Терри Брукс - Тейнквил

— Я не могу позволить, чтобы ты снова оказалась в опасности, — ответил он, понижая голос так, чтобы не привлекать внимания окружающих.

Ее лицо выражало мучения:

— Та тварь, что убила папу, все еще преследует нас. Она не погибла там на лугу. Она придет за нами. Если она найдет меня, то воспользуется мной, чтобы найти тебя — точно так, как раньше. Разве это менее опасно, чем то, с чем ты можешь столкнуться там, куда собираешься отправиться?

— Здесь ты будешь в безопасности, — настаивал он. — Люди Кермадека очень хорошо вооружены, а этот поселок очень хорошо укреплен, чтобы что–то добралось до тебя. Даже та тварь, от которой мы убежали. Кроме того, ты не знаешь, что она по–прежнему идет сюда.

Она смотрела своими пустыми глазами в сторону звука его голоса, как будто действительно могла видеть, как он говорит:

— Нет, знаю. Она идет.

Он поднялся и подошел к открытой двери комнаты, постоял там, раздумывая, потом снова вернулся и сел рядом с ней.

— Я отправлю тебя домой на «Скользящем». Кто–то в этом поселке должен знать, как летать на воздушном корабле. Они доставят тебя в Западную Землю, туда, куда ты захочешь. Кермадек это организует. Я попрошу его присмотреть, чтобы ты была под защитой.

Она долго смотрела на него, как будто не веря услышанному, затем медленно покачала головой:

— Ты хочешь избавиться от меня, Пен? Ты больше не хочешь, чтобы я была частью твоей жизни? Я думала, ты говорил, что позаботишься обо мне. Нет, не говори. Послушай меня. Ты не сможешь отправить меня домой. У меня нет дома, куда можно вернуться. Мой с папой дом был на борту «Скользящего». У меня больше никого нет. Только ты. Мой дом с тобой.

Он опустил глаза на свои руки:

— Это слишком опасно.

Она протянула руку и коснулась его щеки:

— Я знаю, что ты боишься за меня. Но тебе не стоит этого делать. Я слепа, но не беспомощна. Ты сам это видел. Ты не должен считать меня своей обузой. Просто позволь мне идти с тобой.

— Если я позволю тебе идти со мной, я должен буду за тебя отвечать, нравится мне это или нет! — воскликнул он. — Разве ты этого не видишь?

— Я вижу то, что могу быть тебе полезна. — В ее голосе слышалось отчаяние, она почти умоляла. — Я нужна тебе! Я могу провести вас туда, куда вы собираетесь идти, таким же образом, как я провела вас через Лазарин и Шлаки. Никто не может видеть так в темноте, как я. Ни у кого больше нет моей способности видеть. Я могу помочь, Пендеррин. Пожалуйста! Не оставляй меня!

— Конечно же, ты пойдешь, — спокойно произнесла Хайбер.

Эльфийка стояла в дверном проеме, наблюдая за ними. Они были так поглощены своим разговором, что не услышали, как она вернулась.

— Хайбер, ты не помогаешь…

— Не учи меня, Пен. Ей и мне, нам не нужны твои лекции. У нас есть кое–что общее, отчего мы лучше знаем, что нужно, чем ты. Во время этого путешествия мы обе потеряли что–то важное для нас. Мы потеряли часть своей семьи и, таким образом, часть самих себя. Нас это могло бы ослабить, но мы не позволим этому случиться, не так ли, Синнаминсон? Нас это сделает только сильнее. Никто из нас даже на мгновение не думает остаться здесь. Если ты считаешь, что я лучше подготовлена к тому, чтобы справиться с тем, что лежит впереди, потому что у меня есть Эльфийские камни, или что Синнаминсон менее подготовлена, потому что ее талант заключается только в ее способности видеть в уме, тогда тебе нужно еще раз подумать!

Она была настолько яростной, что Пен оцепенел. Из всех людей, которые, как он считал, согласятся с ним в этом вопросе, Хайбер находилась на самом верху списка.

— Уходи отсюда, Пен, — приказала эльфийка, указывая на дверь. — Найди, чем заняться. Нам с Синнаминсон нужно поговорить. Пока мы разговариваем, подумай о том, что я только что сказала. Подумай о том, разумно ли то, о чем ты ее просишь, или нет. Подумай обо всем, что случилось. Воспользуйся своими мозгами, если сможешь прорваться через все свои ошибочные мнения. — Она разозлилась, ее лицо пылало, а жесты были резкими и угрожающими.

Пен медленно поднялся и взглянул на Синнаминсон. Она просто смотрела вперед; из уголков глаз появились слезы, стекая по ее гладкому лицу. Он собрался было что–то сказать, но потом передумал.

Покидая комнату, он почувствовал, как Хайбер Элессдил смотрит на него. Он прошел по дому, замечая укромные взгляды троллей, сам он смотрел только вперед. Оказавшись снаружи, он остановился и уставился куда–то в пространство, гадая, что же только что произошло.

Темнота, плотная и всепоглощающая, окутала Паранор, и цитадель друидов погрузилась в тишину. По внутренним залам крепости как призраки сновали туда–сюда друиды; облаченные в черное, с накинутыми капюшонами они передвигались по помещениям, лишь слегка шаркая обувью и шелестя одеждами. Одни несли в своих руках книги и пачки не скрепленных листов сочинений. Другие несли какие–то материалы для заданий, которые поставил перед ними орден друидов.

Один не нес ничего, кроме второго плаща, аккуратно свернутого под рукой, причем он был настолько озабочен, что даже не замечал тех, кто проходил мимо.

Бек Омсфорд смотрел, как в комнату вошла фигура в плаще, и ему потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что это был вовсе не друид, а его жена. Рю Меридиан подошла к тому месту, где он лежал под одеялами, выглядя страдающим от лихорадки, и положила к его ногам плащ.

Она наклонилась поближе, чтобы говорить шепотом:

— Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь.

Он улыбнулся. Он весь пылал и был в испарине, капли пота усеивали его лоб.

— Я выгляжу ужасно, не так ли? Этот корень, что ты мне дала, отлично сработал. Ранее сюда заходил Траунт Роуэн, чтобы посмотреть, как я себя чувствую. Я сказал ему, что лихорадка вернулась и стала еще хуже и очень заразной. Он вошел и в ту же секунду вышел из комнаты. С тех пор больше никого не было. Я вижу, ты нашла одежды. Тебя никто не заметил?

Она присела рядом с ним, наклонилась и поцеловала в лоб.

— Имей хоть чуточку веры, Бек. Когда нужно, я весьма изобретательна. Я просто попросила их. Я сказала друиду, которого остановила, что мы бы чувствовали себя намного комфортнее, если бы были одеты, как они. Кроме того, я их не интересую. Они смотрят на меня из–за углов и через щели в дверях, но не уделяют пристального внимания. Для них только ты имеешь значение. Поэтому, пока они думают, что ты намерен делать то, ради чего тебя сюда привезли, у нас не будет никаких неприятностей.

Бек кивнул:

— После сегодняшней ночи, мы станем большей неприятностью, чем они себе представляли. Дай мне намоченную тряпку и полотенце.

Она поднялась и передала ему то, что он просил. Он сел в кровати и начал себя обтирать, сначала влажной тряпкой, а потом насухо полотенцем. Комната была заполнена темнотой и свечи, которые он зажег, едва могли разогнать этот мрак. Все к лучшем, подумал он, для того, что они затевали.