Михаил Боровых - Солнце и сталь (СИ)

- На зиха он похож, а не рыцаря из легенд! - огрызнулся Гвидо. - Она околдовала его, вот и все.

- А мне нравятся зихи. - неожиданно сказал священник. - Красивые люди. Гордые и чистые сердцем.

- Да что с вами всеми такое? При чем тут вообще зихи?! Конрад вот-вот пройдет сквозь Пламя, а вы тут занимаетесь благодушеством. За стенами орда людоедов, помощь не придет...

- Зихи, друг мой, играют во всем этом роль большую, чем тебе кажется. - сказал Хлод.

- Что именно? Что за загадки?

Разговор этот был прерван появлением королевского вестника. Теперь это были люди Ильдерима.

- Его высочество желает видеть у себя рыцаря Гвидо де Лиона. - с поклоном вымолвил вестник.

Не зная пределов изумлению, Гвидо надел плащ с солярным символом, препоясался мечом и отправился во дворец.

Ильдерим предложил ему стул. Принц вообще отличался некоторым презрением ко многим традициям имадийского двора. Видимо потому, что сам чувствовал себя отчасти чужестранцем.

- До меня дошли слухи, что вы не слишком любите мою сестру. - улыбаясь сказал принц, надкусывая нежнейший персик. Что ж, хотя бы до королевских садов нехватка воды пока не добралась. - зло подумал Гвидо. Самому Гвидо персик бы сейчас не помешал - у него пересохло во рту. И причиной тому была не жажда.

- И кто же распространяет эти слухи? - спросил он.

- Вы же не наивный человек, рыцарь и должны понимать, что у сильных мира сего всюду свои уши.

- Да, ваше высочество. Я не наивный.

- Не стесняйтесь меня. Моя сестра избалованная гордячка, которая считает что оттого, что она родилась в горах Зихии и умеет стрелять на скаку весь мир лежит у ее ног. На самом деле множество людей родились в Зихии и умеют стрелять на скаку.

- Я прибыл сюда по поручению моего великого магистра, сражаться с силами Хаоса, которые олицетворяют собой иаджудж и князь Пустоши Нэток. Принцесса Эсме не имеет к этому отношения.

- Не бойтесь сказать при мне что-то неприятное об этой зихской шлюхе.

Гвидо вздрогнул.

- Какой вы ранимый, рыцарь! Неужели не знаете слова шлюха? Эсме и есть шлюха. В свое время отец вытащил ее из-под какого-то пастушка, а было ей всего четырнадцать лет.

Ильдерим мерзко хихикнул.

- Вернее сказать, отец пастушка из-под нее вытащил.

Гвидо усиленно рассматривал пряжку своего ремня.

- Моя шлюха-сестра и ее горские головорезы... - сказал Ильдерим после долгого молчания.

Гвидо начал понимать, что историями о бурной юности Эсме общение не ограничится.

- Так же я слышал, что вас и ваших друзей не устраивает то влияние, которое Эсме и ее люди обрели на вашего отважного генерала?

Гвидо попытался найти как можно более уклончивый ответ.

- Кажется, наш генерал, в самом деле, проводит много времени в обществе принцессы Эсме. Но мы не монахи.

- Рыцарь, бросайте вашу вежливость. Слушайте, вы не имеете ничего против Эсме, я не имею ничего против Конрада. Но, по-моему, наш общий интерес в том, что бы они как можно меньше времени проводили вдвоем?

Вот и подбираемся к сути разговора - догадался Гвидо.

- Послушайте, рыцарь. Город задыхается. Слишком много людей сбилось на одном пятачке. В резервуарах мало воды. В квартале, где живут беженцы, начинается чума.

При упоминании чумы Гвидо вздрогнул.

- Среди воинов-рабов были случаи дезертирства и перехода на сторону врага. Они вдруг стали вспоминать, кем они были до того, как их купили для королевских казарм. Бозуги неуправляемы. Степные вожди вот-вот взбунтуются. Мои люди ловили шпионов и перебежчиков.

