Год дракона (СИ)

На весь процесс поглощения ушло не больше минуты, после чего незнакомец развернулся и двинулся прочь.

– Стой! Кто ты! – я, забыв о Максике, бросился за ним. – Подожди!

Мужчина удалялся быстрее, чем мне хотелось бы, к тому же у меня была прокушена ступня, поэтому каждый шаг отдавался острой болью. Тем не менее я собрал волю в кулак и догнал спасителя.

– Эй, спасибо! Как тебя зовут? – я схватил его за плечо, и тут в меня ударило такой волной, будто меня сбил грузовик, несущийся на полной скорости. Меня отбросило на несколько метров, и я даже на мгновение потерял сознание, а когда пришел в себя, незнакомца уже не было. Я с трудом поднялся: все суставы ломило, как во время гриппа, а мышцы ослабли. Но мне надо было помочь Максику. С трудом встав на дрожащие ноги, я добрался до него и попытался осмотреть его раны.

– Моя нога… – всхлипывал брат, катаясь по траве.

– Ничего, Максик, ничего… – я усадил его. – Рана небольшая. Ты сможешь идти?

– Нет! – в отчаянии выкрикнул он.

– Тише, нас могут услышать, – я обхватил его за корпус и кое-как привел в вертикальное положение. – Все, что от тебя потребуется, – просто расслабиться.

Я присел и перекинул его тело через плечо. Я видел, как в кино спецназовцы носят своих раненых друзей, но оказалось, что это не такая уж простая задача. Во-первых, по неопытности я неравномерно распределил вес тела брата, но исправлять это было некогда. Во-вторых, я сам был ранен, и моя хромота мешала мне балансировать с грузом. В-третьих, пробираться с раненым бойцом на плече через лес было сродни попытке пройти с коромыслом на плече по оживленной московской улице.

Кое-как дотащив брата до машины, я осторожно снял его и усадил на заднее сиденье ногами наружу. Меня радовало, что Максик оказался не нытиком. По его лицу текли слезы, но он не кричал, только всхлипывал вполголоса:

– Моя нога… нога…

Достав аптечку, я ножом срезал лохмотья штанины. Увиденное заставило меня вздрогнуть: четыре глубоких борозды рассекали мышцу правой голени, одна рана была настолько глубокой, что я мог видеть кость.

– Вот дерьмо! – не сдержался я.

– Что там? – испугался Максик.

– Ничего, – бодро ответил я. – Просто придется зашивать, чтобы не было уродливых шрамов. Но шить будем не здесь, чтобы заразу не занести.

Я перетянул брату ногу жгутом выше колена, наложил на раны стерильную салфетку и принялся туго забинтовывать, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.

– Что у вас тут? – раздался голос Вовки у меня за спиной. – Что случилось?

– На нас напали химеры, – я старался говорить небрежно, словно произошедшее было плевым делом. Так я надеялся предупредить взрыв негодования старшего брата.

– Я же сказал: не выходить из машины!

– В туалет нам надо было ходить под себя? – огрызнулся я.

– Ладно, прости, – Вовка кинул на переднее сиденье что-то, похожее на большой термос. – Рана серьезная?

– Средней серьезности. Надо обработать и зашить.

– Мы не можем сейчас останавливаться, – вдруг разозлился Вовка. – У нас тут обогащенный уран и виза заканчивается.

– Уран? – Максик даже всхлипывать перестал.

– Шутка такая, – Вовка потрепал его по голове. – Ты как? Продержишься пару дней?

– Вов, у нас нет пары дней, – я закончил перевязку и встал. – Парню нужна медицинская помощь.

– Предлагаешь отвезти его в больницу? С такими ранами нам придется рассказать местной полиции пару сказок про драконов и химер. Ты готов к этому?

– Может, ты загипнотизируешь их?

– Я не знаю, какую помощь может оказать врач, находящийся под гипнозом. Возможно, он даже шприц не сможет наполнить.

– Тогда давай остановимся в гостинице. Хотя бы на сутки, – не сдавался я. – Хорошо обработаем рану, зашьем, нормально перевяжем, чтобы Максик смог выдержать два дня дороги.

– Все это так не вовремя! – Вовка схватился за голову, и я впервые увидел его таким растерянным и беспомощным. Правда, он тут же справился с эмоциями: – Хорошо, тогда быстро трогаем! Времени в обрез.

========== Лекарь ==========

Вовка гнал так, что в какие-то моменты мне казалось, будто мы сейчас взлетим. Я был на заднем сидении с Максиком. Он полулежал у меня на коленях, положив раненую ногу на подлокотник противоположной дверцы. Так велел сделать Вовка, чтобы ослабить кровотечение. Максику становилось все хуже. Он уже не плакал, только тяжело дышал, прикрыв глаза.

– Эй, не засыпай. Будь со мной, – я тормошил его, как только замечал, что он отключается. – Спроси меня о чем-нибудь…

Максик молчал. Его пальцы судорожно комкали подол куртки. Мне было страшно за брата. Я никогда еще не видел таких ран, и мне казалось, что Максик умирает. Вдруг зубы и когти химер ядовиты, и сейчас какой-нибудь неизвестный токсин убивает моего брата? Хотя Вовка уверил меня, что никакого яда у химер нет, у меня было подозрение, что он сказал это, чтобы не сеять панику.

На рассвете мы въехали в Меджидию – первый большой город на нашем пути. По дороге на АЭС мы проскочили его по объездной, чтобы не терять времени на светофорах, но сейчас Вовка не свернул с главной трассы. На окраине мы встретили дежурную аптеку. Брат вышел и купил там бинтов, ваты, спирта, флакон антисептика и две упаковки одноразовых шприцев.

– А остальное? – удивился я.

– Купим в другой, чтобы не привлекать внимания.

У меня было большое сомнение, сможем ли мы найти еще одну круглосуточную аптеку, но нам повезло. Буквально через четыре квартала мы заметили светящуюся вывеску. За остальными лекарствами брат послал меня.

– Так труднее выследить нас, – пояснил он, припарковав машину за автобусной остановкой, чтобы ее козырек скрывал нас от любопытных фармацевтов.

В этой аптеке у меня возникли проблемы: не хватило румынских лей. Я пытался уговорить аптекаршу взять доллары, но она наотрез отказалась. Я был бы рад применить гипноз, но не овладел еще этой техникой. Оставить брата без обезболивающего я тоже не мог, поэтому уставился тетке прямо в глаза и произнес заклинание забывчивости.

Вообще, оно работало иначе. Нужно было оставить точку входа, как называл ее Вовка, – любой звуковой, световой или тактильный сигнал, а потом произносить заклинание. С этого момента человек забывал все, что слышал, видел, говорил и делал. Точкой выхода служил повторный сигнал, после которого функции памяти восстанавливались, но момент, ограниченный точками навсегда выпадал из жизни человека. Большинство людей этого даже не замечали. Но иногда не было времени на создание точек или нечем было подать эти сигналы. И тогда драконы использовали упрощенный вариант заклинания, просто глядя людям в глаза. Заклинание действовало, пока сохранялся зрительный контакт с человеком. Как правило, люди в такие моменты не моргали и не отводили взгляд, поэтому драконы сами контролировали длительность контакта. Стоило им хотя бы моргнуть, как чары тут же рассеивались, и возобновить их, как правило, было невозможно.