Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

— То есть то, что ты хотел уйти и был так недоволен — просто представление? — Таллаг выглядел удивленным и, похоже, даже забыл о своем пренебрежительном отношении к ордену Гирита Защитника.

— Не уж-то ты и в правду считаешь, что наш орден не знает, сколько всего в Светлых землях мастеров темных искусств и где они находятся? — вопросом на вопрос ответил Алектис, позволив себе едва заметную улыбку, крайне неуместно смотрящуюся на его суровом лице. — Отправляйтесь отдыхать и не налегайте на вино. Завтра рано вставать.

— И тебе спокойной ночи, — проворчал Таллаг, продолжив подниматься по ступеням.

Коридор, открывшийся перед зверолюдом, когда тот закончил непродолжительный подъем, был настолько коротким и узким, что казался совершенно лишним в этом месте. В два шага достигнув лишенной ручки двери, Таллаг несильно толкнул ее, явно опасаясь сломать.

Протяжный скрип, с которым открывалась дверь, показался Кисаре довольно зловещим и чрезвычайно долгим, словно кто-то вел длинными когтями по стеклу, с явным намерением подействовать всем на нервы. Ухватившись за эту мысль, девушка резко обернулась и увидела Миаджи, занятую вождением удлинившимися ногтями по мутному стеклу узкого окошечка, расположенного над лестницей.

— Прекрати! — ухватив хихикающую девочку за руку, южанка потащила ее за собой.

Девушки последними вошли в просторную, освященную свечами комнату. В глаза сразу же бросилось весьма небогатое убранство, о чем незамедлительно и сообщила всем Миаджи: — Натуральный свинарник, — заявила девочка. — Понимаю, эти занудные монахи, но нам-то все это за что?

— Не привередничай, — неожиданно весело отозвался Таллаг, и Кисара почти сразу же увидела причину его радости, которую зверолюд уже ласково прижал к груди и, откупорив деревянную пробку, жадно вдыхал приятный аромат.

— Кто про что, — Исель села на одну из двухъярусных кроватей, чьи ровные ряды тянулись вдоль стен, а ее брат подошел к Таллагу, оценивающе глядя на бочонок, что зверолюд держал в руках. Стол, с которого Таллаг и позаимствовал бочонок, оказался довольно широким и буквально заваленным едой. Он стоял прямо напротив камина, в котором весело потрескивало пламя, добавляя явно недружественному помещению капельку уюта.

Откуда-то снизу донесся тихий лязг доспехов и шум — видимо гиритцы, так же, устраивались на ночлег. Миаджи вдруг вздрогнула и что-то недовольно заворчала себе под нос. Прислушавшись, Кисара уловила слова молитвы, читаемой Алектисом.

— Они без литаний и гимнов даже в уборную сходить, что ли не могут? — озлобившаяся девочка прошла к ближайшей кровати, нарочито громко топая каблучками, словно хотела пробить пол.

— Не утрируй, пожалуйста, — попросила демоницу Кисара, получив в ответ неразборчивое бормотание, чем-то напоминающее неуклюжее извинение. Миаджи пересекла комнату, сев прямо на пол, напротив камина и, поджав под себя ноги, принялась смотреть на пламя.

— Кстати, о молитвах, — Калеос, аккуратно нарезающий краюху хлеба на части острым кинжалом, посмотрел на Таллага. — Шаманы зверолюдов, как эльфийские сестры дракона, наши чародеи или же рунные жрицы дворфов, не говоря уже о местных целителях и священниках, могут снимать следы Скверны с вещей, я прав?

— Могут, — буркнул Таллаг, разливая вино по глиняным кружкам.

— А ты, как шаман, умеешь такое?

— Типа того, — снова согласился зверолюд, чем вызвал недоуменные и удивленные взгляды. — Что? Думали я бездарь?

— Ну, ты никогда не говорил о своих способностях, а в бою от тебя кроме молний ничего не дождешься. — Эльф смахнул с лезвия кинжала крошки и указал им на рукоять Громовержца, выглядывающую из-за плеча своего хозяина.

— Так мы раньше особо с демонами и не дрались, — Таллаг передернул широкими плечами.

— Но дрались недавно. — Возразила Исель, подавшись вперед, и пламя свечей осветило ее овальное лицо с острыми чертами. — Почему ты не сказал гиритцам о своих способностях?

— А толку-то? — хмыкнул зверолюд, усаживаясь на шаткий стул и глядя, как насторожилась Миаджи, уставившись на жалкое подобие двери, прикрывающее вход в комнату. Кисара, так же, выглядела обеспокоенной, будто прислушиваясь к самой себе, но Таллаг не стал заострять на этом внимания, продолжив: — Гиритцы уверены, что лучше остальных и если считаются, то только со жрицами Лигеи и ее паладинами. Думаешь, они поверили бы шаману моего племени и подставили бы под угрозу, путь и выдуманную, жителей Ариарда? Им проще самим уничтожить все следы Скверны и, заодно, лишний раз доказать зевакам, что они их защищают. — Я прав? — резко развернувшись, Таллаг встретился взглядом с Фалконом, появившимся в дверном проеме.

— Прав, — кивнул гиритец, без приглашения войдя внутрь.

Даже без доспехов, монах, почти касающийся головой потолка, выглядел величественно, пусть и одет он было довольно просто — серые штаны и просторная рубаха, едва сходящаяся на широкой груди. Подойдя к столу, ветеран опустился на стул, развернув его так, чтобы видеть Миаджи. — Присаживайся, — состроив кислую мину, произнес Таллаг. — Заодно расскажи нам, почему мы отправились в Бродерио. Или вы с братьями настолько выжили из ума, что решили двигаться к цели через все Потерянные земли и исходить их вдоль и поперек?

— Я уже говорил, что вы все узнаете, в свое время. Мы ничего не таим от вас, просто вынужденная мера предосторожности, не более. — По виду монаха было ясно, что он ничего никому не скажет, пока не получит на это разрешения от, скорее всего, Алектиса. — А за приглашение, спасибо, — невозмутимо продолжил Фалкон, поправив висевшие на поясе ножны с широким кинжалом, годившимся обычному человеку в качестве короткого меча.

— Если я порчу тебе аппетит, гиритец, можешь сваливать к своим дружкам, потому что мне нравится здесь, — сказала Миаджи, глядя в огонь.

Фалкон оставил речь демоницы без внимания, так же, как и молчаливый вопрос окружающих о том, почему он пришел сюда, а не остался внизу с братьями. Монах лишь подвинул к Таллагу пустую кружку и зверолюд наполнил ее.

— Вы разве пьете? — недоверчиво поинтересовался он, закончив разливать вино и поставив бочонок под стол.

— Сок виноградной лозы не запрещен, — ухмыльнулся в седые усы ветеран — гиритец, поднеся кружку к носу и глубоко вдохнув насыщенный аромат.

— Тогда почему бы тебе не выпить со своими братьями? — прямо спросил зверолюд, глядя в глаза седому воину.

— Должен же кто-то за вами приглядывать, — Фалкон покосился на фыркнувшую Миаджи. — Вас нанял Алектис и ему диктовать правила. Это не обсуждается.

— Значит, у нас нет иного выбора, кроме как терпеть твое присутствие?

— Именно, — просто ответил гиритец Таллагу.