еще не выветрившуюся духоту засунул голову Корин.

— Мелин! — сразу разулыбался он. — Ты не ушел! Папа мне говорил…

— А папа тебе не говорил, что в ванную, когда там моются, заходить неприлично? — нахмурил я брови. Голова исчезла. Я еще раз осмотрел себя с ног до головы, подтянул пояс и вышел. Унылый Корин с видом побитой собаки сидел в кресле у окна. Хорошее настроение как ветром сдуло.

— Доброе утро! — улыбнулся я ему. Тот сразу засиял, как начищенный самовар:

— Я только зашел сказать, что рад снова видеть тебя дома!

— И я рад видеть тебя дома. Ты сегодня едешь в универ?

— Если ты дашь слово, что не сбежишь, я поеду. — Твердо сказал Корин.

— Не сбегу. Слово. — Я подошел к платяному шкафу и открыл его створки. Там меня дожидались несколько сюртуков с брюками, куча рубашек, слава Богу, без кружавчиков, и в отдельном ящичке — нижнее мужское белье и носки. Выдвинув самый нижний отсек, я обнаружил три пары туфель и три пары удобных сапог.

— Корин, еще раз спасибо за твое замечательное лечение. Скажи, отец сегодня едет в порт?

— Зачем тебе туда? — тревожно поинтересовался парень. — Эльфы уплыли еще вчера…

— Да плевал я на эльфов. — Лицо Корина смешно вытянулось. — Мне надо увидеться с Фалером. Ты сам из-за этого пришел ко мне вчера.

— Ну да, пришел. — Тот быстро поднял глаза и опять опустил. — Он тебе работу предлагал.

— Вот. Тем более, шхуну надо выкупить. — Я пристально посмотрел на него. — Что опять не так?

— Дочка его, Ксанка, — тихо прошептал Корин. — Ты опять начнешь с ней встречаться?

Я застонал и плюхнулся на кровать. Нет, это уже ни в какие ворота!

— Корин! Слушай меня внимательно. Я — взрослый и самостоятельный мужчина. К тому же привлекательный для многих девушек вокруг. Скажи мне на милость, что ты от меня хочешь? Тебе эта Ксанка нравится?

— Ну, — Корин совсем опустил голову, — ты мне, как старший брат. Помнишь, когда я заболел, ты носил меня на руках и рассказывал волшебные сказки? Я их до сих пор помню. Никто столько не возился со мной, как ты. А помнишь, как мы сделали плот и поплыли по речке? И как нас искали… а потом отругали и заставили мыть полы во всем доме! А девчонки…понимаешь, они лишние! И ты, как ушел, совсем забыл про меня.