Владимир Упоров - Повелитель Запретной Магии (СИ)

«Так вот зачем они привели меня сюда, – скрипнул зубами Реннет. – Будете шантажировать меня безопасностью Старика и его сына? Основательно подумали, по-видимому. Сколько «чистых» привлекли ради достижения цели».

Одновременно его посещали и другие мысли. К примеру, знала ли об их намерениях Рэанна? И не она ли навела Чистый Свет на охотников? Впрочем, думал он об этом недолго. Такого быть не могло.

Дело не в истовой вере в честность чародейки. Правящий клан должен был знать о том, кто такой Реннет, гораздо раньше их встречи. Они успели не только придумать достаточно эффективный план, но и привести заложников, что отнимало много времени. Узнай они правду от Рэанны, попросту не успели бы с осуществлением плана.

Но одно можно сказать наверняка, противник пошел на откровенный шантаж и прикрывался посторонними людьми. Реннет не сильно жаловал подобные методы ведения боя, но также понимал их эффективность. Сражающийся на войне должен осознавать, что своими действиями подвергает опасности своих же близких, родных, друзей. Так было всегда, так и останется.

Поэтому сейчас он смотрел сквозь них, сквозь людей, которых давно не видел и продолжал уважать, смотрел в лица своих врагов. Он уже решился пойти на очередную беспринципность, однако мгновение колебания позволили противнику заговорить:

– Здравствуй, дорогой Реннет! Очень рад тому, что ты остался жив, хотя и не представляю, каким образом!

Это был тот же маг, что руководил Южной Оборонительной Армией вместе с Гелиосом. И он только что произнес имя, хорошо знакомое обоим заложникам. Бирр с сыном начали искать взглядом по сторонам, пока не наткнулись на юношу. Тот замер, не в силах отдать нужный приказ.

Не смотря на то, что прошло уже столько времени, узнать в молодом маге молчаливого мальчишку труда не составило. Реннет видел, как губы старика задвигались, шепотом произнося его имя. Те, от кого он сбежал много лет назад, были явно ошеломлены нынешней встречей.

Однако сам юноша повел себя более сдержанно. Даже говорить ничего не стал, все время глядя на магов Чистого Света и обходя лица заложников. Противник принял это в счет шокового состояния.

– Да, называющий себя Ренегатом, спустя столько месяцев мы узнали твое имя. Как сам видишь, мы также привели твоих приемных родителей, исключительно для мирного обсуждения сложившейся ситуации. То есть, сражаться мы не желаем. Хотя вижу, что вам уже довелось сегодня убивать наших товарищей, – с хорошо скрываемой ненавистью говорил маг Чистого Света.

Реннет, казалось, удивился.

– Мирного? – переспросил он.

– Конечно же, мы хотим решить все наши разногласия мирным путем, – улыбнулись ему.

«Мы хотим уничтожить гончих и охотников без сражений!» – вот как это прозвучало в понимании юноши. Он отчетливо видел в глазах магов Чистого Света беспощадность и отсутствие жалости. Будь Реннет прежним человеком, непременно оказался бы под впечатлением от увиденного. Его нынешнего это нисколько не тронуло.

Правда, об остальных нельзя сказать того же. Они занервничали, ощутив давление со стороны противника. Сильный духом воин способен выдержать взгляд одного волка, но в случае с целой стаей все иначе. А Катарина и Реннет в каком-то смысле уже перестали быть людьми.

– Хорошо. У вас есть для меня предложение, как понимаю? – поинтересовался он, растягивая время.

– Кто эти двое? – неслышно спросила у него мистик.

Причин не говорить правду у парня не было.

– Семья, вырастившая меня до тринадцати лет.

– А? – качнула головой та. – В таком случае, как собираешься поступать?

На сей раз он промолчал. Зато у кого-то оказался слишком острый слух, и быстро по отряду пробежала волна шепотков. Обернувшись к предводителям кланов-союзников, Реннет зло прошипел:

– Успокойте своих подчиненных, чтоб вас! Мы на поле сражения, а не на уличном базаре!

Тем временем, члены Чистого Света поспешили озвучить предложение. А если точнее – требования. Обычное поведение разбойников, торгующихся за освобождение заложников. И давили они в первую очередь тем, к каким потерям привело вмешательство охотников в войну. Но здесь и самому юноше было что сказать.

– Быть может, я могу понять вашу скорбь и принять ее во внимание, вот только смею заметить, что Чистый Свет повинен в моей смерти. Мирного разрешения конфликта у нас с вами не выйдет в любом случае. Я думаю, стоит пойти на компромисс и обойтись малыми жертвами. Устроим дуэль?

– И каковы же условия? – спросил светлый маг.

Судя по тому, как быстро он среагировал, такой вариант изначально рассматривался Чистым Светом.

Реннет дал ответ, который бы понравился им больше всего:

– Если победа достанется нам, вы отпускаете заложников и уберетесь с дороги. Со своей стороны пообещаю, что нападений на ваш орден больше не будет. Мы готовы к переговорам.

– А в случае нашей победы? – сухо и безэмоционально поинтересовался тот.

– Можете взять головы всех Гончих, включая меня самого, и в том виде, в каком захотите.

Светлым не требовалось совещаться, чтобы понимать абсурдность условий. Их даже нельзя было назвать условиями, ведь гарантировать соблюдение никто не в состоянии. Ренегат, разумеется, понимал это. Он добивался сражения один на один с лидером вражеского отряда. Особых причин идти на подобное у светлых не было, однако тут стоит вспомнить их законы чести, сильно повлиявшие на магическое общество современности. Следуя им, было бы неприятно отказывать врагу в честной дуэли. К тому же, последние считали, что дракон и заложники добавляют им большое преимущество в схватке.

– С кем я буду драться? – выступил вперед Солсайт.

Предупредив всех о готовности, Реннет также сделал несколько шагов вперед. Он осмотрел с головы до ног мага-дракона и разочарованно скривился.

– Прости, Сайти, но драконы не моя специализация. Это я понял после боя с Гелиосом. Вряд ли ты сильнее его. Бой с тобой выйдет слишком скучным.

– Ты так считаешь? – ухмыльнулся тот. Ранее выступавший с речью маг поддержал его:

– Против Гелиоса ты выходил не один. И не забывай, чем закончился для тебя тот поединок. Хотя, пожалуй, я соглашусь с тем, что выставлять дракона против обычного мага немного нечестно.

«Так они и правда бояться того, что я решусь использовать ту же силу, что была применена против Каменного», – догадался юноша.