Любовь Фалалеева - Максим и Марина

— Я тоже хирург…

— Да? — усмехнулась девушка, — и по какому же направлению?

— Это направление не вызовет у вас симпатии — я пластический хирург… А вы так красивы, что в вашей внешности ничего не нужно исправлять… Простите, барышня, мне пора… До свидания…

— До свидания…

Бельский резко развернулся, быстро покинул квартиру женщин, которым так много уделил внимания… Но он не жалел об этом…

Выйдя на улицу и сев за руль, Бельский достал телефон, просмотрел неотвеченные звонки, скривился от отвращения, ответил на очередной вызов:

— Да, слушаю, — с брезгливостью выслушал, — нет настроения, Барби. Позвони через неделю, — снова выслушал, — а если будешь надоедать — занесу тебя в черный список и запрещу пускать в салон… Все! Пока…

Бельский отключился, убрал телефон, резко набрал скорость…

А перед внутренним взором продолжала стоять Татьяна, так поразительно напоминающая ему Леночку не только внешностью, но и поворотом головы, движениями рук и тела и даже улыбкой…

Устанавливал в галерее аппаратуру, подбирал персонал, а так же готовил презентацию помощник Антона Тарас Комаров. По его совету, посещавшему светские тусовки, Макс пригласил на открытие галереи известных актеров, режиссеров, музыкантов, модных художников, искусствоведов, коллекционеров, а также министра Культуры России и несколько телевизионных каналов. Разумеется обещал быть на открытии и Эдриан Скотт…

Начало презентации было назначено на три часа дня.

На здании, где находилась галерея, отсутствовала вертолетная площадка, поэтому Макс вышел из квартиры в двенадцать часов, чтобы прибыть туда кортежем…

Коля с честью справился со своей задачей, вел себя так, как будто не один год служил в эскорте ВИП — персоны, а по прибытию в галерею, занял место, указанное ему Арнольдом Ивановичем.

Из — за того, что тусовку устраивал самый загадочный, самый состоятельный человек на планете, все приглашенные прибыли раньше назначенного времени, прогуливались по обширному залу, рассматривая работы художника «М. Д.», выставленные в интерактивной проекции…

Тарас не стал затягивать начало мероприятия, попросил присутствующих занять места, оборудованные в центре зала. Когда его просьба была выполнена и почти стих шум, Тарас обратился к приглашенным с небольшой речью, согласованной с Захаровым.

— Господа, от имени Максима Алексеевича Захарова я выражаю вам признательность за то, что вы все приняли его приглашение и прибыли на открытие экспозиции работ неизвестного художника. Максим Алексеевич был готов представить миру автора этих работ, но к сожалению, тот пожелал остаться инкогнито…

Мое личное мнение — автор этих произведений не только талантливый художник, но и философ, вложивший в свои рисунки глубокий смысл… Что касается вашего мнения — у вас есть возможность высказать его журналистам уважаемых телеканалов… Добавлю, что выставленные здесь работы первоначально были предоставлены господину Захарову для личного осмотра. Они так потрясли его, что он решил купить помещение под постоянно действующую экспозицию со свободным доступом… А сейчас мне бы хотелось выслушать ваше мнение, господа…

Свои мнения высказали несколько человек — художник, актер, режиссер, искусствовед. Религиозный деятель критически высказался по поводу картины «Вера в себя». Но критика была мягкой и осторожной…

Макс, наблюдающий за мероприятием через камеры видеонаблюбения понял, что его боятся, потому что он был «сильным мира сего»…

Он горько усмехнулся своим мыслям. Макс не считал себя таковым — у него напрочь отсутствовало сиюминутное ложное тщеславие…

Слово взял Эдриан Скотт, прибывший на презентацию с личным переводчиком.

Тарас представил его присутствующим:

— Свое мнение желает высказать известный коллекционер, медиамагнат, миллиардер Эдриан Скотт.

Эдриан начал говорить, переводчик — англичанин синхронно переводил:

— Мистер Захаров предоставил мне возможность познакомиться с этими потрясающими работами некоторое время назад. Увидев их, я сразу изъявил желание приобрести всю коллекцию. Я прибыл в Россию с единственной целью — продолжить переговоры по ее покупке…

— Подстава…

Прозвучало в зале.

Переводчик растерянно смотрел на Тараса, не зная, как перевести идиоматический смысл странного русского слова…

На помощь Эдриану пришел министр Культуры России:

— Позвольте, какая подстава? Я знаю мистера Скотта как известного коллекционера и имел честь не раз встречаться с ним в зарубежных поездках. Мистер Скотт настолько высококлассный эксперт, что даже определяет пол авторов предметов искусства. Господин Комаров, я тоже прибыл сюда с целью приобретения некоторых работ для галереи современного российского искусства…

— Благодарю вас, господин министр. Я незамедлительно поставлю об этом в известность господина Захарова…

За происходящим в зале наблюдал не только Макс, но и Арно.

— Арно, выдерни оттуда Скотта.

— Сейчас…

Увидев крепкого охранника с жестким, мужественным лицом, которому он в свое время отдавал часы и телефон, Эдриан понял, что его ждет Захаров.

Он сказал переводчику, чтобы тот оставался на месте, поднялся на ноги, шагнул навстречу телохранителю…

Только у кабинета заведующего галереей Арно сказал Скотту:

— Мистер Захаров ждет вас…

Эдриан вошел в кабинет.

Макс, успевший убрать звук на ноутбуке, поднялся на ноги, протянул Скотту руку.

Тот с уважением пожал ее.

— Рад снова увидеться с вами, мистер Захаров.

— Взаимно, мистер Скотт… Я признателен вам за то, что вы сейчас сделали для меня и для автора экспозиции — вы повысили его статус с нулевого до высшего…

— Мне помог министр Культуры… Мистер Захаров, вы информировали автора произведений о том, что я намерен приобрести всю экспозицию?

— Да. Мы говорили об этом… Автор позволил мне оставить себе несколько работ, остальными разрешил распоряжаться по моему усмотрению… Но если быть честным — я не хотел бы продавать ни одной работы, а их у автора, начиная с детства, более сотни, плюс три десятка рисунков, сделанных автором для детей, больных онкологией… Мой приемный сын, вылечившийся от рака, подобрал их в клинике…

— Но чтобы статус автора экспозиции оставался высоким, его работы должны быть в частных коллекциях…

— Я согласен с вами, мистер Скотт. Поэтому я предлагаю вернуться к этому разговору через несколько месяцев. За это время я постараюсь убедить автора в том, что ему необходимо обнародовать свое имя… Уверяю вас, я этого очень хочу… Смею надеяться, что вы сами будете вести переговоры о приобретении произведений с их авторм…