Год дракона (СИ)

После этого я повел тетку обратно к столу, где она сидела до моего прихода, усадил на стул и попросил зарегистрировать меня в двадцатом номере на имя Александра Пушкина.

– Сделаешь это, и мы тебя не тронем, – доверительным тоном пообещал я, чем еще сильнее напугал женщину. Дрожащими пальцами она внесла указанное имя и фамилию в компьютер, выдала мне электронный ключ. Я еще раз напомнил ей, что ее безопасность напрямую зависит от ее благоразумности и что лучшая тактика для нее – сделать вид, что ничего не произошло. После этого я мило улыбнулся и направился к лестнице. Уже оттуда я свистнул, поставив вторую точку в заклинании, и бесшумно поднялся.

Номер находился в самом углу узкого коридора. Я протиснулся между Вовкой и стеной и отпер дверь. Мы уложили Максика на кровать, я распаковал пачку хирургических пеленок, подстелил одну под его ноги, потому что повязка насквозь пропиталась кровью. Максик был бледен, на его лице выступила испарина, но он держался: не ныл, не капризничал.

– Теперь все будет хорошо, – Вовка улыбнулся и потрепал его по щеке. – Сейчас доктор тобой займется.

– С чего начнем? – спросил я у брата, готовый выполнить любое его приказание.

– Я откуда знаю! – пожал плечами Вовка. – Лекарь ты, не я.

– Подожди, ты хочешь сказать…

– Ты ведь сам выбрал своим профилем врачевание.

– Но я никогда не делал этого! – вспыхнул я.

– С химерами ты тоже никогда не дрался, но прекрасно справился.

– Потому что ты учил меня драться!

– Прости, но научить тебя медицине я не смогу. Я сам знаю не больше твоего.

– И что же мне делать? – я бросил взгляд на бледного Максика с окровавленной ногой.

– Лечить, – Вовка хлопнул меня по плечу. – Доверься инстинктам. А я выполню любое твое поручение.

Мне было ужасно страшно – намного страшнее, чем оказаться лицом к лицу с тварями, пришедшими из другого мира. Но выбора у меня не было. Я медленно выдохнул и сказал:

– Хорошо, организуй мне теплую воду, чтобы промыть рану.

Вовка скрылся в ванной, а я надел резиновые перчатки и принялся обильно протирать их спиртом. Снял с Максика окровавленные бинты, промыл рану водой, потом обработал антисептиком, потом обколол голень анестезией. Внутри у меня все замирало: мне казалось, что я причиняю брату невыносимую боль, но тем не менее я не останавливался. Я никогда не зашивал раны, я даже не видел, как это делают. Весь мой медицинский опыт ограничивался пятью сериями сериала «Скорая помощь», которые мне удалось посмотреть в общежитии, да перевязкой порезанного пальца. У меня дрожали руки и на лбу выступил пот, но я, как в детстве, подбадривал Максика, как будто это он волновался, а не я.

– Вот видишь, ничего страшного, – бормотал я, соединяя края ран и продевая иглу сквозь кожу. – Зря ты переживал, если честно. Я ведь сказал, что дело плевое…

Максик вынес операцию спокойно. Конечно, анестезия тоже сыграла в этом роль, но парень лежал и не дергался, не кричал, не плакал, не ругался и не показывал свой дурной характер. Просто смирился и терпел. Когда все было закончено, Вовка дал ему обезболивающего, и Максик практически сразу уснул.

– Поздравляю, доктор Тартанов, – старший брат хлопнул меня по плечу. – Ты был восхитителен!

– Кто? Я?!

– У меня было впечатление, что я присутствую в институте Склифосовского на операции какого-нибудь светила травматологии.

– Отвали! – я отмахнулся и ушел в ванную – смыть кровь с перчаток, умыться, просто побыть одному, чтобы хоть как-то снять напряжение. Но через минуту за спиной у меня выросла фигура Вовки.

– Раздевайся! – коротко приказал он, и у меня неприятно екнуло сердце.

– Чего? – я развернулся к нему лицом.

– Буду обрабатывать твои раны, доктор, – брат продемонстрировал флакон с антисептиком и упаковку ватных тампонов.

Я и забыл, что сам ранен. От напряжения во время операции и волнения за Максика мозг задвинул мои болевые ощущения на самые задворки сознания. На шее сзади у меня оказалась глубокая царапина, костяшки были сбиты в кровь: все-таки лупить тварей, покрытых пуленепробиваемым панцирем, травмоопасное занятие. Когда я снял футболку, я невольно ахнул: я был весь в синяках и ссадинах. И после этого я вспомнил про прокушенную ногу. Вовка ухмыльнулся, видя мой испуг. Ему-то самому приходилось видеть вещи и похуже.

– Какой у нас дальнейший план? – спросил я. В этот момент я сидел на унитазе, положив раненую ступню брату на колено, а тот, стоя на другом колене передо мной, обрабатывал место прокола антисептиком. Мне, наверное, повезло, потому что зубы химеры прокусили кожу между большим и указательным пальцами.

– Я отлучусь на пару часов: надо отмыть машину от крови и купить что-нибудь поесть. А ты оставайся с Максиком. Вдруг ему станет хуже, – говорил Вовка, не поднимая глаз. – Посидим тут до ночи, а потом двинем дальше.

– А если Максику станет хуже? Мы не можем его тащить через границу: мы вызовем подозрения.

– Жень, у нас кончается виза. Если мы выйдем ночью, то успеем завтра пересечь границу. Если задержимся еще хоть на день, то нарушим визовый режим, и у нас будут проблемы.

– Вов, тебе важнее визовый режим или здоровье брата?

– Максик мне дороже, но сейчас обстоятельства немного не те…

– Что за обстоятельства?

– Я же объяснил: виза. С этими делами лучше не шутить.

– Вов, ты вчера на границе загипнотизировал пограничника, потому что у нас не было какого-то документа. И вдруг ты боишься просрочить визу? – я выдернул ногу из рук брата. – Говори, что случилось.

– Похищенный уран, конечно, ты в расчет не берешь. Если на АЭС обнаружат пропажу, а это наверняка случится сегодня днем, то на всех пограничных постах будут проверять машины на предмет радиационного излучения.

– Проверять буду прибором?

– Да.

– Тогда почему бы тебе не внушить пограничнику, что он видит другие показания?

Вовка посмотрел на меня, чуть прищурившись, и я понял, что именно так он и сделал бы, просто история с радиоактивным топливом для него – единственная официальная причина спешки.

– Скажи мне, в чем дело?

Вовка молча выбросил вату в мусорное ведро и встал. Я тоже вскочил и, боясь, что он уйдет, схватил его за рукав:

– Вов, скажи, что происходит. Мы ведь одна команда, и будет лучше, если мы оба будем готовы к чему-то неприятному.

Брат тяжело вздохнул, а потом слабо улыбнулся:

– Нас засекли лиги. Не те, от которых убежала мама, но тоже довольно неприятные товарищи. К счастью, граница их владений заканчивается Дунаем. Пересечем реку – будем в безопасности. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

– Зачем мы им?

– Потому что не всем лигам удалось вырастить драконов в облике людей. Это как с ядерным оружием: у кого оно есть, тот и диктует условия.