Николай Беляев - Седьмая сестра

— Ничего мы не пытаемся, — буркнул Кирилл, сматывая верёвку. — Просто дело делаем… А как воспользоваться этими силами посоха?

— Нужен, как бы вам сказать… навык обращения с волшебными вещами. Нужно чувствовать предмет, ощущать его… Я скорее всего смогу, я учился этому. Но и ты сможешь со временем. Учись. Слушай посох, слушай Плетение, слушай себя… Это не рассказать словами.

Свойство плаща Сайлуни было и так очевидным. Плащ Малатона, который забрала себе Женя, и волшебное кольцо оказались защитными — повертев их в руках, полуэльф пояснил, что такие предметы словно отталкивают оружие противника, затрудняя возможность попасть по тому, кто владеет предметом. Чуть посовещавшись, решили оставить плащ у Жени, а кольцо надел Витя. Сразу снял — нет, не проклятое. Вилем улыбался.

Потом он повертел амулет Малатона.

— Змеиные мотивы… Защита от яда. Нет… скорее, от окаменения. Да, точно… Рядом с Малатоном случайно не было медузы или василиска?

— Были, — подал голос Витя. — Василиски. Но какие-то странные, как будто окутанные каким-то серым дымом, и вонючие.

О том, что взгляд василиска «поймал» именно он, Витя предпочёл промолчать.

— Убитые тенью, — уверенно сказал Вилем. — Такие твари напитаны силой Шар, они могут разряжать заклинания, для волшебников особенно опасны… — он скривился, вспомнив Никсу. Вернуть её они так и не смогли…

Страдание на лице полуэльфа отразилось настолько явно, что Сергей несильно хлопнул ладонью по столу.

— Так, братцы, давайте-ка спать. Дежурит…

— Я подежурю, — вызвалась Женя. — Если Вилем не против — я бы ещё поговорила.

— Я не против, — кивнул тот. — Я ж наполовину эльф, мне сон не так важен…

— Жень, только не доставай парня расспросами, хорошо? — тихонько шепнул Сергей. — Смотри, на нём лица нет… И присмотри за ним.

Неторопливый разговор затянулся.

Памятуя о том, что Вилем резко реагировал на совсем близкие события, Женя попросила его рассказать об Эльминстере. Удивительно, но Вилем рассказал ненамного больше того, что поведал Азалар днём раньше — правда, добавил, что Эльминстер, по слухам, принц из царства Аталантар, но это было давным-давно, чуть не тысячу лет назад. Женю такие цифры вогнали в ступор — в голове не укладывалось, что человек может прожить столь долго, пусть и поддержанный волшебством. Впрочем, судя по всему, Эльминстер любил поднапустить тумана вокруг своей личности — этим объяснялось то, что о нём знали все, но никто не мог сообщить ничего конкретного. Но, по словам Вилема, единогласно сходились в том, что Эльминстер — один из величайших волшебников этих мест. Полуэльф был уверен, что произошедшее со стариком накануне вторжения — тщательно спланированная акция, поскольку, по его словам, Избранный был способен разметать армию Жентарима чуть ли не в одиночку.

А Женя раздумывала — противник, получается, отлично осведомлён о том, что такое диверсионная война… И умеет действовать в союзе.

Она сказала это Вилему, и тот заметил, что это как раз странно. Большинство организаций типа Жентарима предпочитает «грести под себя», церковь Шар вообще старается соблюдать высший уровень секретности — не зря ж Шар именуют, в числе прочего, «Леди Тайн», а дроу, подземные, или «тёмные» эльфы, настолько ненавидят жителей поверхности, что вообще никогда не вступают с ними в союз… но, тем не менее, Вилем склонялся к мнению, что в этот раз Кручёную башню захватили именно дроу — благо она в своё время именно им и принадлежала. Объединение столь разных фракций — само по себе нонсенс, особенно если добавить к этому удивительно своевременное нападение на Миф Драннор, на который давно точат зубы и дроу, и Жентарим.

Миф Драннор оказался тоже очень любопытным местечком. Огромный и славный город эльфов пал много лет назад при вторжении демонической армии (Женя мысленно схватилась за голову — демоны, которые были привычны даже не как сказочные персонажи, а как чистой воды поповщина, тут оказались вполне реальными и злобными существами), и лишь считанные годы назад эльфам удалось отбить эти территории, за долгие годы побывавшие в руках и демонов, и дроу, и еще Бог знает кого. Поэтому вторжение в бывший Миф Драннор оказалось очень болезненным ударом — в первую очередь по самолюбию эльфов, народа, судя по всему, очень гордого и с древними традициями.

Женя осторожно попыталась расспросить об эльфах, но поняла, что Вилем замыкается. Судя по всему, общение с сородичами по материнской линии было для него достаточно болезненной темой. Сопоставив в уме уже услышанное, она решила, что причина лежит на поверхности — явно же народ с древними традициями не особо приветствовал полукровок. Расизм в чистом виде, прямо как в Североамериканских Штатах…

Но по мере разговора девушка поняла реальную причину. Это не был расизм как таковой — просто полукровка оказывался «белой вороной» и среди эльфов, и среди людей. И это при том, что, судя по всему, полуэльфов тут было не так и мало! В результате многие из них примыкали либо к демократичным организациям типа Арфистов, где царила более-менее дружеская атмосфера, хоть и замешанная на духе авантюризма, либо к воровским гильдиям, обильно наводнявшим мало-мальски крупные города — в подобных «стаях товарищей» их наследие интересовало других в первую очередь с точки зрения талантов. В любом случае, жизнь полуэльфа особо сладкой назвать было нельзя.

Мозаика этого мира благодаря Вилему обзаводилась всё новыми элементами. Воистину ценный союзник!

Ситуацию с богами полуэльф тоже немного прояснил. В целом это очень напоминало античную культуру — каждое божество занималось какой-то отдельной сферой. К примеру, уже не раз упомянутый Бэйн покровительствовал тирании и вражде — неудивительно, что его так почитал Жентарим, ориентированный на те же «ценности»! Впрочем, в отличие от античных культур (реальных, не мифологических), здешние божества в жизнь народов вмешивались достаточно активно — духовенство занималось не одной лишь говорильней, а просто-напросто получало доступ к волшебству в ответ на свои молитвы! В отличие от волшебников, обращающихся с Плетением практически напрямую. И если молитва, к примеру, служителей Чонти, богини плодородия, включала в себя ритуалы типа сбора плодов или ухода за растениями, то молитвы Бэйну или Шар, особенно ради мощных заклинаний, вполне могли представлять собой жестокие жертвоприношения.

Женя вспомнила алтарь в подземном «храме» Малатона, на котором Витя выцарапал неприличное слово, и её затрясло. Да там всё подземелье было пропитано какими-то мерзкими ощущениями. Вот они откуда, оказывается… Логично, что ни у кого не возникло даже желания вздремнуть на роскошной малатоновой кровати. Как его назвал Азалар? «Тёмная Погибель»? Много крови на лапах этой твари…