Терри Брукс - Тейнквил

— Никто не смотрел, как мы мылись.

Она немного помолчала, прижимаясь к нему:

— По крайней мере, та пища, что они нам принесли, была вполне приемлемой. Они не пытались нас отравить.

— Насчет нас у них другие планы. Яд нам не грозит, пока мы служим нашей цели.

Он почувствовал, как в темноте она повернула свое лицо к нему:

— Что? Ты о чем–то догадался, не так ли?

Несмотря на то, что он и так говорил шепотом, он понизил его еще сильнее:

— Я размышлял над всем этим. Грайанна исчезла без какой–либо видимой причины, а Тагвен покинул орден, чтобы найти помощь. Это значит, что даже он не знал, кому из этих друидов можно было доверять, куда уж нам. Однако, он знал, что может доверять Арену. Поэтому и отправился в Эмберен, чтобы просить его о помощи. Арен с радостью бы ему ее оказал. В этом я почти абсолютно уверен.

— Я тоже.

— А затем они направились в Патч Ран. Наверное, они искали нас, но вместо этого нашли Пена. Поэтому они спросили Пена, где мы. Вероятно, он рассказал им и захотел отправиться с ними. Каким–то образом ему удалось их убедить, что это хорошая идея.

— Или они решили забрать его, потому что считали, что он находится в опасности.

— Верно. Но что случилось потом? Они отправились искать нас? Если так, то почему они нас не нашли? Пен сумел бы нас отыскать. Он знает, как это сделать. Арен бы помог ему, воспользовавшись магией друидов. Во всяком случае, произошло нечто, что воспрепятствовало этому. Поэтому теперь друиды, которые доставили нас сюда, ищут и их. И, по крайней мере, делают вид, что Грайанну тоже. Однако, не могут их найти.

— Они хотят, чтобы мы их нашли, — прошептала Рю. — Они хотят, чтобы мы сделали их работу. И, может быть, не помочь, а навредить.

В этом был смысл. Поскольку друиды заявляли, что их намерения были благородны, весьма вероятно, что все обстояло совсем наоборот.

Они снова на какое–то время замолчали, обдумывая свое свежее прозрение, пытаясь придумать, что же они должны делать.

— Мы не можем им помогать. Мы не можем позволить Пендеррину оказаться в еще большей опасности.

— Я знаю.

— Мне совершенно не нравится, что он ввязался в это дело, в жизнь твоей сестры, в интриги друидов и во все эти политические игры.

— Не стоит недооценивать Пена. Он умный и способный, и кое–какой опыт в этом мире у него есть. У него может быть нет магии для своей защиты, однако, он очень сообразителен. Кроме того, если с ним Арен, то он так же защищен, как будто находится с нами.

— Я бы с этим не согласилась. Во всяком случае, вряд ли он находится в безопасности.

Он почувствовал, как растет ее гнев.

— Рю, послушай меня. Мы не можем изменить то, что уже произошло. Мы даже точно не знаем, что именно случилось. Именно это мы и должны выяснить. Наверное, нам это удастся, если появится возможность переговорить с тем молодым друидом. Между тем, вряд ли будет много пользы, если мы будем злиться, когда размышляем.

— С чего ты взял, что я злюсь?

— Ну…

— Ты думаешь, что у меня нет права злиться?

— Ну…

— Ты полагаешь, что я не могу злиться и думать одновременно?

Он замялся, не зная, что ответить, затем почувствовал, как она начала трястись от сдерживаемого смеха.

— Очень смешно, — прошептал он.

Она ткнула его в бок:

— Еще как.

Они затихли, прислушиваясь к дыханию друг друга. Бек провел своей рукой по ребрам и ногам своей жены. Он смог почувствовать рубцы, оставшиеся от ран, которые она получила двадцать лет назад на борту «Ярла Шаннары». Они являлись свидетельством ее силы и твердости, напоминанием о том, как нелегка была ее юность. Он всегда считал ее сильнее себя, более выносливее умом и телом. И никогда не переставал так думать. Другие думали, что из–за того, что он обладал магией песни желаний, он был сильнее. Некоторые считали, что он был более сильным в их отношениях, потому что являлся мужчиной. Однако, ему было лучше знать.

— Я перестану злиться тогда, когда верну Пендеррина, — вдруг сказала она настолько тихо, что он едва ее расслышал. — До этого я ничего не обещаю.

— Я этого и не ожидал.

— Мы вернем его, Бек. И мне неважно, что для этого потребуется.

— Мы вернем его.

— Как?

— Ты раньше спрашивала меня.

— Ты не ответил.

— Я думал. И все еще думаю.

— Ну так, поторопись. Я беспокоюсь.

Он улыбнулся ее настойчивости, и был рад, что она не может видеть этой улыбки. Она боялась за своего сына, и он не хотел разочаровать ее тем, как справится с этим делом. Он тоже беспокоился. Но он понимал, что нужен спокойный, взвешенный подход к распутыванию головоломки, окружающей исчезновение Пена и Грайанны. Сила Рю — в ее решительности, а его сила — в сообразительности.

— Я постараюсь, — пообещал он.

— Я это ценю.

— Я знаю.

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Через несколько минут они уснули.

Бек и Рю проснулись очень рано, настолько обеспокоенные предстоящими задачами, что достаточно было появиться на востоке первым лучам солнца, чтобы вывести их из неспокойного сна. Они умылись, оделись и обнаружили за дверью завтрак, состоявший из хлеба, сыра, фруктов и холодного эля. Когда они возвращали поднос, коридор был пуст, за исключением гномов–охотников, стоявших на всем его протяжении. Бек кивнул им, но не получил ответа.

— Не думаю, что мы здесь гости в обычном смысле этого слова, — сказал он Рю, когда закрыл дверь.

Спустя час в дверь постучался Траунт Роуэн с горящими от нетерпения глазами:

— Теперь ты готов попробовать, Бек? — спросил он.

Бек был готов. И у него был план, хотя он не поделился им с Рю. Когда они проснулись, он сказал ей, что знает, что делать, но лучше будет, если это пока что останется при нем. Ее реакция не должна выглядеть заранее подготовленной. Она должна доверять ему, даже если покажется, что он делает не то, что нужно. Он понимал, что было нужно делать. Никто в Параноре не знал точного местонахождения Пена или Грайанны. Если ему удастся обнаружить эту информацию, то она достанется им и только им.

Все это он шепотом объяснил ей, лежа в сумраке раннего рассвета, все еще опасаясь, что их подслушивают, настроившись не допустить ошибки, которая раскроет их истинные намерения.

Они вышли из покоев за Траунтом Роуэном, который повел их сначала по залу, а потом вверх по лестницам к холодной камере и магическим водам. Бек держал руку Рю, ощущая ее физическое присутствие и эмоциональную поддержку. Он смог прочесть ее чувства в этом прикосновении, в силе, с которой она сжимала его руку. Он заряжался от этого. Он спокойно разговаривал с друидом, спрашивая, нет ли свежих известий, не вернулись ли воздушные корабли, проводившие поиски его сестры и сына, хороший ли будет день. Он говорил Траунту Роуэну, что их спальные покои оказались выше всяких похвал, что за последние недели это было самое лучшее из того, где им приходилось ночевать. Он также похвалил пищу. Он говорил, чтобы успокоить Рю. Он говорил, чтобы успокоиться самому.