Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

— Да уж. Ещё осталось зелье? — уточнила Эрика.

— Нет, я все использовал. Чтобы наверняка, — честно ответил Алан. Он ведь не алхимик рассчитывать количество, а рисковать не хотелось.

— Покажи примерно, сколько там было? — принялась уточнять принцесса.

Алан показал руками примерное количество порошка. Эрика натянуто улыбнулась.

— Как знала, ни жрать, ни пить ничего в этой темнице нельзя, — отметила она.

— Они хоть проснутся? — испуганно спросил гвардеец. Массовое убийство всех караульных надзирателей вкупе с обитателями темницы он не планировал. Генри надзирателей пока не разогнал, только усилил охрану своими людьми. Со многими Алан находился в приятельских отношениях, а отравленный ужин ели всем составом.

— Не знаю, посмотрим. Я в алхимии тоже не сильно разбираюсь, но кое чего понимаю. Ты порошка всыпал столько, что можно усыпить несколько сотен человек, — выдала Эрика.

— Это я всех убил? И тебя чуть не отравил, — ошалел Алан. Он, конечно, убивал уже, наемник все-таки, но не так ведь. Не приятелей, еще и подневольных.

— Ладно тебе. Эрика жива. Узники все равно казни ожидали. Повезло им, тихо умерли, а не на площади. А остальные… Ну нечего против Её Высочества переть. Ты думаешь, лучше бы надзиратели полягли от топора Лютого? Если бы не зелье, так мы бы их все равно замочили, — Велер решил успокоить его таким нехитрым образом. Впрочем, успокаивал он так же уместно, как Лютый — шутил.

— А по мне лучше, чтобы они от моего топора полягли, представь, как потом люди Генри убирались бы там, — колдландец снова рассмеялся с собственной шутки.

— Это уже неважно, спасибо на том, что вообще пришли, — подвела итог Эрика, и взяла очередную самокрутку.

Алан ничего на это не ответил. Следом остальные гвардейцы принялись перебивая друг друга, рассказывать про свои злоключения. Эрика долго косилась на еду, видимо надеясь поначалу помыться, но в итоге не вытерпела. Когда пришла Мариэтта и позвала принцессу в предбанник, та уже успела перекусить. Когда гвардейцы остались втроем, в едва освещаемой комнате повисло молчание. Алан, со скрипом раскачивался на дряхлом кресле качалке, и пытался сквозь пелену дыма рассмотреть выражения лиц Лютого и Велера.

— Че делать будем? — прервал тишину Лютый, развалившись на трещавшей от каждого его движения лежанке.

— Что прикажут, — лениво бросил сидящий за шатающимся столом Велер, и вновь затянулся дурманом. Гвардеец и раньше курил чаще других, а сейчас и вовсе не расставался с самокруткой.

— И все же, какие ставки? — осведомился Алан.

— Какие в жопу ставки, тут и свинье все понятно. Эрика при первой возможности решит выпустить кишки дядюшке, — Раздраженно пояснил Велер. Судя по его тону, оптимизма тот не испытывал. В отличии от Лютого.

— Отлично. Я хоть сейчас готов, — оживился тот.

— Тебе только топором помахать, — не удержался от колкости Алан.

— Никто сейчас никуда не пойдет, — возразил Велер, — Эрика не совсем без ума. Лютый, ты че, думаешь, герцог там один расхаживает? Про упырье графа забыл? Вот если бы Алан меня послушал, и оставил половину порошка…

— Так это я виноват? Я тебе че, алхимик? Откуда я знал? Вдруг бы не подействовало? Скажите спасибо, что я его стащил!

— Не кипятись! Хер с этим сучьим порошком. И не в такой заднице бывали! Вон, как мы с тобой на разведке случайно бревно шарахнули. Покатилось на десяток роевых. Бежали дальше, чем видели. Живы! Еще и по пути я пяток врагов зашиб, — похвастался варвар и рассмеялся.

— Это был твой первый и последний шпионский подвиг, — сыронизировал Алан, припомнив тот случай. Лютый тогда только в их отряд пришел, они с ним сдружились сразу. В разведку должен был идти с ним Шмат, но последнего не кстати одолел понос, и Алан, на свою голову, порекомендовал варвара. Зря, как потом оказалось.

— Ну ее, эту разведку гребаную, — колдландец махнул рукой.

— А в Антанаре до сих пор поди воюют, — с ностальгией протянул Велер.

— Хочешь снова туда? — не удержался от вопроса Алан.

— Пес с этим царством. Там еще лет сто воевать будут, но ловить в Антанаре нечего, все разграбили, — отмехнулся гвардеец.

— Вот вот, и вообще, к херам эту гребаную войну. Никогда большие заварухи не жаловал. Тоже мне радость, таскаться неделями с едва плетущимся обозом, еще и при полном снаряжении. Жратва никакая, шлюхи затасканные, ато и вовсе баб неделями не видешь. Потом сиди в осаде месяц, а иной раз дольше. А там, коли битва одна случится, считай свезло. Если, разумеется, дело победой окончится и удасться нагрести ценного. А если просрали, считай несколько месяцев коту под хвост, — Алан и сам не заметил, как распалился, — Сколько там этого жалования? Только и остается радоваться, что не сдох, потому как и отправиться в Бездну при таких заварухах шанс большой. Мне всегда были больше по нраву мелкие разборки.

— Ну опосля службы гвардейской и не так запоешь, — с иронией бросил Велер.

— Ну ты сравнил дерьмо с конфетой. На войне не то что хуже, по другому все, — со знанием дела отметил Лютый. Велер тяжело вздохнул.

— Херово, что в Империи назревает такая заваруха, что Антанар покажется детской возней, — выказал свое мнение он.

— Да ну? Уже завтра Эрика замочит Генри, в этом я не сомневаюсь. Следом и старикашка на виселицу потопает. А там в Эрхабен прямая дорога, — не согласился Лютый.

— А если и так? Хоть раз своей башкой дырявой подумай! Клыкастые наседают…

Колдландец перебил.

— С тупыми варварами и не сладим?

— Доселе не сладили, если сюда толпами бегут. И про Халифат уже каждая собака лает!

Лютый снова не дослушал.

— Мало ли, чего толкуют? Собаки лают, караван идет.

— Сраный варвар, дослушаешь ты меня или нет? — вознегодовал Велер, и уже более спокойно продолжил, — Я сплетни от правды отличить могу, уж поверь. Рано ты радуешься. Война с Хамоном затянулась, если что. А восстания на юге? У моря еще серьезнее заварухи, чем в соседней Ринии. Как бы Эрхабен, пока Эрика тут, не снесли нахер.

— Сплюнь, придурок. Тебя послушать, все херовее некуда и проще в петлю, — возмутился Алан.

— Ну раз тебе в петлю проще, ты и лезь, а я просто говорю правду, — нашелся с ответом Велер.

Разговор о будущем на этом не закончился. Лютый и Велер не унимались в своем споре. Алану будущее виделось в десятках вариаций одновременно, и оттого казалось настолько туманным, что он предпочел бы не говорить о нем вовсе. Случится может что угодно, хоть пришествие Проклятого. Да и судьба империи сейчас не особенно его заботила. Амелия и собственная шкура волновали Алана куда сильнее.

Увлеченный спором Лютого с Велером, гвардеец даже не заметил как вошли Эрика с Мариэттой.

— Любопытно было услышать ваше мнение о происходящем, — с иронией заметила принцесса. Все, разумеется, обернулись. Вещавший про грядущий бардак Велер замолчал, так и не договорив речь про слишком бунтарские нравы южан.