Игра отражений (СИ)

— Покажем им, как надо танцевать, Кристо? — с горящими глазами спросил Нико.

— Что, опять? — ужаснулась Кристина, невольно улыбаясь.

— Ну, Дьявольские пляски устраивать не станем, но повеселимся на славу.

— Повеселиться — я всегда за. Главное, чтобы завтра встать на ноги.

Во двор вышел сам герцог, и компания парней вспугнутыми галками разлетелась по местам, продолжая работу. Праздник должен был начаться с минуты на минуту, на столы уже носили жареное-пареное, запахи мешались с ароматами осеннего сада.

— У осени всегда такой… острый запах. И она такая чистая и прозрачная, небо словно хрустальное, — Кристина смотрела ввысь.

— Здесь она быстротечна. Но идет, как настоящая донна, плавно и красиво. Кристо, — Доминико взял ее руки в свои, — куда ты хочешь отправиться? В горы или на побережье?

— Я не знаю, Нико. Горы — это горы, снег, веселье, камин. Но море… там запахи и ветер с солью. Я не могу выбрать, мне хочется всюду побывать.

— Хорошо, давай, пока тепло, поедем на море, а после — в горную виллу.

— Просто мне так понравилось море, но и по горам я скучаю. Но с тобой скучать точно не придется, я уверена.

Кристине казалось, она успела увидеть людей Сагранзы всякими — и веселыми, и не очень. Но настоящий праздник, настоящее огненное сердце страны раскрывалось перед ней лишь сейчас, когда, вопреки всем и всяческим этикетам, ее нарядили в алую блузку, открывавшую плечи, и черную юбку в алые маки, едва достававшую до лодыжек, закрепили в волосах мантилью, дали в руки веер и в таком виде вытолкали из туалетной комнаты. Но онеметь ее заставил наряд Нико: его брюки облегали ноги, как вторая кожа, сапоги до колен позванивали подкованными каблуками, алая же сорочка была распахнута на груди до пояса, а расшитый золотом и красными камнями так, что казался настоящими латами, сюртук едва держался на одном плече. И он не собирал волосы, их прикрывала широкополая шляпа с ярким пером.

— А… Ты сейчас выглядишь намного лучше, чем в светском, — Кристина с трудом обрела дар речи. — Мне нужно будет тебя украсть, утащить и обвенчаться в ближайшей церкви.

— Мы уже обвенчаны, моя драгоценная донна. Но я не против, если меня украдут, хотя это и моя прерогатива, — он рассмеялся, подхватил ее под руку и сбежал вниз, к накрытым столам.

Их приветствовали топотом каблуков и рукоплесканиями все, кто собрался здесь в этот вечер. Кристина сразу же с наслаждением окунулась в атмосферу непринужденности и веселья, помахала рукой друзьям Нико, которых узнала. Чем-то это было похоже на их побег, но теперь они могли вести себя совершенно свободно. За стол пока не спешили — следовало обойти всех, одаривая гостей. Нико вручили кошель, ей — корзину с коротко срезанными розами. Кристина дарила каждому по цветку, кивала и улыбалась на какие-то пожелания или просто слова благодарности. Гости втыкали розы себе в петлицы, женщины — в прически, принимали из рук Нико золотые монеты, кланяясь. Женщины обнимали Кристину или же просто касались ее руки. Слова «На счастье» были понятны и без перевода.

Наконец, цветы закончились, корзину у Кристины приняли и унесли куда-то. Гости расселись, вино полилось в серебряные кубки. Молодых на время оставили в покое. Кристина прижалась к боку мужа, время от времени отпивая из кубка. Вино было неплохим, не свадебное, конечно, но тоже впечатляюще.

— А вот и Бекки. Да уж, вправду красотка. И так цветет.

Девушку тоже нарядили в привычные сагранзцам одежки, а Анхель рядом с ней сиял, словно получил самый большой и дорогой подарок в мире. Они подошли к паре, мужчина в которой был точной копией парня, разве что постарше. Видимо, его родители, подумала Кристина. Бекки рядом с ними выглядела расслабленно и спокойно, видимо, дела сладились.

— Я думала, они будут против девушки с Островов.

— Почему бы? Моя мать с Островов, ты тоже, а Анхель достаточно взрослый мужчина, чтобы выбирать жену по сердцу, да и Бекки умница, каких мало. Они согласились на свадьбу, уже готовятся.

— Будет так жаль расставаться с Бекки, где я найду себе вторую такую же опору? Мало кто согласится на Двуликого.

— Все здешние служанки готовы стать твоими камеристками, — возразил Нико. — Ни одна не откажется. Ты очаровала их.

— Ага, а потом я внезапно становлюсь Кристианом. Ну и кто станет прислуживать мужчине? Бекки и я были почти детьми, дети как-то легче переносят подобное. Знаешь, когда девочка по утрам будит мальчика, это не совсем то же, что молодая девушка будит взрослого мужчину.

— Кристо, поверь, это не станет проблемой. Ты ведь все равно не стала бы держать Бекки, попроси она разрешения на брак сама?

— Разумеется. Она всегда мечтала найти мужчину, за которого выйдет замуж, нарожает ему детей, — Кристина усмехнулась. — Я уже смирилась с мыслью, что буду многодетной теткой.

— Они все равно будут расти вместе. Их дети. И наши, — Нико обнял ее за плечи. — Когда они появятся.

— Да. Завтра найду новую служанку, пора освободить Бекки от ее обязанностей, — Кристина поцеловала его в щеку.

А потом были танцы. Старшие еще сидели за столами, не столько наслаждаясь пиршеством, сколько обсуждая дела, а вот младшее поколение устроило танцы и те самые состязания. Только это был даже не спорт, а что-то до сих пор невиданное Кристиной. Юноши раздобыли длинные шесты и установили на опоры тонкое бревно. Парами вскакивали на него и пытались сбить противника.

— Как интересно, — удивилась Кристина. — Никогда такого не видела. Но это захватывающее в чем-то зрелище.

— Это ты еще не была на боях быков. Правда, зрелище не для слабонервных и устраивается лишь раз в год, на праздник Святого Луки.

— Это звучит ужасно. Наверняка, животные калечат друг друга?

— Скорее, калечат тореро, если вовремя не увернется. Это и в самом деле кровавое зрелище. Сражение быка с человеком. Способ показать свою ловкость и равнодушие к смерти. Есть целые семьи, все юноши в которых обучаются именно этому — схваткам с быками.

— Из того, где есть кровь и чья-то смерть, предпочитаю охоту на оленей. Тоже очень зрелищно, особенно, если в седле не удержишься, — Кристина звонко засмеялась. — Я улетела в ручей, когда Нигрис отказался следовать примеру оленя и нестись по воде.

— Своенравный он у тебя, — фыркнул Нико. — Потанцуем, сердце мое?

— Потанцуем, Нико. Надеюсь, что ботинки протрутся до дыр.

Ах, видели бы эти танцы чопорные блюстители нравов Савентума! Они осудили бы ее, заклеймили позором и отказались общаться до конца дней. Но сейчас Кристине было это безразлично — она танцевала, взметались юбки, кружился мир, горела кровь в жилах. И завершилось все тем, что они с Нико улизнули с праздника. Горячая ночь с пламенем продолжилась уже в тишине спальни. Она все же попробовала ту самую позу, что хотела. И не одну, Нико удивил ее, приятно удивил. И снова уснули, уже не обращая внимания на то, розовые простыни или нет, не размыкая рук, сплетаясь в объятиях.