Этьен Моро - Ловец Душ

Впереди, между вооруженными кинжалами и топорами охранниками, стояли в ровной шеренге пленники Сеерхалле. Всех их поставили на колени, связав руки за спиной. Из строя слышны были негромкие всхлипывания и приглушенное бормотание молитв. Каждый по-своему встречал последний час.

Прибытие контрабандиста вызвало взволнованное перешептывание среди толпы учеников — людей. Впервые кого-то приводили отдельно, а не совместно с остальными жертвами.

Дойдя до границы темноты, куда уже не доходил отсвет пламени факелов, конвоир обернулся к Эйнару:

— Иди.

Контрабандист молча подчинился. Медленно переступая, шаркая ногами по мягкой земле, поросшей пучками чахлой травы, он шел на заклание. В голове проносились картинки из прошлого.

— Я же мог сбежать раньше. Почему, почему я согласился на это задание, ведь было же предчувствие, — горько размышлял он, до скрежета стиснув зубы от злости и беспомощности.

На самом краю поляны возвышался, на древнем, замшелом постаменте идол Жнеца. Четверо ближних учеников Фавнира, выстроились близ статуи. Остальные человекодемоны двумя полукружьями обступили место грядущего таинства. Сейчас все они были в людском обличье, мало напоминая тех ужасных порождений тьмы, с которыми столкнулись компаньоны в заброшенной часовне. Темные балахоны скрывали тела, из мглы видны были лишь абрисы лиц и сверкающие злобой глаза.

— Слава, слава! — донеслись до ушей Эйнара обрывки приветствия.

Он оглянулся и увидел, как по Лобному месту медленно шествуют три человека, облаченных в темные одеяния. Слегка задержавшись у вереницы пленников, чтобы выбрать жертву, уже вчетвером они продолжили свой путь.

— Темному Владыке Слава! — громыхнули среди ночной тиши собравшиеся человекодемоны, узрев своего наставника.

— Владыке Слава! — ответил на приветствие ревенант.

— И вновь настал этот час, братья. Люди умрут, чтобы мы избранные слуги Владыки могли жить. Мы сильны и свободны от хворей, не всякому смертному по плечу сразиться с нами. Все это награда могучего Саар-Хе для нас. Так отриньте же все человеческое, вы, воины Тьмы.

Тут Фавнир положил руку на плечо пришедшего:

— Сегодня этот человек, не раз, достойно проявивший себя, станет нашим братом.

Пока на Эйнара никто не обращал внимания, соляным столпом он стоял, обратившись в слух. Во тьме были видны лишь размытые силуэты, братство Фавнира, судя по всему, отсутствие света нисколько не смущало, если не сказать наоборот.

— Начнем же! — воскликнул ревенант.

Крепко сбитый мужчина в темном балахоне бесцеремонно схватил пленника и подвел его к идолу. Фавнир встал чуть сзади новообращенного и, вручив ему обсидиановый кинжал, принялся шептать что-то на ухо.

Ученик Фавнира надрезал себе ладонь и брызнул кровью на статую:

— Я. Йонс из рода Семиоких, отказываюсь от своих предков, отворачиваюсь от Незримого, да будет он ненавистен мне во всякий день и час, как и воплощения его. Вверяю себя воле великого Владыки тьмы. Услышь мою мольбу Саар-Хе и возьми под свое покровительство.

— Да будет так! — раздался нечеловеческий голос, слышимый отовсюду и ниоткуда, — какие дары ты принес своему Владыке, смертный?

Йонс, в чертах которого уже стало проступать нечто демоническое, ухватил пленника за волосы, заставив запрокинуть голову. Обреченный дрожал и клацал зубами, но не пытался вырваться, удерживаемый магией Фавнира.

— Гаэль эсма, Саар-Хе! — закричал новообращенный и перехватил горло несчастного острейшей кромкой кинжала из вулканического стекла, удерживая пленника так, чтобы льющаяся толчками кровь попадала на каменное изваяние.

Наконец, жертва испустила последний вздох, и новообращенный отпустил безвольно упавшее оземь тело. Лобное место окутала тишина.

— Семет алеф, — раздался голос Жнеца, в котором Эйнар различил оттенок ехидства и злорадного удовлетворения.

В то же мгновение черная молния ударила прямо перед изваянием, раздался гром, глухо дрогнула земля под ногами. Братство Фавнира приняло свой настоящий облик — звериный вой и рык смешались в дикую какофонию, режущую слух. Вместе с ними обратился в чудовище и сам Йонс — двухметровая тварь, клубящася волнами темноты, чернее ночи, удивленно поводила по сторонам подобием головы, сверкая бусинками алых глаз. Лишь сам Фавнир оставался в облике человека, негромким, но удивительно различимым среди царящего беспорядка, голосом он произнес:

— Добро пожаловать в Братство, Йонс из рода Семиоких. Я дозволяю тебе отправиться на твою первую охоту, вперед Младший брат, напейся людской крови, ты больше не из их числа!

Громко взвыв, тот, кто недавно был Йонсом, огляделся по сторонам и помчался невидимой тенью в сторону леса.

Ревенант улыбнулся, помолчал немного и резко ударил в ладони. Громкий хлопок разом оборвал беснование Младших братьев. Чудовища напряженно уставились на своего предводителя, который продолжил речь.

— Сегодня необычный день, великий Саар-Хе указал мне на этого человека — злейшего врага, от руки которого пало немало наших Братьев. Но не нам оспаривать мудрость Владыки Тьмы. Подойди ко мне, Сигмар.

Эйнар, которого от холода и нервного напряжения била дрожь, уставился на Лобное место, пытаясь понять, что происходит. Еще недавно злые, но отчетливые мысли в его голове слипались в густое месиво, тело постепенно отказывалось повиноваться, даже чувство холода отступило перед натиском навязываемой чужой воли. Шаг, другой — не осознавая, что делает, контрабандист оказался стоящим на коленях перед статуей. Почувствовав прохладное прикосновение клинка к шее, Эйнар безучастно отметил про себя:

— Вот и все…

Внезапно, время словно бы замедлило ход, в его ушах загремел властный голос Малика:

— Очнись! Очнись! Действуй, безвольный ты мешок, я долго не удержу…

Эйнар по змеиному извернувшись, ударил Сигмара локтем под дых и вскочил, пытаясь достать оторопевшего ревенанта, но Фавнир быстро пришел в себя, его изумрудные глаза сверкнули, а воздух вокруг контрабандиста словно бы окаменел, лишив Эйнара всякой возможности не только двигаться, но даже и дышать.

— А ты довольно ловок, хоть и выглядишь как бочонок, — усмехнулся ревенант, — но тебе это не поможет. Сигмар, ты пришел в себя?

Солдат не отвечал, согнувшись в приступе кашля. Торжественность момента была безвозвратно разрушена, но ритуал было необходимо продолжать. Фавнир совершенно по-человечески выругался и сплюнул на землю от досады.

— И как Владыка выбрал именно такого слизня, — проговорил он вполголоса, приближаясь к Сигмару, чтобы помочь ему прийти в себя.

— Эй, человек, распрямись и посмотри на меня, — обратился Фавнир к солдату, но ответом было лишь надсадное кашлянье. Пробормотав еще пару ругательств, ревенант склонился к Сигмару, не заметив, что тот все еще держит в руке ритуальный кинжал, замерцавший светом закатного солнца.