Александр Никатор - Избрание

— О чём же? — немного нетерпеливо и несколько резко, как для сильно болящего, спросил Дезидерий. — Чего именно вы от меня требуете, чего вам и людям на улице надобно?

— Милости!

— Да какой?! Раздачь хлеба и вина — они существуют при храмах и я лишь немного содействую этому… Денег? — так их дают лишь сирым и убогим, а на вас золотое и серебряное шитьё — чего же вы просите?

— Защиты!

— Ага… И от кого?

— Просим господина нашего доброго, отца нашего, защитника простецов и низовых рыцарей, и провинциальных баронов в столице — защитить! Защитить от произвола слуг наследников, что понаехали в столицу как саранча и теперь, совершенно не соблюдая наши древние, отеческие и недавно принятые, имперские, законы — ведут себя как хотят! Совершенно не стесняясь, как будто находятся в завоёванном, при штурме, городе!

— Верно… — пробормотал словно в забытьи Дезидерий. — Как в завоёванном городе… Это уже просто кощунство над самими принципами нашей великой империи!

Люди вокруг него дружно закатили глаза и тройка его доверенных секретарей, личный лекарь Феофилакт и часть из стоявших рядом минардов — принялись цокать языками и поочерёдно закатывать глаза, показывая всю невероятность и подлость данного поведения, прибывших недавно чужаков провинциалов.

— Просим! — продолжали униженно канючить коленнопреклонённые гости. — Просим оставить себе пост «престолодержателя» и быть им до конца вашего века, не складывая полномочия и будучи нам защитником и арбитром в спорах провинциальных наследников, что бы не допустить войны междуусобной и раздирания державы на части…

— Что вы говорите?! — вскричал, словно поражённый, Дезидерий. — Нарушить закон, отринуть естественное право нового императора, когда он появится — назначать себе самому главного имперского министра… Да что вы несёте, кто вас надоумил на такое?!

Троица втянула голову в плечи, однако получив очередной лёгкий одобрительный толчок от Рикульфа, тут же продолжала скороговоркой: «Наследников много и каждый из них лишь о своих людях заботится — кто же станет печься обо всей империи? Кто бы из них ни пришёл — его провинциалы займут все места и начнут поддавливать и в столице, а потом и в королевствах остальных из внуков покойного монарха: и там быть резне, а со временем и во всей нашей многострадальной державе! Нам нужно единение и компромисс, о котором так часто говорил император, основатель державы: пускай все четверо наследников станут «императорами с коллегами», без всякого ненужного никому Избрания и оставят себе свои нынешние земли, как и сейчас он правят. А вы, наш добрый господин — станете при них за арбитра и мудрого наставника, управляя делами всей империи и решая споры наследников и знати: ведь Вы столько лет вели все дела при покойном императоре и более других знаете, чем живёт наша держава! Все четверо провинциальных королей могут в равной степени принимать послов и объявлять внешние войны, с вашей безусловной поддержкой, но при этом не должны вести себя как зря, на территории страны созданной многими усилиями их деда и оставив себе свои нынешние королевства — возможно тогда вице-короли не начнут войну друг против дружки? Ведь есть риск потерять всё… Они все разом станут императорами — «императорами с коллегами» и не опередят или падут перед прочими наследниками внуками. Вы же сможете и далее работать на благо империи в должности, что вам так хорошо знакома и ведома, без всяких перестановок. Новые императоры не станут тащить, к нам, в столицу — своих провинциальных первых министров и мы, в «срединных землях» империи, перестанем опасаться массового прихода чужаков к нам в дом и установления ими новых, совершенно диких, правил или огромной, всеимперской гражданской войны: когда юг и север пойдут против друга, выясняя чей наследник станет впоследствии «императором Руин». За время правления первого императора основателя мы привыкли к миру и стабильности, и хотим либо письменного признания наследников и клятв в Храмах, при жрецах — что они примут любое решение Избирателей и не оспорят его, либо, что было бы даже лучше — что Вы останетесь на своём главноминистерском посту пожизненно и станете печься о державе и нас, простых горожанах, крестьянах, жрецах и низовых знатцах — которым не нужны вечные войны, а лишь мир и спокойствие, в нашей великой империи!»

Дезидерий словно бы с минуту раздумывал, потом, рывком отбросив медвежью шкуру которой он укрывался — резко встал на ноги и взяв за плечи, помог подняться всем троим, из старших говоривших делегатов просителей. После облобызал их всех и громким голосом произнёс: «Не хотел я этого — не желал и не добивался! Но вы правы, правы дорогие мои представители столичного люда — во всём правы: нельзя прятать голову в кустах, когда страну рвут на части и рассказывать о мире и законности, когда его нарушают даже приближённые люди кандидатов в императоры… нельзя! Убедили. Вот честно — убедили вы меня своими доводами! Я, будучи сейчас «престолодержателем», официально объявляю: о назначении главного имперского министра Дезидерия — бессрочным главным министром империи и призываю всех — высшую знать из грандов и избирателей, имперские службы, наследников вместе с их советами в провинциальных королевствах и чиновничеством, имперскую армию, церковь Светила Солнца, низовую знать и простолюдинов: присоединиться ко мне и вместе, соблюдая оставшиеся старинные и недавно принятые имперские законы — как можно скорее восстановить порядок и мир, на землях империи и прекратить любые междуусобицы, решая все споры в судах: светских и церковных!»

Вновь плакали все делегаты присутствующие в кабинете, а троица рыцарей магистратов, которую недавно поднял с колен Дезидерий — снова на них свалилась как подкошенная и пока министр размашисто подписывал документ, заранее принесённый ему в кабинет и подготовленный несколько суток тому его секретарём Тарасием, а потом ставил на нём пять различных печатей, на самом свитке и ярлыке к нему — делегаты от столичных жителей не прекращая плакали и благодарили Светило за то что присутствуют в столь радостный день, в таком прекрасном месте, где они сейчас все находились.

Стоявшие, как вкопанные, всю эту сцену: Аргуин, что возглавлял имперскую канцелярию и начстражи гвардии Магинарий Имерий, приглашённые в самом начале представления и до конца не понимавшие ранее, что же перед ними происходит — словно очнулись от сна и теперь, громко шепча на ухо «престолодержателя», требовали у него пояснений происходящей комедии:

— Ты что творишь, ты что?! Это… это измена! — тараторил обыкновенно медлительный в словах и выдержанный в поступках, начстражи Магинарий Имерий. — Ты сумасшедший!