Роман Галкин - Кощей. Перезагрузка

– Маркуль, ко мне!

И надо же, монстр выползает из пещеры, неуклюже ковыляя, достигает края ущелья и стремительно взмывает ввысь. В следующее мгновение я понимаю, что сейчас эта туша шлепнется на меня, и, ни секунды не размышляя о собственном бессмертии, разворачиваюсь, чтобы нырнуть в сторону. Прыжок – и меня на лету подхватывает выметнувшийся из зубастой пасти лягушонка стремительный язык. Шмяк! Маркуль приземляется на каменистый грунт. Плюх! Я падаю в седло на лягушачьем затылке, в котором еще осталась лужица озерной воды. Все, зарекаюсь в дальнейшем экспериментировать с этим земноводным чудовищем!

– Куа-а? – радостно осведомляется Маркуль.

– Домой, – разочаровываю его.

Печально курлыкнув, монстр взвивается в прыжке, выбрасывая меня, не успевшего схватиться за рога, из седла.

– Ё-о-о, твоё, моё-о-о! – ору, подхваченный стремительным языком в момент падения в пропасть.

Ворона замечаю сразу, как только поднимаюсь в долину. Нахохлившись, тот сидит возле крыльца и даже клювом не ведет на задранный трубой хвост пробегающего мимо Василия. По печальному виду подопечного Яги понимаю, что ее нет, и ждать вряд ли стоит. Однако все же спрашиваю шинкующего какой-то корнеплод Леденя:

– Кроме пернатого, никто не прилетал?

Тот отрицательно мотает головой, зачерпывает деревянной ложкой нечто из глиняного горшка, прищуривается, оценивая вкус, подсыпает туда щепотку чего-то, похожего на золу, и снова продолжает шинковать овощ.

Сажусь на ступеньку крыльца и обращаюсь к ворону:

– Пернатый, ты знаешь, где находится твоя хозяйка?

– Кур-р-р, – бурчит тот, переступая лапами, поворачивает клюв в мою сторону, и неожиданно в моей голове возникает видение поросшей лесом двугорбой горы. Изображение наплывает, увеличиваясь, и вот уже различим мрачный зев пещеры, перегороженный то ли решеткой, то ли толстой сетью. Подробнее рассмотреть не удается, ибо видение блекнет и исчезает.

– Да ты, брат, телепат, – выражаю восхищение Карлуше. – Чего ж раньше-то молчал?

В ответ пернатый только цокает клювом.

– Так Яга жива-здорова?

– Кур-р-р! – И в моей голове возникает новое видение. На этот раз передо мной лицо рыжей колдуньи. Ее глаза закрыты, но здоровый румянец на щеках говорит о том, что женщина жива и всего лишь спит.

– А где Леший, знаешь?

– Кур-р-р! – Снова двугорбая гора, пещера и лицо спящего блондина.

– Не понял! Они там что, вдвоем спят? Чего цокаешь? По-человечески сказать не можешь?

Ворон вдруг хватает меня клювом за рукав и куда-то тянет. Встаю и послушно иду за ним. Он отпускает меня и бежит, взмахивая огромными крыльями, словно собирается взлететь. Поворачивает голову, видит, что я стою на месте, останавливается сам и разочарованно каркает.

– Не пойму я что-то тебя, – с искренним недоумением развожу руками.

Карлуша вразвалочку подходит, курлыкает, и я будто бы с большой высоты вижу проплывающий внизу бескрайний лес и приближающуюся все ту же двугорбую гору.

Ну извини, брат, я летать не умею ни в ступе, ни на метле, ни на параплане. Но за наводку спасибо. Как только узнаю, в какой стороне эта гора находится, непременно туда отправлюсь.

Карлуша разочарованно цокает и вновь замирает нахохлившись.

– Ледень, – подзываю колдуна, – ты, случаем, не знаешь, где находится эдакая гора… Карлуша, ты можешь ему показать гору?

