Лидия Захарова - Дикая принцесса (СИ)

Тела любовников двигались медленно и почти бесшумно. Свет от свечей играл на загорелой коже и темных волосах женщины. На спине мужчины мерно перекатывались мышцы, и Ри заворожено следил за каждым движением рук и бедер. Пальцы женщины сжали края подушки, рот приоткрылся, и до Ри донесся тихий стон. Мужчина встряхнул головой, отбрасывая волосы назад, и Ри заметил родинку у него на щеке.

Это заставило мысли Ри скакнуть в новом направлении. Что если бы вместе родинки у мужчины был шрам – едва заметный, белесый шрам на виске? Гергос был еще не стар, и Ри уже имел возможность оценить его силу. Наверное, обнаженный, со спины, он выглядел бы так же, как мужчина на кровати. Может быть, прямо сейчас, где-то в другом уголке Каргабана это и происходит. Гергос приоделся перед выходом, явно направляясь в хорошее общество. Может быть, к знатной, богатой любовнице? Ведь у него наверняка была любовница.

Ри снова взглянул на парочку на постели. Лицо мужчины выражало абсолютное блаженство. И на этот раз он не показался Ри красивым. Ничуть.

Внезапно снизу донесся окрик:

– А ну пошел отсюда!

Ри едва не свалился с балкона и, зацепившись кончиками пальцев за одну из балясин, в испуге огляделся. Но обращались не к нему. Привратник гнал от калитки маленького попрошайку. Тощую фигурку практически полностью скрывала одежда не по размеру, а куртка была вывернута наружу – чтобы никто не заметил эмблемы Интерната. Несколько недель назад Ри и сам бродил в таком виде по улицам.

Попрошайка – понять, мальчик это или девочка, было совершенно невозможно – продолжал канючить и протягивать руки, а привратник все сильнее распалялся, угрожая то позвать полицию, то всыпать наглецу по первое число. Ри снова подтянулся и быстро нырнул в тень. Об увиденном за окном он старался больше не думать.

Пройдя по карнизу до пятого от угла окна, Ри подцепил раму и, бросив последний взгляд на слабо освещенный парк, скользнул внутрь. И тут же наступил на что-то. Ри отскочил и дикой кошкой нырнул за стоявший у окна стол. Высунулся оттуда он только через минуту, когда полностью убедился, что его никто не слышал. Не вставая, Ри пополз обратно и поднял с пола курительную трубку. Должно быть, она лежала на подоконнике, и Ри столкнул ее случайно, когда лез через окно. Остывший пепел рассыпался тонким слоем по паркету, в центре виднелся явный след от башмака, и еще несколько следов вели к столу и обратно. Ри нехорошо выругался.

Зажигать свечи было нельзя, и он принялся вслепую шарить по ящикам стола. Два из них оказались заперты, а остальные не содержали ничего ценного: стопку чистой бумаги, связку перьев, палочку сургуча и неиспользованные конверты. В другом ящике Ри обнаружил несколько уже написанных и вскрытых писем. А в третьем – альбом с карандашными набросками и две человеческие фигурки на шарнирах.

Но Гергос говорил про перстень-печатку, и Ри немного растерялся, не найдя его рядом с письменными принадлежностями. Он еще раз осмотрел стол и ощупал ящики, надеясь найти двойное дно. Потом взялся за замки. Тот, кто их устанавливал, либо не очень разбирался в своем деле, либо намеренно слопушил – вскрыть их оказалось до смешного просто. Но и на этот раз перстня не обнаружилось, только какие-то счета, долговые расписки и еще больше писем – на этот раз от женщин. Так и подмывало заглянуть – не потому что Ри действительно интересовала чужая переписка, просто письма, хранящиеся в запертых ящиках, были настоящим испытанием для любого более или менее любопытного человека.

Закончив со столом, Ри начал осматривать шкафы и тумбочки. А потом услышал шаги в коридоре. Сначала он не придал им особого значения – в доме, полном гостей, кто-то постоянно где-то ходил. Но затем голоса послышались прямо за дверью кабинета и начала, чуть скрипнув, поворачиваться ручка. Спрятаться было негде. Ри нырнул под стол и сжался в комок, чтобы стать как можно незаметнее. Потом вспомнил про рассыпанный по полу пепел из трубки и понял, что пропал.

***

Окъеллу Гергос, не переставая загадочно улыбаться, надавил на ручку двери и вошел. В кабинете было темно, чуть колыхались от легкого сквозняка занавески и едва уловимо пахло дымом.

– Ну и где твой сюрприз? – голос хозяина дома звучал немного насмешливо.

Сам Девиан Албэни, одетый строго, но с безупречным вкусом, как всегда излучал мягкую доброжелательность. Временами весьма острый на язык, внешне он неизменно оставался спокойным и учтивым. Чем мог вывести из себя даже всеблагого Керпо, не говоря уже о простых смертных.

Гергос оглядел пустой кабинет, отметил рассыпанный по полу пепел и чуть приоткрытый ящик стола.

– Прячется. Дитя мое, вы можете показаться.

Из-за стола медленно появилась щуплая мальчишеская фигурка в черной ливрее.

– И часто твои слуги прячутся от тебя под столом? – не выказав ни малейшего удивления, спросил альсах Албэни.

Он быстро и без особого интереса осмотрел Ри, а затем повернулся обратно к Гергосу. Удивительно светлые глаза, серые, почти прозрачные, походили на две перламутровые пуговицы, зачем-то пришитые Великой Матерью к загорелому лицу. Мужественный подбородок и нос с легкой горбинкой делали Девиана Албэни по-настоящему красивым мужчиной. Изрядный капитал скрашивал не самое знатное происхождение. Таких в Тобрагоне называли «дворянами второй линии», и это не было оскорблением. Просто к первой «линии» принадлежала королевская семья и их родственники до второго-третьего колена.

– Только когда я приказываю им пробраться тайком в дом одного из моих друзей, – с улыбкой ответил Гергос. – Не печалься, Ри, в неудаче нет твоей вины. Даже я не предполагал, что его сиятельство решит надеть фамильный перстень на прием. Обычно он этого не делает.

Это действительно стало неожиданностью. Но еще удивительнее было другое – увидев перстень на руке Албэни, Гергос обрадовался. Значит, Ри не сможет его украсть. Значит, уже первая часть плана пошла прахом... Чему же тут радоваться? И все же странная легкость в груди не могла быть ничем иным.

– Обещала приехать моя двоюродная бабушка, – альсах, словно оправдываясь, развел руками, – а она всегда расстраивается, если не видит на мне перстня.

– Твоя бабушка? Как я мог забыть...

– Но зачем он понадобился тебе?

– Теперь мы уже никогда этого не узнаем.

Альсах одну за другой принялся зажигать свечи, и Ри сделал несколько шагов назад, отступая все дальше в тень.

– Подойдите ближе, дитя мое, – позвал Гергос. – Не стесняйтесь.

– Я не стесняюсь, дану, – звонко ответил Ри. – Я злюсь. Вы специально заманили меня сюда...

– Заманил? Ну и фантазии у вас. Я пришел в дом своего хорошего друга в сопровождении слуги. Просто я вошел через дверь, а слуга – через... окно, по всей видимости. Албэни, тебе придется позвать кого-нибудь, чтобы прибрались тут.