Борис Сапожников - Memento Mori (СИ)

- Именно поэтому я и не препятствовал ему, когда он заявил, что хочет уйти из города на несколько дней вместе со своим ручным волком. Признаться, даже меня этот зверь немного пугает.

- Я себя отменно чувствую, - решил я сменить тему, - отчего же вы сказали, что мне не встать на ноги ещё несколько дней?

- Мой врач – человек весьма разносторонний и не чурается восточных трактатов, - начал издалека Лафрамбуаз, - а также рискованных методов лечения. Как он сказал мне, после удара по голове, у тебя под черепом начала скапливаться кровь. Она неизбежно давила на мозг, что вызывало головные боли. То лекарство – он назвал его опиатом, кажется, - что тебе давали, лишь снимало боль, но никак не устраняло её причину.

- И как же ему удалось с этой причиной справиться?

- Это очень старая операция, как сказал врач, - заявил Лафрамбуаз, - её применяли ещё в Древнем Египте, также она описана и Гиппократом. Мой врач уверен, что лишь она могла помочь тебе, и видимо, помогла, раз ты ещё жив. Это называется трепанация, кажется, он добавлял слово «декомпрессивная», что это ни значило. Если же говорить проще, он просверлил отверстие в твоём черепе, в районе левого виска и дал крови вытечь, чтобы она не давила на твой мозг и дальше.

Я ощупал плотную повязку вокруг головы. Пока о ней не сказал инквизитор, я её просто не замечал, настолько меня радовало избавление от головной боли. Пускай и ценой дыры в голове. Надеюсь, она невелика размером, и заживёт скоро.

- Он закрыл отверстие в твоём черепе серебряной монетой, - как будто отвечая на мои мысли, сказал Лафрамбуаз, - и пообещал, что зарастёт всё быстро.

- Спасибо ему за это, - кивнул я. – Талантливый у вас доктор, тот, кто прежде осматривал меня, заявил, что голова, мол, предмет тёмный и исследованию не подлежит.

- Я вообще привечаю талантливых людей, - ответил без тени иронии инквизитор. – И это подводит нас к вопросу, который я бы хотел задать тебе, Рейнар.

- Я даже примерно догадываюсь, о чём он будет, - заявил я. – Устраивайтесь поудобней, рассказ у меня будет совсем не коротким.

И очень надеюсь, что после него я не окажусь в подвале, откуда одна дорога – на эшафот с обложенным хворостом столбом.

Стул был укреплён стальными скобами на углах и прочные ремни на нём явно служили не для украшения. Я глядел на него, и мне всё сильнее становилось не по себе. Слишком уж ясно было назначение подобного сиденья. Хорошо хоть сразу на «лошадку» [22] Деревянный конь, деревянный пони или кастильский осёл. Эта крайне болезненная пытка использовалась на протяжении всей средневековой истории. Устройство напоминало пирамиду из деревянного бруса, заостренную к вершине, на которую сажали жертву. К ногам жертвы привязывали груз, под тяжестью которого испытуемый все ниже и ниже опускаясь, насаживался на эту пирамиду, нанося ужасные травмы промежности, а иногда и рассекая жертву пополам не усадили. Однако и подобные стулья применялись для не менее жутких пыток. Я машинально поискал глазами жаровню, которую могли бы подставить мне под ноги, когда я буду совершенно беспомощен, притянутый ремнями к прочному креслу, и кувшин с маслом, каким частенько поливали ступни и голени несчастного, чтобы мучился посильнее. Однако ничего подобного не обнаружил, и скрепя сердце умастился на неудобном сиденье под оценивающими взглядами собравшихся в просторной комнате – или даже небольшом зале – людей.

Среди них я знал лишь Лафрамбуаза, да ещё видел, скорее всего, его людей, что сопровождали инквизитора в его путешествии из Пассиньяно в Лукку. Двое сейчас замерли мрачными статуями около двери, сложив руки на оружейные пояса. Кроме инквизитора и его наёмников, в зале присутствовал молодой человек в чёрном дублете со значком в виде кадуцея, [23] Герой ошибочно принимает посох Асклепия – символ врачевания за кадуцей – жезл Гермеса приколотым на груди. Второй же более походил на какого-то мистика от церкви, каких можно встретить в салонах богатых аристократов Италии и особенно Венгрии, где на них смотрят как на диковинку, а не как на опасных еретиков, распространяющих свои учения на жаждущие подобных глупостей умы. Похоже, молодой врач придерживался того мнения об этом человеке и не считал нужным скрывать презрительных взглядов.

Стоило мне усесться в кресло, как по кивку Лафрамбуаза наёмники живо привязали меня ремнями к нему. При этом, чтобы надеть головной ремень, им пришлось снять с меня повязку, обнажив наполовину выбритый череп со следами операции.

- Интересное решение, - тут же подошёл тот, кого я принял за мистика. – Скажите-ка, дорогой Амбруаз, как вы решили проблему открытого отверстия, идущего прямо к головному мозгу, после трепанации?

- Серебряный флорин старой чеканки, - не без гордости ответил врач по имени Амбруаз. – Мне пришлось врезать его в височную кость, а после прикрыть заранее подготовленным куском кожи самого пациента.

Теперь я знал происхождение бугра у меня на виске, а то всё гадал – что же это такое, и где та монета, о которой говорил инквизитор, когда впервые навестил меня?

- Если вы закончили с первичным осмотром, - вмешался инквизитор, - то перейдите к тому делу, ради которого вас пригласили.

- Ещё не закончил, - ответил мистик, отмахнувшись от Лафрамбуаза, будто от мелкой неприятности, мешающей ему работать. Весьма интересный субъект.

Он подошёл ещё ближе, и принялся в самом деле осматривать меня, будто я был лошадью на рынке. Цокал языком, оглядывая остатки почти сошедших с моего торса татуировок, внимательно присмотрелся к каждому почерневшему ногтю на пальце. Даже в зрачки заглянул, растянув веки, и я не мог сопротивляться, хотя очень хотелось врезать ему посильнее. Но всё, что я мог, это сжимать кулаки – лишь эта свобода осталась мне сейчас.

В зале было тепло, в камине, стоявшем в дальнем углу, весело потрескивал огонь и один из наёмников Лафрамбуаза скармливал ему свежие поленья. Но тепло было одетым, а если на тебе только подштанники, то температуру ощущаешь несколько иначе. Я старался не дрожать, хоть мне было довольно холодно.

- Подбрось в огонь побольше дров, - велел наёмнику Лафрамбуаз, - это нам в одежде хорошо, а вот наш гость скоро околеет в одном исподнем сидеть.

Тот сразу же выполнил поручение, и вскоре зал начал наполняться теплом, отчего мне лично стало лучше. Остальные же начали расстёгивать вороты дублетов, и я заметил, что на обоих наёмниках надеты лёгкие кольчуги. Интересно, они всё время так ходят или же меня опасаются?

- Вы закончили? – снова поинтересовался у мистика инквизитор, когда тот отошёл от меня, явно завершив осмотр. – Какие выводы можете сделать?

- Сила, полученная вашим гостем и моим пациентом, убивает его, - напрямик заявил мистик, явно не собираясь жалеть меня. – И если ничего не сделать, разъест его изнутри за несколько месяцев.