Год дракона (СИ)

На третий день я ощутил голод. Настоящее и сильное желание поесть. До этого я лишь пил – отвары Кота и бульоны, которые мне готовила Настя. И вот, чувствуя вполне естественное желание перекусить, я попросил Кота принести мне мяса из бульона.

– Старик, боюсь, это пока невозможно, – смущаясь, заявил он. – Видишь ли, я отрезал тебе с десяток сантиметров кишок, зашил, как сумел. Я не знаю, насколько после этого у тебя восстановится функция этого органа. Поэтому от твердой пищи тебе пока лучше воздержаться. Да и в будущем тоже.

– На одних отварах я на ноги не встану!

– Ты недооцениваешь их возможности.

– Я хочу питаться нормально! – от волнения я аж покрылся испариной.

– Жень, ты так говоришь, как будто все зависит от меня. Если хочешь, я могу сказать: ешь мясо, но через три дня мы отправим тебя в больницу с непроходимостью кишечника. Снова операция, которая вызовет вопросы, где была сделана первая…

– Черт! Я не хочу так! – я понимал, что злиться на двуглавого бесполезно: он лишь сделал работу, спас мне жизнь. За свое спасение я платил высокую цену.

– Будешь питаться тварями. Чаще, чем твои братья, но на одних монстрах можно протянуть. Поверь мне, я сам был при смерти и знаю, о чем говорю. Выше нос, Женя, у тебя начинается новая жизнь! Она будет отличаться от старой, но и из этого можно извлечь пользу.

Новая жизнь мне не нравилась. Конечно, стоило бы прислушаться к советам того, кого схватка с боном сделала почти инвалидом. Кот не мог самостоятельно выполнять многие простые манипуляции, не говоря уж о том, чтобы водить машину или драться. Мне же следовало лишь отказаться от еды и полностью перейти на энергетическое питание, свойственное драконам. Мелочь по сравнению с тем, чем пришлось пожертвовать близнецу, но все равно оптимизма мне мое будущее не внушало.

========== Настя ==========

Кот был прав: есть твердую пищу мне оказалось категорически нельзя. Я дважды пытался, но оба раза заканчивались сильными болями в животе и лихорадкой. Поднимавшаяся температура, слава богу, спадала сама через день-другой, но я решил больше не экспериментировать, и отныне в моем рационе значились только твари и вода. Из-за этого моим братьям приходилось в два раза больше охотиться, потому что теперь одного паразита в неделю мне было маловато: организм требовал подпитку каждые два дня. Хищника, правда, хватало на неделю, но достать их было не так-то просто. Пока я восстанавливался после ранения, Вовка с Максиком без устали совершали рейды в окрестные города и села, привозя с собой по пять-шесть бутылок с паразитами и одного хищника, если охота оказывалась удачной.

– Ничего, это ерунда, – успокаивал меня Вовка. – Окрепнешь – сам будешь добывать себе пропитание. А пока мне не трудно.

Максик ничего не говорил, но я чувствовал его недовольство. Я видел, как тяжело братьям дается моя нынешняя диета: оба возвращались с охоты измотанные и тихие. Вовка сразу ложился спать, чего раньше с ним не случалось, а Максик запирался в своей комнате. Я боялся, что эта забота обо мне рассорит братьев, но она, наоборот, сблизила их. Я заметил это по тому, как у них стали появляться какие-то шутки на двоих, непонятные мне; как они стали понимать друг друга с полувзгляда. Иногда в разговорах Максик бросал на Вовку вопросительный взгляд, и старший отвечал ему легким кивком или же отрицательно качал головой. Что значил этот вопрос и этот ответ – знали только они. Иногда братья о чем-то разговаривали вполголоса, а когда к ним приближался я, замолкали. Не могу сказать, что это вызывало во мне ревность – нет. Скорее, любопытство. И еще я надеялся, что компания старшего брата сделает Максика более дружелюбным и мягким.

Из-за частого отсутствия братьев моим собеседником, сиделкой и помощником была Настя. После приема моих лекарств ее физическое здоровье быстро восстановилось, а вот раны душевные девушка залечивала трудотерапией, в которой просвечивало самоотречение, граничащее с аскетизмом. Это помогло Насте быстро и гармонично вписаться в нашу отшельничью жизнь. Вовка отдал ей свою комнату, потому что он много времени проводил либо на охоте, либо в кузнице. Дом для него стал местом, где можно поесть и поспать. Поэтому он устроил себе лежанку на печи. Из-за этого мы с Максиком подшучивали над ним, называя Ильей Муромцем.

Настя взяла на себя обязанности по хозяйству, избавив нас от ненавистного дежурства, во время которого мы должны были делать уборку и мыть посуду. Теперь нам надо было только следить, чтобы бочка с водой для хозяйственных нужд была полной, а уж Настя расходовала ее на чистоту в доме. Правда, готовила она не очень хорошо, но пока я свыкался со своей диетой, путь на кухню мне был заказан.

Мы с Настей много разговаривали, особенно в первое время, пока я не вставал с постели. Она просиживала у меня по несколько часов, расспрашивая о братьях или рассказывая о себе. Так я узнал, что она училась на программиста в Казани, но бросила университет на третьем курсе, потому что ей стало скучно.

– Преподаватели рассказывали нам то, что я и так давно уже знала, а некоторых я бы сама засыпала на экзамене, – объяснила она. – Вот я и пошла работать.

Сначала в компании, занимающейся связью, а потом ушла и оттуда, потому что один знакомый предложил ей более интересную и более оплачиваемую работу – выполнять для частного сыскного агентства разные задания: взлом корпоративных почт, паролей компьютеров, программирование систем слежения и так далее.

– Мне нравилось не только то, что за это много платят, но и то, что работа давала мне адреналин, – призналась Настя.

Это натолкнуло меня на идею использовать таланты нашей невольной гостьи. Так в нашей глуши появился бесплатный Интернет: Вовка купил бензиновый генератор и беспроводной модем, который мы закрепили на дереве, а Настя без труда взломала сеть одного из провайдеров. Кроме того, она закодировала наши сотовые, чтобы по ним нельзя было вычислить со спутника наше местонахождение.

Вообще, с появлением девушки наш мужской быт преобразился в лучшую сторону не только в техническом плане. Вовка стал вести себя, как глава семьи. Теперь он не просто раздавал команды направо и налево, а совещался с нами, прежде чем принять какое-то решение. Он по-прежнему был внимателен и заботлив, но отныне эта забота приобрела какой-то ласковый оттенок, словно у него кроме двух братьев-раздолбаев появилась еще и сестра.

Максик тоже преобразился: стал тщательнее следить за своей внешностью, перестал нецензурно ругаться, взял моду разгуливать по дому с голым торсом. Он, конечно, выглядел спортивно, но Настю в разы сильнее впечатлил Вовка, однажды снявший при ней футболку. Как я уже говорил, нам с Максиком досталась отцовская сухопарая конституция тела, а вот старшего папаша наградил мощным торсом.