Ильдерим помолчал.

- Ну и воинство людоедов, которыми верховодит злой колдун, тоже нельзя назвать маленькой проблемой.

- Вы хотите предложить какое-то решение, ваше высочество?

- Да. Я хочу спасти город, и себя в том числе.

- И что вы предлагаете?

- Я хочу нанести ответный удар. Стервятники не ждут, что мы выйдем за ворота.

- Кажется, я начинаю понимать, при чем здесь наш отважный генерал!.

- Вы умный человек, рыцарь. - улыбнулся Ильдерим, запуская зубы в новый персик. - Когда вернетесь к себе, пришлите ко мне вашего священника. У ваджи Хассана есть, что ему сказать.

Гвидо посмотрел на принца, не скрывая изумления.

- Дела духовные. - засмеялся Ильдерим.

И все-таки, какой у него отвратительный смех - подумал Гвидо, прощаясь.

Гвидо вкратце изложил Конраду мысль принца. О том, что Ильдеримом руководят какие-то непонятные, но, несомненно, низменные соображения, рыцарь предпочел умолчать.

Конрад внимательно выслушал своего капитана.

- И так, идея принца в том, что бы сколотив отборную армию из имеющихся в городе воинов, нанести ответный удар, прорвать кольцо осады и самим ударить в Пустошь, заставив иаджудж пуститься в погоню?

- В общих чертах именно так. Есть еще кое-что.

- Что же это?

- Об этом лучше поговорить с Маттео.

Молодой священник вошел. У него был вид человека, который узнал слишком много, и теперь тайна гнетет его.

- Генерал. - тихо сказал он. - Конрад. У нас есть возможность выиграть эту войну. Не битву, а всю войну разом.

Глаза Конрада вспыхнули.

На следующий день Даннаец встретился со всеми командирами крепости. Оправившийся от ранений одноглазый Эрдоган, совершенно зверообразный старик Зогу, начальник бозугов, еще более отчаянный разбойник, чем мученически погибший Исмет. Командир дворцовой стражи Энвер, похожий скорее на слава, чем на имадийца, горбоносые, длинноусые вожди степняков. Были здесь и Этхем, и Эсме, и Сарош, что некогда сопровождал Сынов Солнца в их пути на юг.

Теперь совещание не имело ничего общего с шумными советами, что происходили в начале осады. Внимательно выслушав принца, полководцы некоторое время спорили о деталях. Но решение было принято почти единогласно. Воздержалась только Эсме.

Ильдерим как и подобает правителю, смотрел на всю эту возню свысока, оставляя за собой решающее слово.

По новому плану Конрад должен был возглавить удар возмездия в самое сердце иаджудж. Для этого ему дали право отобрать самых лучших воинов.

Начались приготовления к прорыву осады.

Имадийцы освободили малые городские ворота от дополнительных укреплений, в городе засвистели пилы и застучали молотки - под руководством ваджи Малика, старого человека, слывшего великим мудрецом, собирали мощные камнеметы.

Тем временем на ристалище для колесничных гонок и соревнований по стрельбе из лука, которые так любили смотреть в мирное время имадийцы, Конрад, срывая голос, учил своих людей действовать сообща, ориентируясь на его знамя.

Удар возмездия.

Прорыв был назначен на раннее утро, когда сон крепче всего.

В ту ночь Конраду не спалось. И ему было не до Эсме. Он пытался привести свои мысли в порядок. Маттео устроил ему настоящую выволочку за тот образ жизни, что он вел во время осады. Конрад скрепя сердце вынужден был признать, что священник прав. Когда Эсме узнала, что Конрад не желает, провести с ней эту, возможно последнюю в их жизни, ночь, она устроила страшный скандал, который произвел бы на любого другого мужчину впечатление. Но Конрад, будто бы мыслями был уже далеко.