– Кур-р-р! – Ворон направляет клюв на оборотня.

– Ведьмина сопка! – вскрикивает тот, замахав перед собой руками, словно разгоняя назойливую мошкару.

– Что за Ведьмина сопка? – подступаю к оборотню. – Где она находится?

– Где находится, не ведаю, – не сразу отвечает обалдевший от увиденного мужик. – О том многие знать хотят. Не один молодец сгинул, отправившись на поиски этой сопки, но никто ее доселе не нашел.

– Зачем ищут-то?

– Дык как же? В Водянову ночь на склонах Ведьминой сопки цветет папоротник. Вот из-за него сопку и ищут.

– Типа цветок папоротника указывает, где клады зарыты?

– Какие клады? – поднимает кустистые брови Ледень. – Не ведаю того. Знамо, отвар из цветка папоротника продлевает жизнь на век. Оттого цари-короли и посылают за ним сыновей да женихов, которые к принцессам сватаются.

– Ясно. Еще такой вопрос: ежели ты эту сопку никогда не видел, почему решил, что показанная вороном гора она и есть? Только потому, что двугорбая?

– Дык сам же птиц и рек, – мужик кивает на Карлушу, – что это Ведьмина сопка.

– Да? – с удивлением смотрю на пернатого. – А мне только картинки показывал.

Тот молча переступает лапами и снова застывает.

Следующие полчаса активно шевелю серым веществом или его аналогом, которое наличествует в голове моего нынешнего бессмертного воплощения. В конце концов поднимаюсь и говорю оборотню:

– Аллес, что в переводе на русский означает: отдых закончился, пора собираться в дальнюю дорогу.

– Пойдем искать Ведьмину сопку? – хмуро спрашивает тот.

– Для начала ее, родимую, – подтверждаю его догадку. И, видя на бородатом лице опасение в преддверии предстоящего предприятия, решаю, что называется, подсластить пилюлю: – Ежели поход закончится удачно, награжу тебя своим посохом.

Ага, в глазах колдуна вспыхивает алчный огонек. Он продолжает думать, будто это посох стреляет столь разрушительными разрядами. Кстати, по поводу разрушительных разрядов. Надо перед отбытием напиться вдоволь Машкиного молочка и наесться молодильных яблок. Яблок можно и с собой прихватить.

После сытного обеда даю Леденю время на подготовку к походу и отправляюсь вздремнуть часок перед дальней дорогой. Оно, конечно, можно было отправиться в путь и с утра, но я же вроде как не совсем человек и ночью ориентируюсь и чувствую себя не хуже, чем днем. Для оборотня ночь и вовсе предпочтительнее. А звать с собой Болтомира не буду. Пусть разбирается со своим новым хозяйством. Деда, который ему отец, в смысле, заозерского князя, навестит с помощью болотников. А может, у него с Любаней что сладится.

– Болотный дух – явись, Кощею Бессмертному покажись!

– Чей-то зачастил ты ко мне, соседушка, – квакнула показавшаяся из-под мутной воды кочка. – Волколака привел. Нешто и его провожать по болотам велишь?

– Для начала задам пару вопросов, а там видно будет.

– Смогу ли ответить на твое любопытство?

– На первый вопрос сможешь. Глянь-ка со стороны, не восстановилась ли моя сущность? А то мне самого себя не видно.

Кочка приподнялась, вытянулась в стог тины, приблизилась, замерла, осыпаясь пиявками и головастиками, и вновь осела в воду.

– Ну? – не выдерживаю я.

В сумбуре ответного бульканья различаю удивление, восхищение и желание узнать, как мне удалось восстановиться. Видать, мой предшественник держал в секрете от окружающего мира наличие первозоопарка и яблони с волшебными плодами. Интересно, а остальные зверушки тоже какую-нибудь пользу могут приносить? Впрочем – трогаю веревку, которой подпоясан, – уж свою полезность уже доказал.