Этьен Моро - Ловец Душ

Тот задрожал, и, часто-часто кивая, потащил их сквозь хитросплетения коридоров усадьбы Фавнира. Даже своими обострившимися чувствами Сигмар не ощущал ни одной живой души поблизости, а потому успокоился и просто следовал за сгорбившимся бородачом. Наконец, все трое выбрались в просторную залу, заставленную объемистыми сундуками, некоторые из которых были окованы железом, тюками с тряпьем, пузатыми бочками и пирамидами сложенных друг на друга мешков.

— Ах, ты ж скотина, погасла — выругался контрабандист на свой потухший факел.

— Все есть, здесь все есть, — тут же услужливо метнулся бородач в сторону входа, где, по всей видимости, были припасены факелы, и ведро со смолой. Споро вымочив головню в тягучей жидкости, он вынул кресало и поджег ее. Затем служка подбежал к Эйнару и, умильно осклабившись, подал ему головню, обнажив свои гнилые, черные зубы.

— Страшен как черт, а молодец все же, будешь так же расторопен, глядишь и живым останешься, — усмехнувшись, похвалил служку контрабандист.

— Буду, буду! Не губите меня, не своей волей служил я проклятому, а токмо страха ради.

— Рот свой захлопни, несет от тебя как от козла, — резко прервал его Сигмар, — отворяй сундуки и возвращай нам оружие и доспехи.

Вынув из-за пазухи связку железных ключей, бородач подбежал к самому дальнему сундуку. Затем, отперев тяжелый амбарный замок, он откинул массивную крышку сундука и почтительно встал чуть поодаль, ожидая дальнейших указаний.

— Ну, вот и наши пожитки, на самом верху лежат, — углядев знакомый сверток, который изрядно натер ему плечи за неблизкий путь от Зеленых холмов, подметил солдат.

Северин подцепил материю и достал сверток наружу, чуть покопавшись, он достал и свой верный меч, сослуживший ему добрую службу.

— Хорошо, что почистил его на привале, иначе совсем бы заржавел, — подумал вскользь Сигмар, разглядывая прямой, обоюдоострый клинок.

Поддавшись нахлынувшему порыву, солдат несколько раз перекинул меч из руки в руку, и с выдохом нанес резкий удар в пустоту перед собой.

— Полно баловаться, еще покажешь мне, чему научился, а пока нацепляй пояс, да подвинься. А ты, как тебя там, держи вот, — сунул головню бородачу Эйнар и полез в сундук.

— Фурмин, господин — буркнул служка, на что контрабандист только сплюнул в ответ.

Порывшись, здоровяк достал свои пожитки и обмундирование, и кинул подле себя тяжелый сверток. Однако на этом он не остановился, и через пару мгновений достал длинный, кавалерийский клинок в богато изукрашенных золотым тиснением кожаных ножнах. Навершие клинка было выполнено в виде головы грифона, отблеск факела причудливо преломлялся в рубиновых глазах птицы, и казалось, будто бы они и сами излучают хищный, красноватый свет.

— Ярранинг, хм, вот уж Эммульд обрадуется, — с почтением оглядев оружие, произнес Эйнар. Но это все позже. Эй, ты, отродье, как, говоришь, нам отсюда выбраться?

— По реке, господин, по реке! Там ялик стоит небольшой, по лесным речушкам фьюить-фьюить, и вот мы уже у Суравы, — снова осклабился Фурмин, показав рукой, как они проскользнут к городу.

— Понятно. А еда у вас тут где спрятана? Страсть как брюхо требует! — похлопав себя по животу, спросил контрабандист.

Вместо ответа, служка суетливо потопал в сторону выхода, захватив с собой еще пару факелов и небольшое ведерко со смолой.

Словом, спустя некоторое время, освобожденные пленники сидели в просторной горнице за широким дубовым столом и жадно уплетали найденные в усадьбы Фавнира припасы. Среди прочих был и тот старик, что в подземелье посулил Эйнару быструю смерть. Спрятавшись в самый темный угол, он подслеповато щурился, как крот, и ровным счетом ничего не видел, только лишь улыбался голыми деснами, да прислушивался к общему разговору, все никак не веря своему счастью.

Сигмар, Эйнар и Эммульд облачились в доспехи и заняли место во главе стола. Решение судеб их самих, бывших пленников, да и самого этого страшного места теперь зависело от этих троих.

— Я считаю нужным спалить это место к чертям, схватить этого червяка, и на корабле двинуться в Сураву. Меня там признают, а уж о вас я позабочусь, друзья. Мое слово дорогого стоит! — грохнув кулаком по столу, потянулся к меху с вином виконт.

— Премного тебе благодарны, мой старый друг, но у нас есть кое-какие дела в Старгороде, плакали наши головушки, коли не окажемся мы там до новой луны, да и этих мы куда денем, — переглянувшись с товарищем, ответил Эйнар.

— А тебе о них что за забота? Вонючие смерды, пусть благодарят, что не взял я их себе крепостными, как законную добычу.

За столом воцарилось молчание, все уставились на Эммульда, а один из пленников, кряжистый мужик, бывалого вида, отерев бороду, незаметно ухватил со стола нож и спрятал его в рукаве.

— Эрма! — вновь не своим голосом кинул Сигмар внезапно всплывшее в голове слово в сторону мужика. Тот, побелев лицом, завалился со скамьи наземь.

— Еще один колдун, черти вас раздери. Орден даром ест свой хлеб, — непонятно чему рассмеялся виконт и снова приложился к бурдюку.

Сигмар, решив позже обдумать свои неожиданно открывшиеся способности, оглядел насторожившихся людей.

— Никто не собирается вас холопить. Но и взять с собой не получится, этот пес брешет, что ялик на пятерых, да и то да краев. Так что, думайте, люд честной, как вам быть.

— А мы уж обговорили все, дозволь нам остаться, не жги усадьбу, обживем здесь все, деревеньку поднимем. Леса сведем, да земли распашем. Идола это проклятого в реку сбросим, вот уж заживем тогда.

Эйнар усмехнулся:

— Ну а как старые хозяева вернутся, чем потчевать их будете?

— Найдется железа в закромах, а ежели нет, то и дубиной можно, — подал голос мужик, наказанный Сигмаром. Он уже отошел от удара и, хотя был еще бледен, говорил уверенно, с чувством.

— А ты чьих будешь. Не от сохи тебя демоны схватили, я чую, — с ехидцей осведомился Эммульд.

— Десятник Свермир, из войска виконта Стерра.

— Так он Сураву держит, не хочешь разве помочь своему сюзерену?

— Сквозь кольцо ваших войск в осажденный город? Нет, господин, видно судьба моя жить здесь. Хранил меня Незримый от смерти на стенах, спас и от тьмы, и от этих отродий недаром, давно я уже хотел на покой, вот и получил.

— И места проклятого не побоитесь? — подначил мужика Северин.

— Так нет больше демона, вашими стараниями, господин, теперь нечего и бояться. А уж с людьми мы управимся как-нибудь.

— Ну что ж, пусть живут, верно? — взглянул солдат на своих соратников.

Виконт, просто махнул рукой, гулко глотая вино из бурдюка, а Эйнар ограничился лаконичным:

— Пускай.

— Ну а идола мы заберем с собой, негоже его в реку бросать, кто знает, что он умеет, отравит воды, и сами же взвоете. Мы заберем его с собой, чтобы отдать Храму. Иерархи точно знают, что делать с этакой нечистью.