Этьен Моро - Ловец Душ

Завершение своей речи Саар-Хе произносил, уже возвышаясь на угольно-черном троне из неизвестного камня. Сигмар стоял перед ним, ощущая себя ничтожной букашкой, над которой уже занес свою ладонь великан, чтобы прихлопнуть. Голос Жнеца громыхал, отражаясь от высоченных сводов и массивных колонн тронной залы. У его ног замерли недвижными изваяниями исполинские создания, с ног до головы закованные в вороненые доспехи, сквозь прорези их шлемов клубилась первозданная тьма, напоминая о том, кому служат бесстрашные и, как показалось Северину, неуязвимые воины.

— Взгляни, — перед взглядом солдата одна за другой замелькали картины: прекрасные чертоги, кажущиеся игрушечными с высоты птичьего полета, широкие столы, заставленные изысканными яствами, облаченные в невесомые ткани красавицы, от вида которых невыносимо сладко защемило сердце, серебро и злато, бессчетные богатства и роскошь, невиданная им доселе, такая которую Северин, не мог бы себе представить и в самых смелых мечтах, — все это, да что там, намного больше, все будет твоим. Служи мне истово, Сигмар Северин, не за страх, а за совесть, и тебе позавидует даже алефтарийский василевс.

— Я буду, господин, — преклонив колено, искренне пообещал солдат.

— Да будет так, а теперь возвращайся обратно.

Чувство падения захватило дух, испытав почти физический удар, Сигмар вновь ощутил себя в своем теле. Он открыл глаза и увидел за пеленой тумана Фурмина, отчаянно вцепившегося в ножны контрабандиста. От его яростных попыток достать оружие ял раскачивался на месте, пуская бегущие по водной глади в разные стороны волны.

— Эрма, — вновь хлесткого колдовского слова хватило, чтобы обездвижить противника, который мешком свалился под лавку.

Северин аккуратно перелез через Фурмина и осмотрел закатившего глаза товарища. Тот сидел прямо, словно кол проглотил, часто и едва заметно дышал и никак не реагировал на происходящее вокруг. Солдат перегнулся через борт и, зачерпнув обеими руками ледяной воды, выплеснул ее в лицо Эйнару.

— Что ж ты не оживаешь то никак? — искренне удивился Сигмар.

Хлоп, хлоп. Энергичные шлепки по обеим щекам не принесли ровным счетом никакого результата.

— Ох, я дурак, — ударил себя по лбу солдат, поняв, что может воспользоваться подарком Жнеца.

— Так, и что же делать, ну а если попробовать, — бормоча себе под нос, приставил он ладони к вискам товарища. Почувствовав заметное покалывание, Северин стал воображать себе, как лилово-сиреневое сияние окутывает руки и протягивается к голове контрабандиста. Внезапно картина прояснилась: от самой макушки Эйнара, колпаком разрослось в разные стороны темно-серое месиво, которое дрогнуло словно живое, почувствовав на себе прикосновение чужой энергии. Солдат мысленно продолжил очищение, вообразив, как сияние превращается во всесжигающее пламя. Спустя мгновение, месиво исчезло с громким хлопком, оставив сознание Эйнара. Контрабандист вздрогнул, резко придя в себя.

— Вот сволочь, он, кажется, огрел меня по башке веслом, — схватился своими могучими пятернями за голову Эйнар, одновременно лягнув свернувшегося под его ногами служку.

— Нет, друже, это было очередное колдовство. На наше счастье я научился некоторым штукам. И вот еще, этот пентюх пытался тебя прирезать, пока ты был в отключке.

— И снова я обязан тебе жизнью, спасибо друг.

— Пожалуйста, — оглядел товарища Сигмар, — ты чего-то совсем плох, куда грести дальше тоже неясно, нужно сперва с Фурмином потолковать, так что, я думаю, пристанем к берегу и там разберемся.

— Хоть к черту на рога, друже, — проворчал контрабандист, вылив себе на голову полной мерой студеной водицы.

Северин схватился за весла, огляделся по сторонам, и стал грести в направлении берега. Плескала вода, охал Эйнар, и постанывал, не то притворяясь, не то вправду страдая, Фурмин. Спустя минут десять, корабль мягко воткнулся в илистое дно, дойдя носом чуть не до самой кромки воды.

— Вот уж этому слизню придется попыхтеть, чтоб снять корабль с мели — вскользь подумал Северин и обратился к товарищу, — Эйнар, пошли, мы на месте, даже портки мочить не придется, только прыгнуть посильнее.

— Ох, уф, ну мне кажись полегче, надо еще Эммульда посмотреть, что-то он и носа не кажет из-под своей рогожи, как бы не помер от колдовства-то.

— Я посмотрю, друже. Вставай, червяк! — вогнал Сигмар носок сапога под ребра служке.

Тот решил не испытывать судьбу, и приподнялся держась одновременно за голову и живот, всем своим видом олицетворяя нечеловеческое страдание.

— Не притворяйся, осел, иначе я сделаю тебе больно по-настоящему. Помоги Эйнару слезть на берег, сбежать не пытайся, все равно поймаю и шкуру спущу, понял? — спокойным тоном отдал указание Фурмину солдат, и аккуратно, стараясь удержать равновесие, полез к виконту. Сигмар застал его в таком же положении что и Эйнара — плотная серо-черная, похожая на слизь масса облепила голову Эммульда на нефизическом плане. Северин проделал уже знакомые манипуляции с энергиями и виконт ожил:

— Аах, сволочь, что за дрянное винище они там делают. Моя башка сейчас развалится на части.

— Дело не в вине, судя по всему, Фавнир оставил нам последний подарок. Я помогу спуститься на берег.

— Спасибо, колдун, твоя помощь придется весьма кстати, — просипел виконт, и попутчики сошли на землю, обнаружив занимательную картину: пришедший в себя Эйнар деятельно приматывал служку пеньковой веревкой к обломанному стволу ели, обещая при этом все возможные и невозможные на свете пытки. Фурмин трясся мелкой дрожью, плакал горючими слезами и умолял пощадить его.

— Об одном прошу, друже, не убей его ненароком, он нам еще нужен, чтобы добраться до Суравы, — похлопал контрабандиста по плечу Северин и отправился в лес за валежником.

Вернувшись с полной охапкой хвороста под мышкой и волоча за собой давно уже высохшую елку с голыми ветвями, солдат обнаружил Фурмина, безвольно обмякшего и висящего на путах. Рот служки был заткнут измусоленной тряпкой, а лицо его было основательно разбито — залитое кровью, с набухшими синяками, напрочь закрывшими глаза. Компаньоны же в это время, доставали с яла припасы, громко смеясь и яростно жестикулируя.

Сигмар свалил валежник в кучу, отломал от ели засохшие ветки, набрал щепочек, сухой еловой хвои и прочего горючего сора. Сварганив на скорую руку костерок, солдат достал кресало и, через пару минут перед ним уже весело полыхало рыжее пламя, объявшее еловые сучья.

— Огня нам добыл, молодец, — похвалил его вернувшийся от корабля с провизией Эйнар, — надо бы подкрепиться горячим, да двигать дальше. Эммульд сейчас вина и воды нам притащит, кашеварить я буду, если не возражаешь.