Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

- Реос!

Он стряхнул руку Легсдара и проревел:

- Сжечь их всех! Вырезать все живое на этой планете! Оставьте лишь пепел!

Да, это то, что осталось в его душе, это того чего он желал этому миру. Пусть в нем будет так же пусто как в его сердце теперь, пусть каждая тварь оставившая след на этой земле осознает пустоту, всеобъемлющую, беспощадную, пожирающую изнутри.

- Ты не в себе!

Легсдар схватил его за грудки и дернул в сторону каменной насыпи, подальше от все еще гремевших вокруг выстрелов и взрывов.

Архонт яростно отпихнул соратника. Он действительно был не в себе. В один миг он лишился всех чувств, что не так давно научился ощущать, казалось он лишился самого себя, оставив только маски, которые изобретал тысячи лет для мира, который ненавидел. Его ангела поглотило пламя и он сам сгорел, словно опустел.

- Прости меня, - он произнес слова шепотом, но желал выкрикивать их, кричать пока не услышит ее голос, пока не почувствует ее прикосновение, пока она снова не будет жива

- Похоже твой план потерпел фиаско, - Легсдар перезарядил излучатель, - Ключ уничтожен. Но должен признать, что безумие людей предусмотреть было невозможно.

Реос нашел в себе силы лишь покачать головой. Больше всего ему хотелось остаться одному, хотя бы для того, чтобы слезы, которых он не мог себе позволить могли наконец высохнуть.

- Надо убираться.

В последний миг, когда гибель Опустошителя стала неминуемой, им удалось вырваться из пламени через скрытый портал и только для того, чтобы не сгорев телом, Архонт в полной мере ощутил как пылает его душа.

Он прижался лбом к камню и до боли сжал культю отрубленной руки. Это лишь немного позволило отдышаться, но боль внутри не утихала, а горела обжигая. Он не мог видеть. В глазах еще горело пламя, пожиравшее самое дорогое ему существо, которое он посмел забрать с небес и ввергнул во тьму боли. Он вновь ощущал себя проклятым, как тогда, когда демоны варпа сохранили его жизнь. Он должен был умереть тогда, чтобы она жила! Но он выжил и погубил ее…

- Да что с тобой такое?! Соберись, десантники скоро разнюхают, куда мы подевались.

Реосу было плевать на это предупреждение и все же, он нашел в себе силы стиснуть зубы и обратить боль в ярость. Все неугодное, все болезненное, каждое чувство, что заставляло сердце петь о синеглазом Ангеле, все было брошено в огонь ярости. Он вновь ощущал падение, чувствовал как сердце обращается в камень едва успев ощутить жизнь. Ее забрали у него. В назидание за грех похищения. Он думал, что можно вернуть дар богов и они простят, но боги не простили его дерзости. Опьяненные жестокостью они забрали того кем он дорожил и обратили в пыль на его глазах.

Вернув привычную маску гнева и сумрака на лицо, он наконец мог спокойно встретиться взглядом со своим помощником.

- Это еще не конец, верно? – Легсдар вглядывался в святую во плоти, простершую крылья над холмом, захваченным сестрами битвы, - Мы ведь не сдадимся? Ты ведь не просто так позволил ей уйти? У тебя всегда был план, только поэтому мы шли за тобой.

Реос сжал рукоять меча и заставил себя посмотреть на курган своего Ангела.

Вопросы Легсдара напомнили ему слова инкубов: «Бегство ее судьбу не изменит». Быть может они ничего не видели в варпе или солгали ему, или…

- Я завладею Сердцем Мира и обращу все живое в прах.

Он больше не желал быть игрушкой рабов.

Легсдар довольно оскалился, решив, что Реос совладал с провалом и готов разумно мыслить:

- Прежде нам нужно отсюда выбраться.

Архонт медленно кивнул и не дав себе ни секунды, для нового порыва отчаяния, поднялся на ноги и не оборачиваясь направился к остаткам своего преданного войска.

По нему стреляли, но он словно не замечал этого. Ему было все равно. Несмотря на то, что он лелеял в душе мысли о мести, даже они казались ему пустыми, ибо не могли вернуть Ангела.

Его прикрывал Легсдар, меткими выстрелами убивая тех, кто принимал беспечный вызов Архонта.

Вместе с Реосом и его генералом удалось уцелеть и отряду Легсдара, который теперь рассыпался по месту гибели Опустошителя и каждый своей дорогой направился в точку сбора, назначенную Архонтом.

Реос понимал, что теперь его жизнь повиснет на волоске, но с некоторым удивлением ощущал полное безразличие к этому факту. Прежде он горел желанием найти способ освободиться от своего наследия, от оков Слаанеш и ни за что не позволил бы смерти встать на его пути, но теперь…, когда он нашел то, что искал и потерял это, все прожитые тысячелетия лишились смысла.

За их спинами Опустошитель натужено скрипел принимая на себя удары имперской артиллерии, он отслужил свое и на какое-то мгновение, Реос пожалел, что не остался на борту.

Капеллан Севингайт почти сразу определил темную природу странного темного браслета, словно свернувшегося в клубок, укрытого горстью пепла несчастной девушки. Он успел вскинуть руку, прежде чем одна из сестер битвы пожелала поднять его с земли.

- Не стоит, сестра, это не безопасно, - С минуту приглядываясь к ключу он шепнул, - Я чувствую его голод.

- Эта девушка…, она принесла его в своем теле, - Канониса Аделинис склонилась над браслетом.

- Ведьма принесла заразу варпа,

Сестра, свершившая казнь, все еще держала палец на курке огнемета.

- Она не ведьма.

Большая часть отряда сестер битвы отправилась в погоню за разбегающимися силами вичеров и кабалитов. Совокупность внезапности и превосходящих сил не оставила шансов темным захватчикам и вскоре должен был прозвучать приказ о завершении зачистки. Часть армии темных успела скрыться за северным хребтом и казалось в один миг они испарились, укрывшись в скрытых варпом строениях, еще не убранных рабами. Но псайкеры орденов Сестер битвы и космодесанта уже скоро обнаружат секреты эльдар и легион темных будет сокрушен полностью.

- Она не ведьма, - Скорбно повторил Нолан.

Он опустился на колени рядом с капелланом и прижал ладонь к остаткам пепла, которые ветер еще не успел забрать.

- Прости нас, Ристелл…, прости, - Не найдя больше слов, Нолан поднялся с колен и обратил взгляд к небу. Не оправдавшему ожиданий рассвету.

- Канониса Элинерис? – Аделинис смотрела на останки сожженной. Она не ждала ответа, ибо в памяти всплыли белоснежные волосы «ведьмы», имперский меч, и… ощущение благодати, которое излучала девушка. Инквизитор прижимал ее к груди как родную дочь, сгорая вместе с ней, пока Нолан не оттащил его.

- Я видела в ее глазах святость, - Произнесла канонисса, - Я думала Святая Целестин отрезвила ее разум в последний миг жизни.

- Вы слишком поздно ее разглядели, - Покачав головой, Нолан пошел к «Громовому ястребу» где апотекарии готовили Кхана к транспортировке в медицинском модуле.