Андрей Грамин - Суженый смерти (СИ)

- Бэрр, тебе во всем видятся знаки! Все никак не забудешь ночь с Махой? - вмешался третий стражник, намекая на давний розыгрыш принца, и они заржали над спорившим.

- Да вы глупцы, если не видите в этом вороне вестника Морриган, - не унимался стражник, скоро перекрестившийся при упоминании лютой богини смерти, имевшей сразу насколько имен, одинаково характеризующих ее далеко не спокойный характер: Бадб, неистовая, Немхэйн, ядовитая и Фи, злобная.

- Бэрр, - сказал принц. - Чтоб я больше не слышал подобных фраз. Не то прикажу высечь.

- Ваше королевское высочество... - Бэрр рухнул в ноги принца, понимая, какую совершил оплошность, начав подобный разговор в его присутствии, зная, насколько тот не терпелив к суеверным мыслям. Гарвер, нужно отдать должное, не мешал воинам поминать павших товарищей, что, несомненно, было чистым язычеством, и не лез к ним, когда они на Самайн, теперешний День всех святых, накрывали угощение своим предкам и звали их домой. Он закрывал на это глаза, но в своем присутствии любые разговоры на такие темы считал неприемлемыми.

- Встань. Я тебя прощаю, - он поднял глаза к небу и увидел огромного ворона, нарезающего круги над двором. - Что ему надо? - добавил он в полголоса самому себе.

Принц и сам не меньше стража удивился вестнику великой королевы Морриган, который вместо того, чтобы отсиживаться в теплом гнезде, парил в ледяной вышине, словно орел. Вороны в холода сидят на деревьях, пока не узрят, чем можно поживиться, но никак не растрачивают силы на бессмысленный полет. Принц опустил глаза на мгновение, раздумывая, не снять ли низко летающую цель из арбалета, но когда опять посмотрел в небо, птица чудесным образом исчезла.

- И долго он так летал? - спросил принц у Бэрра.

- Да как вы вышли на разминку, так и прилетел, - стражник вздрогнул, решив, что принц на его слова отреагирует как на намек, ведь ворон Морриган прилетал лишь за душами сильных воинов.

- Странно, - принц внешне никак не отреагировал на слова стражника, хотя на душе заскребли кошки. Что-то было не так. Хотя Гарвер и не верил почти во все суеверия, но как человек Средневековья, не мог от них до конца избавиться.

Продолжать тренировку он не стал, а решил проехаться на вересковые пустоши на берегу залива, подумать о предстоявшем весной походе против ОЄНейл, которые в ушедшем году напали на графов Макдоннелл при Антриме, и разбив их вторглись в Пэйл. Черт с ним, с Пэйлом, пусть они его хоть дотла выжгут, там засели сплошь англичане, но вот трогать родственников ОЄДоннелл не стоило. Гарвер говорил старшему брату, Хью, что Шейн ОЄНейл преследует благие цели, пытаясь бороться с английским игом, и в этом ему нужно помочь, пока Елизавета занята разборками с Филиппом II, но король заладил свое - "не поможем родственникам, что люди на это скажут?".

- Вот потому и потеряли страну... - пробурчал принц своим мыслям, как раз, когда конь неторопливым шагом обогнул стену аббатства и впереди открылся морской простор. - Занятые боданием друг с дружкой, как олени в гон, не заметили, как пришли охотники.

Его взгляд привлекла молодая статная девушка в длинном подбитом горностаем плаще, прогуливающаяся по берегу, и задумчиво глядящая куда-то в море. Что-то сказочное было во всем ее силуэте, и принцу на мгновение показалось, что он видит сон, убаюканный теплым голосом кормилицы, рассказывающей о героях древности, о неземной любви и жесточайшем коварстве. Точно завороженный, Гарвер глядел, как искрится солнце в ее медовых волосах, как неспешно она ставит ногу в плавном шаге, и как отливает шелком горностаевый мех. Конь, словно чувствуя настроение всадника, остановился.

