Екатерина Бердичева - Помощница судьбы. Пенталогия (СИ)

“Мое!”- громко заявили о себе голодным урчанием внутренности, и, грозно рыкнув для острастки, я вымелась из комнаты на улицу. Кленис с воплем шарахнулся. Мою пуму мальчик еще никогда не видел и, дикими глазами, замерев, смотрел на диковинное животное, взявшееся неизвестно откуда, да еще и с добычей во рту. Чтобы парнишка не сбежал, пришлось срочно оборачиваться в девчонку.

Он вначале обалдел, а потом заржал, увидев мою измазанную жиром сердитую физиономию с птичкой в зубах. Вытащив еще не проглоченный кусок изо рта, я кивнула Кленису, и мы побежали к стене, причем на ходу я отрывала мясо и засовывала его в рот, спотыкаясь и роняя мелкие косточки на землю.

Не останавливаясь, мы протиснулись сквозь прутья, и по ручейку рванули к спасительному лесу. Хоть вещи раздобыть так и не удалось, желудок я успокоила и с нетерпением ждала встречи с Вожаком.

Солнце медленно спускалось за холмы, а Алкена все не было. Парнишка сидел рядом со мной и дотошно расспрашивал, что я еще умею делать и в кого превращаться. Он болтал и болтал, а я начинала беспокоиться. Что если Вожак решил нас, таких непредсказуемых, не ждать, а пойти на поиски самостоятельно? Это было бы глупо и неосмотрительно. Я поморщилась. Начинало холодать, и от травы с полей потянулся молочный туман. Поежившись, я пробурчала:

— Ну и где наш торопыга?

Кленис понял, о чем и о ком я говорю, и удивленно поднял белесые бровки:

— Ну ты же ведунья! Возьми и посмотри, где он!

— Как? — задала ему глупый вопрос.

— Ну, как вы, ведуньи умеете! — улыбнулся мне Белое Облачко.

А как я умею? Да никак! Тогда придется мыслить рационально. Я сменила ипостась, покрутилась на месте, и пошла вдоль кромки поля, пытаясь засечь запах Алкена. Кленис бежал за мной. “Лес- лесок!”- взмолилась я. — “Подскажи, где твой хранитель? Выведи к нему!” Удивительно, но лес услышал, зашумел листами и выстелил перед нами зеленую травяную дорогу. Мы с мальчишкой ступили на нее. Секунда вечности — и мы на месте. Все та же опушка, только немного дальше места, где мы сидели. Здесь я сразу нашла знакомый запах. След выходил из глубин леса и вел в степи. “Все-таки решил уйти один.” — подумала я и мотнула головой пацану. И мы поплыли по росистой траве навстречу почти зашедшему солнцу и сырому промозглому туману, кое-где поднимавшемуся выше моей головы.

Я быстро шла, все еще чуя свежий волчий след. Мальчишка периодически отставал и ныл, что болит живот, потом пятка, а тут и вовсе застряла в ноге колючка. Я обернулась, посмотрела на него горящими глазами и щелкнула зубами. Кленис тут же замолчал и сосредоточился на поисках мешавшей ему растительности. Дождавшись, пока он, сопя, ее выдернет, мы пошли дальше в ночь. Но, в конце концов, мой маленький спутник не выдержал, споткнулся и кубарем скатился в неглубокий овражек. Не торопясь, я начала спускаться за ним. В неширокой лощине стоял густой белый туман. Сладко пахло зимними яблоками, как на бабушкиной даче. А вот и яблони! Как они выросли с тех пор, когда я была девчонкой! Кругом меня, на траве, лежали они — яблоки моего далекого детства: зеленая антоновка, белый налив, штрейфлинг, апорт. А навстречу, с корзинкой, шла моя бабушка. Она улыбалась и звала меня к себе. Как же я ее любила и плакала, когда она умерла!

