Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

— А хрен их знает. А что с ума сошли, похоже, — согласился Вилар, а тем временем пытался нащупать флягу, пока не убедился в ее отсутствии.

— Дай воды, впопыхах забыл, — попросил он. Петер сразу полез за флягой, но та оказалась пустая.

— Закончилась. Схожу, наберу, — поднимаясь, бросил он.

— Да я сам бы сходил, чего уж, — ради приличия предложил Вилар.

— Я уже три часа стою, хоть пройдусь, — настоял Петер, и вскоре растворился в темноте.

Вилара тем временем все никак не покидал навязчивый вопрос, что нужно Эрике от его сестры и Герцогини, и почему только на месяц? И вообще, что творится тут? Ему не очень нравились ситуации, когда происходящее не складывалось в определенную картину. Пусть он сейчас просто стражник, но учитывая его честолюбивые планы, желательно опнимать, что делается. Но в голове все будто смешалось. Непонятные слухи. Помолвка. Поединок. Храм Мироздания. Истерики с проклятиями… И тут его буквально осенило. Дело не столько в Амелии, сколько в Герцогине. А ещё в Ордене Света, куда, судя по всему, собралась последняя. Похоже, Её Светлость очень недовольна, и в Храме выложит весьма нелицеприятные факты про наследницу. Потому выпускать Герцогиню опасно. А сестра его, как обычно, просто не с той связалась. Если позволить Амелии покинуть замок, та может передать от Беатрис послание. Почему именно месяц, а потом все равно уже? Видимо через месяц Эрика надумала возвращаться в столицу. Не зря же поговаривали, что у принцессы есть подобные планы.

Теперь Вилару было все понятно. Придется его сестре побыть фактически в заложницах. А ему придется поспешить за этот месяц выслужиться или наладить дружбу с нужными людьми. Потому что служба в замковой страже его совершенно не устраивала. За последнюю неделю он для себя понял, нет ничего ужаснее такой службы. Хуже, чем пахать в поле, пусть и почетнее, да и жалование больше. Но скука смертная, и особенно скучно караулить ночью. Да ещё у ворот на заднем дворе. И это при том, что Небельхафт сейчас ещё не самое плохое место для службы. Судя по разговорам среди стражников, Эрика по сравнению с другими господами, несмотря на титул, требовательностью совсем не отличалась. Главное, чтобы караулили хорошо, и никого не впускали. Учитывая, что никто все равно в замок не лез, это было не сложно. Недавно, правда, возобновили обязательные тренировки. Но Вилару это было как раз в удовольствие. А так, принцессе на церемонии плевать, никто болтать не запрещает, кури дурман, сколько хочешь, иногда даже выпивали втихаря. Кормят, жалование сносное, больше, чем даже у тех, кто ремеслами промышляет. Для деревенщины такая жизнь — предел мечтаний, вот только Вилар стремился отнюдь не к этому. И теперь, получается, у него всего месяц, чтобы проявить себя. Если Эрика уедет, служить здесь смысла не будет.

От размышлений его отвлек вернувшийся Петер. Он таки принес воды. Жажда замучила так, что Вилар выпил половину фляги разом.

— Надо было тебе сразу ведро нести, — бросил он, передавая флягу.

— Вилар, так ты к Её Высочеству ходил? — заговорщицким тоном вдруг спросил Петер.

— Ходил.

— Ни хрена себе! И как? Она тебя приняла? — почти шепотом поинтересовался он.

— Как? Отлично все! Я сначала подождал немного, ну пока она в холле покажется. Не дотерпел, и пошел прямо в её покои…

— Прямо в покои? Ни хрена себе ты смельчак! И чего она? Не гневалась? — перебил его изумленный Петер.

— Ну да, поднялся в покои. Постучал, как полагается. Её Высочество выслушали меня, уверили, что меня не выгонят. Теперь все отлично! — самодовольно заявил он.

— Вот это да, я бы так не смог. И что, она даже не обругала? — не унимался стражник.

— Я же говорю, нормально все было! Не такая она и свирепая, как ты думаешь. Успокойся уже, не ест она людей, — уверил Вилар Петера. Тот служил, как и он сам, недавно, и, видимо наслушавшись всяких баек, страшился наследницы как огня.

— Зато убивает, глазом не моргнув. Ты ж не видал, как она Юлия то, а я все зверство видел, — пробурчал Петер.

— Не видел, но наслышан. Только где там зверство? Был поединок, заранее оговоренный и объявленный. Тем более, дело из-за девицы было. Ты бы за свою женщину разве не убил бы?

— Не в том дело, за что убила. Понимаешь… Я же видел, как оно было. Она ему шею свернула, будто каждый день такое делает! Зверски так. Да и не в поединке дело. Всякое толкуют, будто она убивать любит, — так же шепотом пояснил Петер.

— Дураки толкуют, или те, кто не знает ни хрена. Вот, стражники, кто давно служит, ничего плохого о ней не говорят, между прочим. Они лучше твоих крестьян её знают, — возразил Вилар. Действительно, принцесса пользовалась искренним уважением практически у всего воинского состава Небельхафта, прослыв человеком справедливым и понимающим. Даже за недавнюю смену едва ли не половины состава замковой стражи её особо не осуждали, признавали, до той поры по недосмотру много сброда на службе оказалось. А так она лишнего не требует, не придирается, ещё и с жалованием не скупится. Как выпьет, так и вовсе душка, а какие пиры устраивает, песни хорошие любит. А что ведет себя странно, так не им её осуждать. Людей она по делу только убивает, а что сама рвется иной раз разбойников ловить, так увлечение такое. Большинство Эрику как женщину не воспринимали. Но находились и те, кто спьяну пробалтывался, что не будь она принцессой, да ещё и увлекающейся девицами, они были бы не прочь узнать, какова она в постели.

— Понимаю я все. Генри тоже расхваливает её, едва ли не святой считает. А я как гляну, душа в пятки уходит, и ничего сделать не могу. Трус я, наверное, — обреченно произнес Петер.

— Ладно тебе, чего сразу трус. Ты ж только с деревни сюда попал, а там болтают вздор. Привыкнешь, сам поймешь, — приободрил Вилар приятеля, и решил сменить тему.

Утро выдалось по обыкновению мрачным. Небо затянуло тучами, и уже несколько часов моросил дождь. Вилар, укутавшись в бесполезный мокрый плащ, считал мгновения до смены караула. Кажется, ещё час, а может и два. Последние часы всегда длятся долго, особенно когда идет дождь, а он идет почти каждую ночь.

— Ещё не передумал казнь смотреть? — спросил он у скучающего Петера.

— Не передумал. А ты? — задал встречный вопрос он.

— Издеваешься? Будут вешать мудаков, которые Амелию дважды чуть не сожгли! Сам бы вздернул!

— Да, не завидую тебе. Я не ради казни иду. Не радостное зрелище, — Петер тяжело вздохнул.

— А зачем идешь? — недоумевал Вилар.

— Надеюсь повидать друзей, соседей… Традиция ведь, на казнь всех окрестных созывать. Подорожные вчера по деревням ездили. Поди, много народу будет, может, своих увижу, — объяснил явно погрустневший сослуживец.

— Ещё бы, сразу семерых казнят. Пусть больше людей приходят, посмотрят! Будут знать, как людей жечь! А в твоей деревне, кстати, самосуд творили?