- Кто ты? - шепотом спросил Гарвер, теряясь в догадках. Наряд девушки соответствовал по своему статусу высшей аристократке, но всех аристократок королевства принц знал в лицо, а эта красавица не вызывала даже надежды быть узнанной.

Быть может, девушка и заметила всадника, но никак на это не отреагировала, продолжая свою прогулку в том же ритме. Прошла минута, прежде, чем всадник справился с эмоциями, и поехал к девушке, разглядывая ее откровенно нагло. Но ему было не до манер, слишком большой резонанс в душе вызывала эта красавица. Услышав ржание коня, девушка наконец-таки обратила внимание на всадника, и застыла в ожидании, видя, что тот направляется к ней. Проигнорировать визит дворянина, легко угадываемого по дорогой сбруе коня, она не могла, этикет в то время соблюдался женщинами неукоснительно, чтобы никто не назвал девушку вульгарной, покрыв позором всю семью.

Подъехав на несколько шагов, Гарвер спешился и, поклонившись, представился девушке. Та в свою очередь, сделав реверанс, произнесла:

- Лилиана Жанна Ла Валь баронесса де Монтескье.

- Миледи, вы простите мою настойчивость, из-за которой я оторвал вас от созерцания морской дали, но она была продиктована суеверным заблуждением - я подумал, что по берегу моего залива прогуливается сама Айне, так у нас называли богиню красоты и любви, - принц не удержался, и выделил голосом фразу "моего залива".

- Мне не за что прощать вас, ваше королевское высочество, и даже если бы вы более бестактно оторвали меня от моих раздумий, ваши слова разгладили бы ненужное впечатление, - девушка подарила ему лучезарную улыбку; он же заворожено смотрел в сапфирово-синие глаза француженки, и таял.

- В наших краях очень сильны старые верования, - как бы извиняясь за свои эмоции, сказал принц. - Их не смогли истребить даже за тысячу лет, прошедших после крещения Ирландии. Наверное, потому что рассказывают детям вместо сказок на ночь.

- И что за сказки? О чем?

- О прекрасных феях и ужасных фоморах, об исполнении желаний и богатстве лепреконов, о любви и смерти...

- Сказки ли? - баронесса задумчиво посмотрела в глаза Гарвера. - У нас во Франции никто не сомневается в существовании лугару, оборотней. И не раз я была свидетельницей сжигания на кострах этих тварей. Так что никто не знает, где сказка, а где правда.

Принц вспомнил ворона в утреннем небе, и по спине пробежали мурашки.

- Вы изменились в лице, принц.

- Да... Вспомнилось, - он ничего не стал пояснять.

- Составите мне компанию? Вы выросли здесь, и как никто другой знаете местные легенды. Я люблю легенды. Расскажете мне?

- Конечно, как я могу отказать вам? - он утонул в ее глазах, точно в синеве зимних вод Лох-Фойл.

Это утро навсегда изменило жизнь Гарвера, который до того просто не догадывался, что где-то на свете есть любовь.

Он видел из окна, как белое покрывало снега теряет блеск прожитого дня и как нехотя отпускают серебряные искры всполохов закоченелые черные огрызки веток, слегка качающиеся под несильным ветром. Что-то несмелое и мертвое сквозило в заходе солнца, как будто навсегда прощающегося с днем. От заката Гарвера отвлекла агония пламени в камине, и он подкинул дров. Не хотелось звать слугу, этот вечер он хотел провести, никого не видя и не слыша. Несмотря на чудесный день, проведенный с Лилианной, и ее образ, тронувший сердце, ощущалась грусть в каждом чуть более чем обычно глубоком вздохе, в размеренности шагов и усталости взгляда принца. Разговор, искрометность ее юмора, несомненна глубина ума и чарующая красота девушки увлекли и заворожили, заставив испытать нечто неизвестное до того. Но вместе с тем закралась предательская тоска, предощущение чего-то рокового и неизбежного, как будто он сделал шаг за порог, и уже никогда не найдет дверь в прошлое. В прошлого себя, в прошлое своих дней.