Как умерла?! Вот она: живая и здоровая, все ближе и ближе ко мне! Мысли горохом рассыпались внутри головы и закрутились, словно время в песочных часах: скоро будет поздно… поздно…

Я треснула себя рукой по щеке. Коготь больно оцарапал нос, и я чихнула.

Яблоневый сад исчез, оставя после себя черную ночь, неглубокий лог, меня, стоящую на четырех лапах, и уродливые лохматые растения, источающие резкий запах. Чашечка одного из них застряла на моем плече. Я клацнула зубами, отламывая цветок от ножки. Он сразу завял, превращаясь в смрадную кашицу, а из плеча потекли капли крови.

“Вот так дела!” — удивилась я странным вампирским растениям. А где же мой Кленис? И, стараясь не дышать слишком часто, пошла по следам его упавшего сверху тела.

А чашечки хищных растений уже облепили его так, что из-под них торчала только его босая ступня.

— Я не для того его лечила, чтобы какие-то ботанические пиявки им закусили на ночь, — пробормотала я, разжигая в руке молнию и поднимая ее над головой. Вокруг раздался какой-то странный шорох, и я пугливо осмотрелась по сторонам. Диковинные растения, почуяв яркий свет, срочно втягивали свои длинные ножки и чашечки под камни и песок, лежащий под ногами. Кленис, освобожденный от пут, и слегка попробованный, громко застонал, так и не придя в себя. Ну не бросать же здесь моего постоянного пациента? Я взяла зубами ветхий ворот его рубахи и, осторожно подтягивая худощавое тельце за собой, вытащила его наверх.

Я села и отдышалась. Вот сейчас было бы неплохо попить водички и облить моего разоспавшегося друга. Но ручейками и водоемами ниоткуда не пахло. Что ж, придется опять упрашивать природу.

“Могущественная природа, мать всего сущего на этой земле, силы стихийные, великие, помогите мне!”- начала я, потом задумалась и продолжила:

— Водички бы. Попить, да обмыться! Ну, пожалуйста!

Я постояла и посмотрела по сторонам. На небе ярко светили звездочки. Поднявшийся легкий ветерок уже сдул ядовитый туман. Только мой спутник все никак не приходил в себя. Я обошла его кругом и задумчиво лизнула в щеку. Тот даже не отреагировал. И тут меня что-то толкнуло в подушечку лапы. Я ее подняла и посмотрела вниз. На моих глазах земля вспучивалась и трескалась длинными змейками. Опасливо отодвинувшись подальше вместе с Кленисом, я продолжала наблюдать за непонятным явлением, обратившись девчонкой и, на всякий случай, приготовив в руке молнию. Мало ли кто лезет наружу из глубин земли на запах пролитой крови!

Вот мелкие камешки и песок с землей полетели вверх, обнажая корни растений, завалившихся на бок. Я застыла в боевой стойке, подняв яркий шарик над головой. Но тут вверх, сразу на метр, из земли выметнулся тонкой струей водяной столб и расплеснулся в стороны. Погасив молнию, я рассмеялась и подставила грязные руки под чистейшую и вкуснейшую водичку.

— Спасибо, Мать-земля! — закричала я, от души поливая водой бледного Клениса. Содрав с него ветхую рубаху, я замывала рваные ранки, оставленные растениями-кровососами. Заодно я отмыла его лицо и, наконец, как следует, его рассмотрела.

Мальчишка был высок, но очень худ. На вид ему можно было дать лет пятнадцать. Видимо, из-за болезни он не мог хорошо питаться, да и денег, судя по его рассказу, у него не было. Все, что он мог заработать или украсть, уходило сначала отцу, а потом гильдии. У парнишки был очаровательный носик картошкой с золотистыми веснушками, белая кожа, мгновенно краснеющая на солнце и полные улыбчивые губы. Я сделала его белым и кучерявым, но это точно был не его цвет. Этот мальчик должен быть, судя по всему, темно-рыжим. Просто его волосы в момент нашего знакомства были очень грязными, а под сальными отложениями совсем не был виден его натуральный цвет.