Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Вилара, впрочем, все устраивало. Особенно место караула. Посмотреть на идущих к виселице врагов, и даже кое-что сказать им, разве не об этом он мечтал, думая о предстоящей казни. Петер его энтузиазма не разделял, ему не очень нравилось стоять прямо у виселицы. Насколько знал Вилар, приятель не понимал смысла публичных казней, и не считал подобные зрелища увлекательными. К тому же он выглядел испуганным, то и дело говорил про возможность народного бунта, чем в итоге достал не только Вилара. Петеру предложили заткнуться, что тот и сделал, окончательно поникнув.

К полудню на площади стало совсем не протолкнуться. Дождь закончился, и пространство начал окутывать густой туман. Собравшиеся крестьяне старались переговариваться в полголоса, будто чего-то боялись. Учитывая такое количество стражи, да ещё в полном воинском облачении, это казалось вполне естественным. Вилар непринужденно болтал с сослуживцами, периодически высматривая, не везут ли узников. Наконец из переулка выехала повозка с клеткой, которую сопровождали около десятка всадников в характерном облачении надзирателей. В целом надзирателей можно было легко спутать с городскими стражниками, если бы не особый атрибут — плеть.

Когда приговоренных крестьян повели в виселице, Вилар буквально приковал свой взгляд к процессии. Вот они, самые яростные ненавистники глупой Амелии, теперь ответят за все. Закованные в цепи, они шли, опустив головы. Шестеро мужчин и одна девица. Та самая дрянь Полина, сейчас горько рыдает. И бывший женишок его сестры, и его друг, и отец мальчишки, которого хотела спасти Амелия, все теперь ответят. Первой вели Полину, он хотел было окликнуть её, однако его отвлек поднявшийся шум сзади. Памятуя приказ десятника, он резко обернулся. Линию из стражников пыталась прорвать орущая проклятия женщина. Вилар пригляделся, это оказалась Демира, мать Полины. Стражник оттолкнул ее щитом, после чего возмущенная толпа начала напирать. Все из Туманной Долины. При этом Демира упала, и ее чуть не затоптали свои же. Началась драка, так как стражники выполняли приказ — не пускать. В итоге людей растащили, надавав пинков, а самых агрессивных — увели. Когда Вилар обернулся, узников к этому моменту спешно загнали к виселицам. Площадь зашумела, послышались женские вопли. С противоположной стороны уже поднялись сначала Карл, потом Эрика. Карл сразу же приказал надзирателям подвести приговоренных к виселицам, и надеть на них петли. Шум начал затихать, но над площадью витал какой-то зловещий шепот и всхлипывания.

— Не нравится мне это. Не пройдет все спокойно, — шепнул ему обеспокоенный Петер.

Вилар ничего не ответил, продолжая смотреть в сторону виселиц. Карл с суровым выражением лица расхаживал и оценивающе смотрел, как смертников готовят к казни. Он явно чувствовал себя хозяином положения. Учитывая, что так называемый темный мессия весьма поднаторел в деле палача, это было неудивительно. А вот обычно самоуверенная Эрика на этот раз выглядела испуганной. Как будто её собираются вешать. Принцесса нервничала, не знала, куда деть руки, которые, если присмотреться, едва дрожали. Она определенно пыталась скрыть волнение, но получалось плохо. «Убивать она привыкла, чего ей стоит повесить, если недавно она троих сожгла? Неужели, возможный бунт напугал, и ее так пришибло?» — мысленно недоумевал Вилар, ожидая начала казни. Вокруг было спокойно, однако, судя по ругани и характерному шуму, где-то дальше случились потасовки, которые, впрочем, длились недолго. Также стали звучать мольбы о помиловании. Когда приговоренные узники уже стояли с надетыми петлями, протрубили и площадь затихла. Первым взял слово Карл.

— Приветствую горожан и гостей Небельхафта на этом празднике торжества справедливости! Как гласит Свод Законов Имперских, казнь публичная — есть благо, дарованное Императором, дабы чтился закон и порядок на земле вверенной ему Мирозданием! — традиционно поприветствовал он всех собравшихся, и традиционно бросил, — Слава Императору!

— Слава Императору» — отозвалась площадь. Затем восславили Империю, и темный мессия продолжил свою вступительную речь, в которой назвал свершившееся преступление настолько возмутительным, что на него обратила внимание принцесса. Именно поэтому она лично зачитает приговор. Это был не рядовой случай. Обычно приговор зачитывал Имперский Судья. Впрочем, Император и его представители, то есть Герцоги, а в военных походах, Маршалы, тоже имели право судить и назначать наказания. Причем их слово имело больший вес. Имперские Судьи прежде всего подчинялись Императору и его наместникам. Учитывая, что именно Эрика представляла здесь Императора, никаких вопросов её решение вызывать не должно было. Другое дело, те же Герцоги, не говоря уже об Императоре, не утруждали себя зачитыванием приговоров на площадях, оставляя эту рутинную работу Судьям. Именно поэтому подобное решение Эрики казалось странным. Тем более она, если смотреть со стороны, удовольствия от происходящего не испытывала. В этом смысле, было непонятно, зачем принцесса вообще сюда пришла.

Когда Карл закончил, он, разумеется, восславил принцессу, и передал ей слово. В толпе в который раз послышались неодобрительные возгласы, которые, впрочем, быстро стихли. Теперь Вилару стало понятно, зачем столько стражников по всей площади.

— Приветствую вас, мои подданные, — глухим и несколько дрожащим голосом произнесла она, и на какой-то момент замолчала. Со стороны площади вновь раздались мольбы о пощаде, а также бессвязные шушуканья. Принцесса все-таки продолжила.

— Правом, данным мне Императором, я… — принцесса в который раз запнулась, — я обвиняю этих людей в попытке самосуда. Приговариваю их к смертной казни. Предоставляю слово Имперскому палачу, — последние два предложения она произнесла быстро и довольно бессвязно, и закончив, направилась к лестнице. Только Карл хотел обратиться к толпе, как в этот момент несколько женщин неистово заорали, и одновременно из уст какого-то мужчины прозвучал призыв.

— Демон жаждет отнять жизни невинных! Не дайте погубить невинных!

— Храни нас лесные нимфы, — заорал уже другой мужчина, и по площади поднялся неистовый гул из проклятий, воплей, и ругани. Вблизи Вилар мог наблюдать, как стражники, грозя мечами, требуют соблюдать порядок. Нескольких особо рьяных приложили щитами, и увели в переулок. Что происходило там, дальше, Вилар мог только догадываться по характерному шуму.

— Стража, заткните их, — приказным тоном заорала остановившаяся уже возле лестницы Эрика, и вернулась обратно. Принцесса не отрывая взгляда наблюдала за происходящими потасовками на площади. Причем, судя по выражению её лица, она была не просто недовольна, наследница была в бешенстве. Неудивительно, если её кляли и даже призывали сжечь. Странно вообще, что она рискнула остаться и вновь обратиться к толпе, а не сбежала в сопровождении стражи.